Книга Герцог-грешник - Адель Эшуорт

Насмешливые слова гостя вывели Вивьен из прострации.

– Действительно, – она попыталась улыбнуться, – я не часто принимаю джентльменов... вашего положения. – Окончив свою сбивчивую речь, Вивьен тут же пожалела о сказанном.

Герцог ответил медленно, без малейшего намека на скрытый смысл.

– Очень приятно узнать это, мадам.

Вивьен кашлянула, вспомнив, что домоправительница все еще стоит позади нее, ожидая указаний, и слышит каждое слово. Она обернулась:

– Его светлость герцог Трент и я обсудим дела в гостиной. Харриет, пожалуйста, подай нам туда чай. – Вивьен снова повернулась к своему неожиданному гостю. – Пожалуйста, сэр, проходите.

Гостиная была единственной комнатой в доме, убранной и обставленной соответствующим образом, поэтому в ней Вивьен изредка принимала гостей.

Ее гостиная была единственным местом, где она могла поделиться своими взглядами на красоту; вот почему комнату украшали всевозможные высушенные на солнце цветы, а на стенах, оклеенных простенькими розовыми обоями, разместились украшения из отборных садовых роз, орхидей и гвоздик, диких маков, ромашек и лаванды разных оттенков. Темную мебель вишневого дерева и овальное зеркало над камином также украшали засушенные розы; цветы стояли повсюду – в высоких хрустальных вазах на восточном ковре, на чайном столике между обитым розовой парчой диваном и двумя креслами напротив него. Вивьен гордилась своей гостиной.

– Цветы больше, чем мое хобби, ваша светлость, – объяснила она, наблюдая за тем, как гость осматривает комнату. – Можно сказать, это мое средство к существованию.

– Понятно. – Герцог остановился перед большой вазой в центре чайного столика. – Как вы достигаете этого? Почему они не свертываются?

Вивьен сдержала удовлетворенную улыбку, когда поняла, что он искренне желает узнать, как сделать, чтобы цветы, высыхая, не свертывались.

– Мы подвешиваем цветы вверх стеблями, пока они еще свежие. Конечно, все зависит от погоды, но ведь цветы можно повесить где угодно, при условии, что их не трогают и дают им высохнуть в течение нескольких дней.

– Очень интересно. – Герцог кивнул и вновь взглянул ей в лицо. – Уверен, что именно поэтому мы пользуемся вашими услугами.

Вивьен почувствовала смущение, и некоторое время они просто смотрели друг на друга, не произнося ни слова. Затем герцог указал на диван.

– Вы позволите?

– Конечно, прошу. – Вивьен грациозно опустилась в кресло, а гость устроился на диване. К несчастью, широкая юбка с кринолином запуталась между ножками чайного столика и стулом. Вивьен попыталась освободить ее, но тщетно. В конце концов, она решила не обращать внимания на это затруднение и, не двигая стул, сидеть прямо со сложенными на коленях руками.

В этот момент домоправительница вошла в гостиную с белым фарфоровым подносом в руках, на котором стояли чайник и чашки с блюдцами. Поставив поднос на чайный столик, она выжидательно посмотрела на Вивьен.

– Спасибо, Харриет, ты можешь идти.

– Да, мадам. – Сделав реверанс, горничная вышла. После того как ее шаги затихли, Вивьен потянулась за чайником, не оставляя попыток понять, что же случилось. Впрочем, он мог быть здесь только по одной причине.

– Я обдумал ваше предложение относительно рукописи, сударыня, – словно прочитав ее мысли, деловым тоном произнес герцог и погладил бархат одной из мягких подушек.

Поставив перед гостем чашку, Вивьен почувствовала, как сжалось ее горло.

– Меньше чем за день, ваша светлость? – быстро произнесла она.

Опираясь сильной рукой на спинку дивана, герцог Трент вытянул под столом длинные ноги.

– Если меня что-то интересует, я действую очень быстро.

– Правда? – улыбнулась Вивьен. Налив вторую чашку и поставив чайник на поднос, она потянулась за сахаром.

Положив две ложечки себе в чай, Вивьен начала медленно помешивать его, но герцог так и не прикоснулся к своей чашке, и ей вдруг показалось, что гость пытается глазами прожечь на ее лице дырку.

Пытаясь избавиться от его взгляда, Вивьен поднесла чашку к губам.

– Вы не проведете меня, мадам.

Герцог произнес эти слова так тихо и холодно, что Вивьен чуть было не выронила чашку из рук. Ее сердце бешено стучало, и она даже не решилась сделать глоток. К тому же чай был очень горячим, и Вивьен, вероятнее всего, пролила бы его в таком взволнованном состоянии.

Она медленно опустила чашку и аккуратно поставила на стол, а затем все же заставила себя посмотреть на гостя.

Взгляд устремленных на нее глаз был прямым и холодным, в нем читалось отчетливое предупреждение, которое герцог даже не пытался скрыть. Вряд ли кто-то когда-либо одерживал верх над ним.

– Скажите, как вы узнали об этой рукописи? – Герцог внимательно наблюдал за ней.

Вивьен сглотнула, но не отступила.

– Я уже объясняла вам, ваша светлость: до меня дошли слухи, что ею владеете вы.

У него дернулась щека.

– Мне нужна правда, Вивьен.

Если бы герцог не был так смертельно спокоен, так сосредоточен, она, возможно, отмахнулась бы оттого, как по-мужски он произнес ее имя. Но, как ни странно, ей вдруг страстно захотелось, чтобы он еще раз назвал ее по имени.

– Я сказала вам...

– Да? Освежите мою память.

Вид у герцога был угрожающий, что выглядело довольно абсурдно, поскольку он сидел на розовом диване в украшенной цветами гостиной. В этот момент Вивьен стало понятно, почему люди предполагали, что герцог виновен в преступлении; теперь она ничуть не сомневалась, что гость сразу определит, если она вновь солжет ему. А так как этот человек был весьма могущественным, он мог сделать ее жизнь даже более трудной, чем низкий актеришка, каким-то образом узнавший ее секрет. Разумеется, Вивьен не могла рисковать, но сейчас впервые в жизни она почувствовала, что оказалась между Сциллой и Харибдой.

– Правда в том, что я не могу сказать вам этого, ваша светлость. – Вивьен глубоко вздохнула и тихо добавила: – Пожалуйста, удовлетворитесь этим. – Возможно, это была ее подсознательная вера в то, что герцог не причинит ей зла, заставив открыть подлинные факты. По лицу герцога пробежала тень; он прищурился, мускулы шеи напряглись – он явно пытался скрыть раздражение.

После нескольких неловких мгновений его взгляд очень медленно опустился на ее рот, затем на грудь. Вивьен не шевельнулась, хотя ей и нелегко было сдержать волнение, зародившееся глубоко внутри ее.

– Похоже, мы зашли в тупик. – В голосе герцога прозвучало негодование, и он, жестко посмотрев ей в глаза, наклонился вперед, а затем, положив локти на колени, сложил ладони. – Надеюсь, вам ни на минуту не могло прийти в голову, что я просто так отдам вам произведение, подписанное Уильямом Шекспиром, не получив взамен чего-то ценного.