Книга Пираты Сомали - Никита Филатов

Подполковник Иванов медленно обвел взглядом боевых пловцов, собравшихся во дворе. Он уже давно не отдавал своим людям никаких приказов на построение — бойцы сами привычно разбирались по росту и даже образовывали некоторое подобие шеренги.

Это были крепкие профессионалы, у каждого за плечами имелся свой, собственный, военный опыт, оплаченный кровью. Иногда своей кровью, иногда — чужой…

Заслужить их уважение было непросто.

— Сегодня поработаем с утяжелением.

Подполковник по себе знал, что эксплуатация бронежилетов — и не только отечественных, армейского образца, но и самых «продвинутых», облегченных, — сопряжена с дополнительной физической и тепловой нагрузкой, с ограничением темпа движений и снижением свободы маневра. Не говоря уже о том, что стандартные средства индивидуальной защиты затрудняют производство прицельной стрельбы, стрельбы с двух рук, стрельбы лежа из различных положений и ведение огня из автомобиля. Именно поэтому многие солдаты и офицеры в боевой обстановке отказываются от ношения бронежилетов — даже в ущерб личной безопасности.

— Вперед!

Полоса препятствий, переоборудованная из обычной спортивной площадки, находилась прямо за жилым корпусом. От посторонних глаз ее надежно скрывали высокая каменная стена и брезентовый навес, растянутый между крышами хозяйственных построек.

— Все готовы? Все нормально размялись? Тогда разбираемся по двое, как обычно. Призовой фонд — пятьдесят отжиманий. Вопросы есть?

— В жилетах отжиматься? — уточнил кто-то из строя.

— Обязательно, — кивнул Иванов.

— Ох, мать его так!

По заведенной традиции, одиночный боец или снайперская пара, показавшие на полосе препятствий или на стрельбище самый плохой результат, «награждались» за это дополнительными физическими упражнениями.

— Больше нет вопросов? Прекрасно, парни. Тогда справа по очереди… марш!

…Прежде чем подвести итоги первого этапа тренировки, подполковник убрал в карман секундомер и заложил руки за спину:

— Значится, так! С «лабиринтом»[4]ни у кого проблем не было. Это хорошо. «Забор» и «стенку с проломом» тоже все прошли нормально, в пределах зачетного времени. А вот с «разрушенного моста» половина свалилась. Что, проблемы с вестибулярным аппаратом? Равновесие теряете в бронежилете? — Подполковник Иванов выдержал паузу. — Я уже не говорю о том, как вы гранаты кинули… Стыдно должно быть!

Никто из бойцов опять не возразил.

— Надеюсь, всем все понятно?

— Понятно, — отозвались из строя.

— Тогда повторяем с самого начала. Справа… марш!

Прошло еще часа два или три, прежде чем подполковник увел своих грязных и мокрых от пота бойцов со двора. Однако переодеться и умыться к обеду им не пришлось — вместо того чтобы шагнуть вверх по лестнице, на второй этаж, где размещались душевые и спальни, он постучал огромным кулаком в тяжелую, окованную металлом дверь, за которой темнел крутой спуск в подвальное помещение:

— Ну что, ребята, постреляем?

Занятия по огневой подготовке проходили в подвале, переоборудованном из большого гражданского бомбоубежища. Здесь даже не требовалась какая-то дополнительная звукоизоляция — толстая каменная кладка и солидная глубина позволяли стрелять даже из противотанкового гранатомета, не привлекая внимания окрестных жителей или случайных прохожих. Впрочем, бойцы из подразделения подполковника Иванова старались не производить лишнего шума. Поэтому основную часть боеприпасов, имевшихся у них в распоряжении, составляли так называемые «дозвуковые» патроны, позволявшие почти из любого оружия вести огонь не громче, чем из пневматического пистолета. Ведь это только в кино стрельба с глушителем выглядит очень просто: хорошие или плохие парни надевают на ствол некую трубочку величиной с сигару — хлоп, и готово! А на практике все намного сложнее: сила звука зависит и от конструкции самого оружия, и от характеристик глушителя, и, не в последнюю очередь, от специальных боеприпасов…

— С кого начнем? — соблюдая приличия, поинтересовался Иванов.

— Прошу, товарищ подполковник… — в соответствии с установившимся давным-давно ритуалом, дежурный по огневой подготовке предоставил право первого выстрела командиру.

Подполковник Иванов подошел к металлическим стеллажам, на которых было разложено все, что могло сегодня понадобиться: девятимиллиметровые патроны Люгера для пистолетов-пулеметов «Хеклер и Кох», экспериментальные, довольно редкие и дорогие, патроны SES-V калибра.308 «Винчестер»…

Кажется, на этот раз дежурный перестарался или просто не разобрал маркировку — вместе с обычными «тихими» боеприпасами на виду у всех красовались патроны с разрывными пулями, снабженные зарядом азида свинца, который детонирует при встрече с целью.

И даже в отдельной пластиковой коробочке — пули с ядом отечественного производства.

— Это пока убери.

Подполковник взял в руки снайперскую винтовку «Штейр», подержал на весу и положил обратно. Потом примерился к своей любимой СВ-98,[5]но даже не стал ее заряжать — что-то не было сегодня настроения.

— Отойди-ка…

Бойцы, расположившиеся у него за спиной, молча ждали продолжения.

Командир вышел на огневую позицию — внешне расслабленный, руки безвольно повисли вдоль туловища…

Он даже голову опустил, почти коснувшись груди плохо выбритым огромным подбородком. Неожиданно правая ладонь подполковника стремительно скользнула вверх, подхватив по пути оружие, укрепленное под курткой, — и через долю секунды легкий и компактный ГШ-18[6]уже начал посылать пулю за пулей в направлении мишеней.

Теперь огонь велся из удобной и «быстрой» стойки с двойным хватом и легким наклоном вперед, чтобы легче было компенсировать отдачу. Руки стрелка не сжимали, не притягивали и не отталкивали пистолет — в момент очередного выстрела они лишь чуть-чуть сгибались в локтях, работая как амортизаторы и автоматически возвращая оружие в исходное состояние.

Мишени с человеческими силуэтами в противоположном конце подвала тем временем вели себя агрессивно и нагло: высовывались из-за укрытия, приподнимались на мгновение над землей, крутились на одном месте, переползали, подпрыгивали и раскачивались.

Опустошив магазин, подполковник сменил его настолько быстро, что дежурный по стрельбищу едва успел оторвать взгляд от мощной оптики, через которую только и можно было в подробностях разглядеть результаты стрельбы: