Книга Страсть куртизанки - Моника Бернс

— А он знает всю правду о тебе?

— Да. — Она кивнула, и легкая тень омрачила черты ее лица. — Я все рассказала ему. Он любит меня, несмотря ни на что, и хочет взять меня с ребенком. Он любит Дэви как своего собственного сына.

Упоминание о крестнике заставило сердце Гаррика сжаться. Естественно, Мэри заберет мальчика с собой, и осознание этого глубоко ранило его. Дэви стал для него сыном, какого он никогда не имел. Ребенок был рядом с ним с самого рождения, и Гаррик любил его и заботился о нем. Расстаться с ним будет нелегко. Проклятие, он не желал никаких изменений в своей жизни. Он хотел, чтобы все оставалось как есть.

Его охватило чувство вины. Он сделал Мэри прелюбодейкой в глазах общества. В течение почти трех лет он старался игнорировать этот факт. Они оба знали правду, но тем не менее в глазах других людей и даже слуг она считалась падшей женщиной. Угрызения совести раздирали его душу подобно гвоздю, разрывающему кусок материи. Боже, он просто гадкий эгоист. Он использовал эту девушку с единственной целью: создать в обществе впечатление, что он не такой, как постоянно твердил его дядя, что он настоящий мужчина. Закрыв глаза, Гаррик отвернулся от Мэри.

— Я очень сожалею, что когда-то предложил тебе такую ужасную сделку. Я оказался слишком своекорыстным.

Мэри мгновенно приблизилась к нему и, крепко обняв, заставила посмотреть ей в глаза.

— Это вздор, — решительно возразила она. — Насколько я помню, ты был единственным, кто помог мне после… после того, что случилось. Ты предоставил мне спасительное убежище.

— Это не меняет того, что я воспользовался обстоятельством. Ты оказалась тогда беззащитной. Я мог бы увезти тебя в другую часть страны и представить моей недавно овдовевшей сестрой. Мне следовало найти другой способ защитить тебя от Тремейна.

— Он нашел бы меня, куда бы я ни уехала. — Ее голубые глаза вспыхнули от волнения. — Единственной причиной, по которой Тремейн перестал преследовать меня, явилась твоя угроза засадить его в тюрьму.

Воспоминание о том, как он обнаружил виконта Тремейна в этом доме, заставило Гаррика сжать кулаки. Этот распутник угрожал забрать Дэви, если Мэри не уйдет с ним. Парню повезло, что Гаррик не избил его до смерти. Он спустил его с лестницы и вышвырнул из дома, предупредив, что, если тот еще раз попадется ему на глаза, он убьет его. Но даже это не являлось оправданием эгоистичного поведения Гаррика. Словно прочитав его мысли, Мэри слегка покачала головой.

— Для людей не важно, изнасиловал меня этот негодяй или нет. Я опорочена в глазах тех, кто знал меня. Ты спас меня и Дэви от ужасного существования.

Возможно, она была права. Они нужны были друг другу в то время, и великодушное предложение Гаррика давало Мэри возможность прийти в себя. Ее способность быстро восстанавливать физическое и душевное состояние удивляла его, учитывая то, что ей пришлось пережить. А тот факт, что она решила сохранить ребенка, несмотря на изнасилование, вызывал у Гаррика восхищение.

Смирившись со своей судьбой, он пересек комнату и, остановившись у камина, устремил свой взгляд на огонь.

— Как скоро состоится свадьба?

— Мы надеемся обвенчаться на этой неделе. Джереми приняли на должность директора частной школы в Америке. Это школа для мальчиков в окрестностях Филадельфии, и ему необходимо явиться туда через две недели. Они даже взяли Дэви в качестве ученика. — Мэри подошла к Гаррику и коснулась его руки. — Я надеюсь, что ты отпустишь меня.

