Книга Ой, мамочки - Дороти Кэннелл

Гиацинта фыркнула:

— Поймите, Элли, мы с Прим вовсе не против того, что вы ждете ребенка. Более того, мы с радостью встретили известие об этом грядущем событии. Мы просто обожаем малышей.

— И побаиваемся их совсем капельку, — добавила Примула с робкой улыбкой.

Тут Гиацинта помрачнела.

— Без сомнения, Элли, ребенок сделает вашу жизнь с Бентли еще счастливее — как только оправитесь от бессонных ночей, переломанных костей и неудачных увлечении дитяти. Мы даже позвонили нашей местной акушерке — мудрой сестре Пончикс, и она заверила нас, что роды нынче ничего общего не имеют с муками прошлого. Однако… Должно быть, я старая дура, но ничто не убедит меня в том, что трансляция родов по телевизору — достойная развлекательная программа, а улыбки рожениц натуральные. — Она перевела дух.

— Моя дорогая Гиацинта… — Примула принялась теребить бантики в волосах, — не слишком ли окольный маршрут ты выбрала, чтобы подойти к сути?

Гиацинта кивнула.

— Надеюсь, дитя мое, вы верите в парапсихологию?

— В данном вопросе я скорее агностик: доверяю только своему опыту.

Черные глаза Гиацинты не мигая уставились на меня, а канарейки в клетках-сережках перестали чирикать.

— Вчера утром мы с Примулой сидели в столовой и завтракали. Я как раз показывала ей шерстяное пальтишко, которое вяжу для вашего младенца, когда вошла Шанталь с подставкой для гренков.

— Это наша служанка, — вставила Примула, — чудесная девушка-цыганка.

Гиацинта взглядом заставила сестру умолкнуть.

— В свободное от работы время Шанталь корпит над ученой степенью в университете. «Кельи» для нее идеальное место, поскольку она специализируется на монашеских традициях и траволечении. Помните, Примула как-то послала вам средство от нервов? Так вот, Шанталь случайно наткнулась на него, наводя порядок в буфете, который не открывали несколько веков.

Примула постучала по своим часам с Микки-Маусом.

— Да-да, и мы искренне надеемся, Элли, что вы найдете эту микстуру полезной — как в свое время Анна Болейн[2]и незабвенный сэр Уолтер Рэйли,[3]прибегшие к этому средству в свой трудный час.

Гиацинта закрыла глаза.

— Короче говоря, судьбе было угодно, чтобы я нечаянно выронила клубок белой трехслойной пряжи, а Шанталь подняла его с пола.

— Шанталь всегда такая предупредительная, — чирикнула Примула.

— Шанталь — необычайно одаренная ясновидящая, — заявила Гиацинта.

— Милое дитя, — встряла Примула, — вы можете обвинить нас в чрезмерном увлечении сентиментальными романами, но мы с Гиацинтой своими глазами видели, как Шанталь застыла будто вкопанная с этим самым клубком в руках. Глаза ее превратились в самые настоящие омуты ужаса. Темные волосы упали на белое как полотно лицо. Пальцы судорожно вцепились в клубок шерсти. — Примула перевела дух. — А когда она наконец заговорила, голос ее, казалось, доносился из всех щелей комнаты, только не из ее одеревеневших губ. И сказала Шанталь, дорогая Элли… — Примула поправила подушку под моей головой, — …следующее: "Я вижу дом с множеством башенок, окруженный водой…"

— Ров в Мерлин-корте! Куда уж яснее! — вставила Гиацинта.

Хрупкие ладони ее сестры принялись теребить жемчуга, обвивавшие морщинистую шею, пока те не застучали как зубы. Голос Примулы превратился в призрачный шелест:

— "Сейчас я нахожусь в доме с башенками. Стены его красные. А красный цвет означает злобу. Воздух, которым я дышу, пропитан ревностью и страхом. Готовится взрыв, напряжение все нарастает… а потом — пуф! Огромные облачные массы прорвутся в кромешную черноту над крышей… И взрыв этот грозит уничтожить чаяния и мечты всех обитателей. Берегитесь черного облака!"

Примула умолкла. Тобиас проник в комнату, будто ходячее дурное знамение, повертел головой и бросился наутек. В зияющем дверном проеме возник Бен. Приложив руку ко лбу, он замер в оцепенении. Я медленно сползла с диванчика. Гиацинта тычком вернула меня на место. Ее атласная блузка отливала кроваво-красным. Интересно, эти милые сестрицы соображают, что они со мной творят? Руки мои инстинктивно устремились к животу, защищая младенца.

Тут Примулу снова понесло:

— Дыхание бедной Шанталь затрепетало, точно крылья выбившейся из сил птицы. "Дом этот окутан тенью… Адские муки… Беда в Северной башне… И начертано не на стене… Ручка, куда ужаснее меча… Миссис Хаскелл должна отыскать правду в самой себе".

Примула деловито ткнула мне под нос склянку с нюхательной солью.

— Моя милая Элли, голос Шанталь снизился до срывающегося шепота, что вынудило нас с Гиацинтой потянуться за теплыми шалями. Немудрено, что вы так потрясены. Мы-то управляем детективным агентством, а потому обязаны иметь стальные нервы.

Голова моя лично мне напоминала ружье, готовое вот-вот выстрелить.

— Мерлин-корт, конечно, замок с прошлым, однако сейчас здесь не наблюдается никаких волнений и бурь. — Я повысила голос: — Бен и Джонас порой меня раздражают, но мужчины ведь навсегда остаются мальчишками. Что же касается Доркас, так она вовсе не ревнива.

Мне вдруг почудилось, будто где-то вдалеке засвистел чайник, — оказалось, это Доркас, не совладав с волнением, дунула в свою свистульку. Вместе с Джонасом она присоединилась к Бену и теперь таращилась из дверного проема.

Тобиас, круживший подле диванчика, также не успокаивал нервы.

— Милочка, я совершенно уверена, — проворковала Примула, — что никто из нынешних обитателей замка не может быть источником опасности. Но, возможно, в один прекрасный день раздастся стук в дверь…

Моя левая нога конвульсивно подскочила и приземлилась аккурат на хвост Тобиаса. Он подпрыгнул на три фута ввысь, истошно мяуча и насылая на мою голову кошачьи проклятия.

— А что-нибудь еще Шанталь сказала? — слабо прошелестела я.

Гиацинта сурово покачала головой, и канарейки застрекотали как заведенные.

— Если бы мы попытались на нее давить, это привело бы только к тому, что она лишилась бы сил и не смогла бы прибраться в Лавандовой спальне. Весь вчерашний день мы с Примулой размышляли, как лучше поступить. Отошли ко сну мы рано, по-прежнему в тяжких сомнениях, а утром проснулись в полной ясности и спокойствии. Сели в наш старый добрый катафалк и вихрем примчались сюда, чтобы убедить вас как можно скорее покинуть эти места, прежде чем случится беда.

Я бы с радостью грохнулась в обморок — ежели была бы в состоянии.