Книга Голгофа XX века. Том 1 - Борис Сопельняк

А в пятидесятипятилетнем возрасте Великий князь отмочил такой номер, что о нем заговорила вся Россия. Увидев на одном из балов пятнадцатилетнюю гимназистку Варвару Хмельницкую, Николай лишился дара речи! Будучи человеком действия, он тут же отправил жену в Петербург, а девчонку похитил. Но похитил благородно: отвез в близлежащую церковь и там обвенчался.

Но ведь это же двоеженство, для православного человека грех невообразимый! Когда соответствующее донесение дошло до Петербурга, реакция была мгновенной: попа, который венчал, постригли в монахи, а молодую жену вместе с родителями отправили в Одессу. Князю же — никакой выволочки, с него — как с гуся вода.

И так он резвился вплоть до самой революции. А в роковом 1918-м, когда полетели головы Романовых, не стало и Николая Константиновича. Но вот умер он своей смертью или его убили большевики, осталось тайной за семью печатями. Можно, конечно, сделать предположение, что в живых его бы ни за что не оставили. И это предположение резонно, так как новая власть задалась целью уничтожить всю «романовскую свору», но никаких документов о естественной или насильственной смерти Николая Константиновича нет. Точно так же не сохранилось никакого приговора по делу его сына Артемия, имевшего титул князя Искандера, который был убит в 1919 году.

Артиллерист Романов

То, о чем я расскажу дальше, не побоюсь этих слов, не лезет ни в какие ворота. Но сперва — о Великом князе Сергее Михайловиче, родном брате Николая Михайловича и Георгия Михайловича, расстрелянных в Петропавловской крепости. Сергей был высок, строен, не очень красив, но, как он сам говорил, чертовски обаятелен.

Жизнь это подтвердила. В юные годы, когда он был особенно дружен с будущим императором Николаем II и когда у цесаревича был роман с Матильдой Кшесинской, Сергей, который тоже был без ума от красавицы-балерины, проявил мужскую солидарность, железное терпение и великолепную выдержку, дожидаясь своего часа. Как только Николай II расстался с Кшесинской, Сергей тут же поднял упавший жезл и занял освободившееся место. Поговаривали, что ребенка Матильда родила именно от Сергея.

Но все эти танцы, балы и тайные встречи с балеринами — всего лишь дань моде и, конечно, возрасту. Главным же делом жизни Сергея была артиллерия.

Пушки вот что его волновало по-настоящему! Не будет большой натяжкой, если сказать, что Сергей Михайлович проявил себя и как прекрасный разведчик. В 1913 году он предпринял поездку по Австрии. Обаятельный Великий князь был завсегдатаем балов и концертов, но между делом он ухитрился побывать на германских и австрийских военных заводах. Здесь-то его глаз математика и артиллериста увидел то, что неспециалист никогда не заметит.

Вернувшись в Петербург, Сергей Михайлович явился на заседание правительства и с цифрами в руках доказал, что Австрия и Германия готовятся к войне. Больше того, он решительно заявил, что война неизбежна и начнется не позже, чем через год-другой.

Так оно и случилось… Но к голосу Великого князя никто не прислушался. Во время войны Сергей Михайлович руководил департаментом артиллерии, а потом был назначен инспектором Генерального штаба по артиллерии. Когда его давний друг Николай II принял командование армией, Сергей был рядом, он даже жил в том же поезде, что и Николай II. Сергей не раз пытался открыть глаза императору и на неподобающую роль Распутина, и на несоответствующее субординации поведение императрицы, и на неизбежность скорой революции, — увы, император был глух и слеп, он не слушал никого, кроме своей жены.

После Февральской революции Сергей Михайлович оставался в Петрограде, он был в городе и в марте 1918-го, когда комиссары приказали всем Романовым зарегистрироваться. Эта проклятая регистрация стала началом конца Дома Романовых. Через несколько дней чекисты забросили сеть, в которую попались шестеро Романовых. Среди них были: Сергей Михайлович, вдова великого князя Сергея Александровича Елизавета Федоровна, а также князья Иван, Константин и Игорь Константиновичи, присоединили к ним и князя Владимира Палея. Всех их немедленно отправили в Вятку, а оттуда в Алапаевск.

В ночь на 18 июля озверевшие от крови большевики явдняли с постелей лишенных какой-либо зашиты заложников и увезли в сторону Синячихи. В том районе было много заброшенных шахт, и, экономя патроны, красноармейцы решили не стрелять, а просто сбросить арестантов в шахту. Поняв, к чему идет дело, Сергей Михайлович без боя решил не сдаваться и с голыми руками бросился на палачей. В завязавшейся схватке ему прострелили голову и после этого сбросили в шахту. Остальных столкнули живыми, а потом забросали гранатами.

Позже, когда в эти места пришли белые и тела были подняты наверх, эксперты установили, что жертвы были живы несколько дней и умерли от сильных ушибов и потери крови.

Если о молодых князьях, сброшенных в шахту, почти ничего не известно (они просто не успели как-либо себя проявить), то их отца хорошо знала и любила не только Россия, но и вся Европа. Это он, Великий князь Константин Константинович, внук Николая I, издал несколько томов прекрасных стихов, подписанных инициалами «К. Р.», это он сделал один из лучших переводов «Гамлета», это он написал гремевшую в начале века пьесу «Царь Иудейский» и сам в ней играл роль Иосифа Иеремии.

А до этого он служил на флоте и в составе российской эскадры ходил в американский порт Норфолк, потом командовал сперва Измайловским, затем Преображенским гвардейским полком, в котором будущий император Николай II служил командиром батальона. Но даже будучи «измайловцем», он тяготился военной службой и тянулся к искусству: Константин Константинович создал в полку великолепную библиотеку и основал литературно-драматическое общество «Измайловские досуги», девизом которого были звонкие и благородные слова «Доблесть, Доброта, Красота».

Имея хорошее музыкальное образование и будучи прекрасным пианистом, Константин Константинович возглавлял Российское Музыкальное Общество, переписывался с Чайковским, помогал молодым композиторам. А при Александре III он был еще и президентом Академии наук, главой всех военных учебных заведений и любимцем кадетов.

Первая мировая война застала Великого князя и его жену Елизавету Маврикиеву, которая на самом деле была принцессой Саксен-Альтенбургской, в курортном городке Вильдунгене, где они лечились. Супруги решили немедленно ехать в Россию, но германские власти объявили их… военнопленными. И только телеграмма Елизаветы Маврикиевы, которую она послала своей давней подруге германской императрице, помогла спасти положение: недолечившуюся чету довезли до прусской границы, высадили из поезда и до ближайшей русской станции, а это более десяти километров, велели идти чистым полем, а кое-где и по болоту.

До Петербурга Константин Константинович добрался совсем больным. А тут еще подоспел новый удар: в бою под Вильно был смертельно ранен его сын Олег. В июне 1915-го не стало и самого Великого князя. Я понимаю, что грешно так говорить, но Бог прибрал его вовремя: нет никаких сомнений, что через три года Константина Константиновича так же, как его братьев и детей, ждала большевистская пуля.