Книга Безумие - Дмитрий Кончаловский

— А мы как в ту вайну пабэдили, там болше дэлат нэчэго. Я сдэс нужнэй.

— Ты воевал тогда?

— От и до.

— А лет тебе сколько?

— Дивэтнадцат.

Да, подумал я, вырастили поколение. В 94-м ему четырнадцать было. Больше он уже никогда ничем другим заниматься не будет. Сколько их таких? Я чуть было не ударился в глубокомысленный пафос насчет израненных душ чеченских подростков и безответственности властей, но ход моей мысли прервало странное происшествие.

Мага вдруг вытянул руку и замахал автоматом. Другой вытянутой рукой стал грозить кому-то кулаком. В его глазах были ужас и гнев. Мы смотрели на него и ничего не могли понять. Вдруг он как-то сразу успокоился, еще раз погрозил кому-то, уже пальцем, и сказал:

— Пашлы атсуда.

— Мага, что случилось? Я не понял?

— Дураков вэздэ хватаэт. Тэмнэет, оны нэрвнычают.

Что он там увидел, а главное как — так и осталось загадкой. Приставать с вопросами я не стал. Видимо, кто-то из тех, кто меня «нэ знаэт», решил все-таки грохнуть. Скорее всего, снайпер, один из тех, что были, конечно же, понатыканы по периметру. Мага среагировал. Боевой опыт. Кто-то из нас обязан ему жизнью. Может быть, все четверо.

На обратном пути встретили Надира, который неторопливо прогуливался с «палэвым камандыром». Раскланялись. Дом отдыха просто.

Потом посидели на завалинке у сакли.

— Чиво так сыдэт, я сэйчас, — Мага был оперативен. Вернулся минут через пять с пятью уже заряженными косяками.

Я не удержался.

— Быстро, — говорю, — получилось, как с шашлыком. Тоже женщины?

Мага засмеялся и покачал головой.

От косяков мы со Стасиком отказались. Вот если бы к тому деду, который «на шарыат пиливат хатэл». Но от этого замечания я удержался. И третью тему не стал продавливать. Стасик промолчал.

Валэра, кстати, от косяка тоже отказался. Он отказался бы от всего, чего бы ему ни предложили. Он с самого начала делал вид, что его нет. В нем полностью воплотился восточный принцип «большой человек — маленький человек». Здесь все были для него Большими людьми. БОЕВИКАМИ. Даже добрый Мага. А он был маленький человек — бомбила, из маленького народа. Не думаю, что он был трус. Просто принцип есть принцип.

У Маги затрещала рация и что-то произнесла по-чеченски. Мага коротко ответил.

— Пайдем, Надыр ждет.

— Ну что, Кыра, зачэм пожаловал?

— Надир, тут заваруха начинается.

— Бэс тэбя знаю.

— Мне твоя помощь нужна. С нашими, сам понимаешь, каши не сваришь. Они пока разберутся, кто за что отвечает, все кончится. А мне свою работу делать надо.

— Я что могу?

— Ты много что можешь. Для начала дать мне интервью.

Мускул дрогнул. Клиент польщен. Я на правильном пути.

— Интэрвю пака нэжэлатэлно. Что еще?

— Помочь нам добраться до Ботлиха. Если мы как положено поедем, военные завернут. (После сегодняшней поездки я был в этом совсем не уверен, но чего уж теперь.) А нам бы как-нибудь с другой стороны туда подобраться, поработать и быстренько в Махачкалу — у меня эфир в пятницу, так что на все про все максимум четыре дня.

Я понял, что наглею. До Ботлиха с другой стороны, потом вокруг Ботлиха, потом в Махачкалу, и все это быстренько. Как будто учения в ГДР снимаем. Может, еще мигалки попросить для верности? Впрочем, пережитые испытания — зря, что ли?

— А чиво тэбэ в Ботлихе дэлат?

— Как чего? Работать.

— А там нэинтэрэсно.

Я разозлился:

— Надир, я тебя очень уважаю, ты можешь мне помочь, можешь отказать, но давай где интересно, а где неинтересно, я сам решать буду. Это МОЯ работа.

— А как ты можэш рэшат, кагда нычэго не знаэш?

— А чего я не знаю?

— А того, что скоро будут мэста паинтэрэснее.

Так, вот это уже очень круто. Опережающая информация. Журналистская удача.

— Какие такие места?

— Многа спрашываэш.

— Работа такая. Хорошо, Надир. Я так спрошу. У меня в пятницу эфир. Я не знаю, что это за места «поинтереснее» и когда там что начнется. Вопрос: это до пятницы начнется?

— Нэт.

— Значит, в пятницу я не сделаю свою работу. Давай так поступим. Я с твоей помощью поработаю вокруг Ботлиха, смотаюсь в Махачкалу, перегоню материал, вернусь к тебе и буду ждать интересных событий столько, сколько надо. Идет?

Все-таки я нахал. Разговариваю с уважаемым человеком с таким нажимом. Это как по лезвию ножа. Но я знаю — они считают, что это сила. Они за это уважают.

— А ты патом из Махачкалы вэрнешся?

Ах вот оно что! Я ему зачем-то нужен. Ему очень кстати, чтобы мы были под рукой, когда начнутся «интересные» события! Осторожнее! Вот почему он согласился меня принять. Стоп. А эта история на неформальном блокпосту? Что-то здесь не так. Эти, из «Дефендера», не могли не сказать бородачам, что мы едем к Надиру. А потом они отъехали и ждали нас за поворотом. Зачем весь этот спектакль? Ну конечно, это ж и был спектакль! Нам дали понять, что в случае чего мы отсюда просто так не выедем. Но не грубо, какой от нас тогда будет толк, а так, в шутку, по-своему элегантно. Итак, по замыслу моего собеседника, мы должны работать, понимая, что он нам помогает, но имея в виду, что, если что-то будет не так, нас здесь похоронят. Сложная конструкция. Одно слово — восточная. В общем, пока мне это тоже на руку. Только в четверг вечером я должен быть в Махачкале. Проездом через Ботлих.

Все эти мысли пронеслись в голове за секунду. Хорошо, что от косяка отказался.

— Ну конечно, вернусь. Что ж я, не профессионал, что ли? Я ж понимаю, что ты делаешь мне предложение, от которого ни один нормальный журналист не откажется.

— Сматры.

— Я так понял — мы договорились? Сначала Ботлих, потом Махачкала, потом обратно, и я весь твой?

— Дагаварылис.

8 августа 1999 года, воскресенье. Ботлих.

…Границу с Чечней в обратном направлении они не пересекали. И это было хуже всего…

В полдень в отделение милиции Ботлиха позвонил некто и сообщил, что к исходу сегодняшнего дня в городе будет введено ваххабитское правление.

А чуть позже появились первые беженцы из Ансалты и Рахаты. Боевики никуда не исчезли. Они захватили эти села и без сопротивления разоружили местную милицию. А потом стали рыть окопы.

Утреннее «боестолкновение», ставшее боевым крещением для лейтенанта Кости Кравцова, но так и не попавшее в сводки, было всего лишь репетицией. Басаев убедился, что с ходу Ботлих не взять. Федералы, против обыкновения, успели перехватить инициативу. Вот и пришлось довольствоваться малым — Ансалтой и Рахатой — и готовить их к обороне.