Книга Осторожно: снежный человек! - Валерий Гусев

Алешка старательно и упорно пыхтел впереди меня. Я не возражал. Так он был у меня перед глазами и я все время был готов схватить его за шиворот в опасный момент.

Мы шли довольно долго. И было это утомительно. Душно, камни дышали жаром, от всякой тропической флоры исходили под солнцем пряные ароматы. Хорошо еще - не шмыгала под ногами и не ползала по ветвям всякая тропическая фауна в виде экзотических змей.

Тропа забирала все выше и выше. Постепенно она становилась шире и ровней. По нашим расчетам, мы уже находились где-то сбоку от монастыря.

Заросли поредели, раздались, тропа кончилась… Мы ахнули. Тропа обрывалась над ущельем. А на другой его стороне, в гладкой каменной стене зловеще чернело сводчатое отверстие вроде двери. Но добраться до него не было никакой возможности. Ширина расселины в этом месте - метров двадцать. А пропасть… Однажды мы с Алешкой забрались на двадцатый этаж недостроенного дома, и я заглянул сверху в шахту лифта. Сейчас возникло примерно такое же впечатление. Даже голова закружилась. У меня. Но не у Алешки.

– Ерунда, Дим. Срубим вот это дерево, оно упадет верхушкой на ту сторону - и получится мостик. Ты перебежишь по нему…

Я молча сунул Алешке под нос фигу.

Когда мы вернулись на берег, море немного разволновалось.

Мы столкнули лодку в воду, отгреблись от языкастого камня и подняли парус. Он сразу же туго забрал ветер, и наша лодка напористо пошла вдоль берега. Ветер усилился. В скалы звучно заплескали волны, разбивались о них в зеленые брызги, взлетая наверх, и обнажали заросшие мидиями подножия.

Едва мы вышли на открытый участок, лодку резко накренило, тонко запел в снастях ветер. Алешка уселся на наветренный борт, откренивая лодку. И мы понеслись, в пене и брызгах, чуть не касаясь вздувшимся брюхом паруса пенистых гребней.

Когда мы подлетели к берегу, я увидел, что через причал уже грузно переваливаются тяжелые пенистые валы. Мы не решились подходить к нему и выбросились на берег. Здесь нас уже ждал встревоженный Арчил. Он подхватил нос лодки одним пальцем и махом выкинул ее подальше на песок.

– Вах! Какой ветер! - сказал он. - Только смелый джигит такому ветру брат. Который человек замерз, сразу в саклю бежит. Будем у огня греться, кушать будем, хорошую песню станем петь. Правильно сказал, да?

А на следующее утро Арчил собрался в город.

– Очень надо. Может, два дня там буду. В один библиотека ходить стану. Старый книга смотреть. Там про Черный монах хороший слово есть. - Он задумчиво расправил усы. - Одни будете. Шашка не трогать. На стенка…

– Не лазить, - подхватил Алешка, - на тропа не ходить.

– Молодец! Какой молодец! Как правильно сказал, да! Совсем красиво!

Глава IV

«ИМЕНИ КРЯКУТИНА»

У Лешки в последнее время появилась интересная способность. Даже две: неожиданно исчезать и так же неожиданно появляться. Причем, исчезать именно тогда, когда он нужен, а появляться в ту минуту, когда он в этом месте и в это время вовсе ни к чему…

Мы стояли на берегу, возле самого края моря, и смотрели в его лазурную даль - не мелькнут ли там черные пиратские паруса или белый парус какого-нибудь морского бродяги. Или загадочный катер.

У наших ног беззвучно набегали на берег маленькие волны и тут же растворялись в мокром песке, оставляя на нем чуть слышно шипящую белоснежную пузырчатую пену.

– Вот, - с укором сказал вдруг Алешка и широко повел рукой. - Вот, Дим, никакого тут нет горизонта. И чего нам в школе про него врали?

Он был прав. Нет, я не про школу. В школе много полезного узнаешь. Если захочешь, конечно. Я - про горизонт. Море и небо сегодня получились одного цвета. Такого одинакового, что даже не было заметно, где они сливались в одно целое. И где должна разделять их условная линия под названием горизонт. Впереди нас было одно общее необозримое ярко-голубое пространство.

– Никуда он не делся, - сказал я Лешке про горизонт. И стал подробно, как учитель на уроке, развивать мысль. Изо всех сил старался! - И хотя эта линия считается условной, ее практическое значение в мореплавании очень велико…

Алешка молчал, не спорил. Меня это удивило - совершенно на него не похоже. Под настроение он способен ставить под сомнение и то, что земля круглая. И убедительно доказывать, что она имеет форму… кенгуру, например.

Я обернулся. Лешки не было. Исчез. Только что сердито сопел у меня за спиной из-за отсутствия воображаемой линии горизонта (уж так она ему понадобилась!), и вот его уже нет. Растворился. Как волна в песке.

Я сходил в бунгало, заглянул в саклю, сбегал на виноградник, вгляделся изо всех сил в крону ореха - нигде Лешки нет. И наконец обнаружил его в глубине ущелья, возле колодца. Лешка стоял, задрав голову, и усердно пялился на колючую стену черного монастыря.

– Дим, я придумал! - сказал он, когда обнаружил меня в поле своего зрения.

– Что придумал? - я испугался. Когда Алешка что-нибудь придумывает, последствия его придумок обычно выходят за рамки безопасно-нормальных.

– Придумал, как его найти.

– Кого? Горизонт? Да он сам найдется. Не беспокойся за него, - усмехнулся я.

Алешка удивленно уставился на меня:

– Какой горизонт? При чем здесь какой-то горизонт? Я придумал, как найти вход в монастырь.

– А что, это так надо? - возмутился я, все еще надеясь, что после нашей неудачи на тропе он оставит свою затею.

– Очень, - вздохнув, признался Алешка. И добавил самым обыденным тоном: - Там бродят чьи-то тени. Со свечами. Там катаются по полу и выпрыгивают в окошки черепа с дырками. Там скрывается какая-то жуткая тайна, Дим. Ты не хочешь ее разгадать? - спросил он так простенько, будто поинтересовался - не пора ли нам пообедать?

– И что ты придумал? - рассердился я. - Длинную лестницу? Чтобы я по ней взобрался и отщелкал секатором колючки растений по бокам, да? Чтобы ты потом по готовому пути разгадал свою жуткую тайну, да?

Алешка усмехнулся.

– Зачем тебе, Дим, такие трудности? Свалишься еще, а мне попадет. Ты просто взлетишь до самых окон и заглянешь в них. Вот и все. Здорово? Правда, класс?

Взлетишь…

– Ага, крылышками помашу, хвостиком поверчу, почирикаю… Может, и гнездышко в колючках совью. И яичко снесу…

Тут Алешка даже не усмехнулся. И сказал торжественно:

– Тебя поднимет, Дим, подъемная сила.

Вот-те раз! Не иначе решил соорудить ракету-носитель из огнетушителя. А что, он может. И зафитилит старшего брата на… Марс, например.

Алешка все это прочитал в моих глазах.

– Что ты такой нервный? - спросил он. - Я тебе все объясню. Помнишь, Дим, нам Бонифаций рассказывал, как в древности один русский мужик первый в мире воздушный шар сделал? По фамилии Кря… Кре… Крю… Помнишь?