Кто-нибудь мог бы счесть эту просьбу странной, но поскольку родители Мэри умерли, ей не к кому было больше обратиться. Гаррик был тронут, что она обратилась к нему с такой просьбой. Он взглянул на нее и кивнул.

— Почту за честь сделать это, Мэри.

Она порывисто обняла его и поцеловала в щеку. На лице ее сияла счастливая улыбка.

— О, благодарю тебя, Гаррик. Ты не представляешь, что значит для меня твое согласие.

Гаррик смиренно вздохнул в ответ на ее искренний порыв. Хотя он был рад за нее, однако не мог избавиться от чувства зависти, видя, каким счастьем светилось ее лицо. Он знал, что никогда не обретет того, что так страстно желал. Ни одна женщина не способна принять его таким, какой он есть, учитывая его неспособность произвести детей. Гаррик пожал руку Мэри и заставил себя улыбнуться.

— Я рад за тебя, дорогая. Теперь самое время подумать о подходящем свадебном подарке.

— Но ты и так уже сделал, много для меня.

— Тем не менее было бы непростительно с моей стороны позволить тебе выйти замуж за твоего мистера Раута без подобающего приданого. У меня есть доверенное лицо, которое позаботится об этом.

— Ты очень великодушен, Гаррик. Я желаю, чтобы ты смог найти кого-то, кто сделает тебя счастливым.

— Я и так доволен жизнью.

— Ты устал, — сказала она, вглядевшись в его лицо. — Мне следовало отложить этот разговор до вечера, а я…

— Все в порядке, Мэри. Ты полагала, что я, как всегда, встану рано, и не думала, что я только возвращусь домой в такой час. — Он внутренне содрогнулся. Домой. Да, это был его дом в большей степени, чем Чиддингстон-плейс. Сюда он приходил, когда хотел погрузиться в мир спокойствия и тишины. Это было место, где он мог собраться с мыслями. В Чиддингстон-плейс, напротив, царила бурная жизнь и, несмотря на то что он очень любил своих родственников, такая ситуация утомляла его. Но теперь все должно измениться.

— Днем у меня состоится деловая встреча, но я скоро вернусь. Почему бы тебе не пригласить мистера Раута на обед? Я буду рад убедиться в его благих намерениях по отношению к тебе.

— Я уверена, он сочтет это за честь.

Поцеловав Мэри в лоб, Гаррик покинул гостиную и тихо закрыл за собой дверь. На мгновение он прислонился к резной панели красного дерева, затем двинулся вверх по главной лестнице. Что делать теперь? Трудно было отражать напор матрон, ищущих подходящего зятя, однако иллюзия того, что у него есть любовница, заставляла их думать, что он пока не намерен обзавестись женой.

Гаррик выругался и с силой распахнул дверь своей спальни, так что та ударилась о стену. Затем с грохотом захлопнул ее за собой. Резким движением он скинул сюртук и бросил его на спинку ближайшего кресла. В отличие от своих друзей он не завел камердинера. Стыд научил его обходиться без слуги. Он распустил галстук и рванул ворот рубашки, не заботясь о том, что некоторые пуговицы оторвались и рассыпались по комнате.

Раздевшись догола, Гаррик по пути к кровати бросил взгляд на большое, до пола, зеркало и остановился, изучая свое отражение. Его охватило чувство отвращения. Дядя прав. С одним яйцом он не был полноценным мужчиной. Гаррик отвернулся от зеркала.

Ему было одиннадцать лет, когда отец покончил с собой и Бересфорд взял опекунство над ним, его сестрами и братом. Дядя не только распоряжался домом и наследством Гаррика, как своим собственным имуществом, но ему по какой-то извращенной садистской наклонности доставляло удовольствие мучить его. Дядя пытался делать то же самое по отношению к сестрам и брату Гаррика, но тому удавалось в большинстве случаев защитить своих родственников от жестокости Бересфорда. Гаррик старался отбросить эти мучительные воспоминания, но безуспешно.