Книга Волки в погонах - Сергей Донской

Может быть, еще не все потеряно? Может, за локотки придержат все же не его, Шадуру, человека солидного и уважаемого, а повесу Эдичку Виноградова, неразборчивого в связях и способах зарабатывать деньги? Главное, упредить события, решил Шадура. Повинную голову меч не сечет.

Описав несколько концентрических кругов возле стола с тремя телефонными аппаратами, он бегло перекрестился и прижал к уху трубку одного из них. На диске его были не цифры, а герб Российской Федерации. И в трубке не протяжный гудок зуммера раздался, а бесстрастный женский голос, поинтересовавшийся, с каким номером желает связаться абонент. Шадура номер назвал без запинки. И неоднократно успел переложить скользкую трубку из руки в руку, прежде чем оттуда прозвучало:

– Вас слушает дежурный по Главному управлению ФСБ полковник… – Странное дело, фамилия была произнесена весьма отчетливо, но вместе с тем таким загадочным образом, что абсолютно не уложилась в сознании Шадуры.

– Прощу прощения, – сказал он, мучаясь от собственного блеющего тона. – Не могли бы вы…

– Представьтесь! – требовательно лязгнуло в трубке.

– Э-э… Глава думского комитета по чрезвычайным ситуациям, – отрапортовал Шадура, моментально позабыв о вопросе, вертевшемся у него на языке. Когда он называл свою фамилию, голос его сбился с баритона на тенорок, а отчество и вовсе было произнесено чуть ли не дискантом.

– Говорите, – предложил собеседник без намека на любезность или доброжелательность.

Можно было подумать, что он даже хмурится, сердясь, что его оторвали от разгадывания кроссворда. Но Шадура знал, что это не так. Сотрудники той службы безопасности, куда он звонил, относились к своей работе слишком серьезно, чтобы бить баклуши. Тишина на другом конце провода казалась опасной, как пропасть, через которую предстояло перебраться по тонюсенькой жердочке.

– Мне нужен… э… капитан Малышев.

На другом конце провода прошелестели страницы неведомого Шадуре списка, после чего стиснутая им трубка предположила:

– Может быть, вы имеете в виду Малашевича?

– Да, конечно, – согласился Шадура. – Именно Малашевича.

– Вы знаете, который час? – поинтересовался дежурный нелюбезно. Наверное, уловил хмельные интонации в голосе собеседника.

– Дело очень срочное, – сказал Шадура, бросив взгляд на часы. – Государственной важности. Не терпящее… э… отлагательств.

– А сюда никто по пустякам и не звонит, Василий Петрович. – В трубке прозвучал смешок, отчетливый, как щелчок взведенного курка. – Излагайте свою проблему. Итак?

– Но подписку о неразглашении брал у меня Малашевич, – заколебался Шадура, – и я… и мне… ну, в общем…

– Говорите коротко и внятно, – прошелестело в его ухе. – Междометия приберегите на потом.

Да, тоскливо подумал Шадура. Они мне скоро очень понадобятся, междометия. Когда за меня возьмется капитан Малашевич с замороженным взглядом, одними «ой» и «ай» не отделаешься. Весь алфавит переберешь по буковке, с начала до конца. Может быть, дежурный офицер с незапоминающейся фамилией окажется более человечным?

Облизав внезапно пересохшие губы, Шадура начал сбивчиво рассказывать о неприятности, приключившейся с ним этой ночью. Не дослушав, как именно называлась текила, после дегустации которой у депутата случилось помутнение разума, загадочный полковник коротко спросил:

– Эдичка Виноградов, он ваш сожитель?

– Что вы! Мы просто встречались время от времени, – занервничал Шадура. – Понимаете, симпатичный молодой человек из приличной семьи, который…

– Не понимаю и не желаю понимать, чем могут быть симпатичны подобные личности, – отрезал собеседник. – Меня интересует, знаете ли вы, где в настоящий момент может находиться этот ваш… – последовала пауза, на протяжении которой при желании можно было презрительно сплюнуть, – этот ваш Эдичка.

– Нет. – Шадура замотал головой, словно полковник ФСБ мог видеть, как энергично и старательно он это делает. – Обычно Эдичка сам звонил мне. Но, думаю, найти его не составит большого труда. Так называемый бомонд, в котором он вращается, не так уж обширен.

– Найдем, – заверил его многообещающий голос. – Не сомневайтесь. А вы оставайтесь на месте, Василий Петрович. За вами придут. И никаких звонков. Вы меня хорошо поняли?

– Но я должен предупредить жену, – возразил Шадура. – Она, наверное, с ума сходит от беспокойства.

– Вероятно, вы хотели сказать «он»?

– Простите?

– Я спрашиваю, ваша так называемая жена, она тоже мужского пола?

– Да вы что! – заголосил Шадура, клятвенно прижимая свободную руку к груди. – Я совершенно нормальный мужик, у меня двое детей, мальчик и девочка… А Эдичка Виноградов – он всего лишь эпизод, дань любопытству. – Шадура сглотнул несуществующую слюну. – Нездоровое любопытство, согласен. Но в жизни все надо испытать, понимаете меня?

– Я же сказал: не по-ни-ма-ю! – отчеканил полковник. – Впрочем, что касается жизненного опыта, то он у вас в самом скором времени значительно обогатится. Это я вам гарантирую.

Трубка тоскливо заныла в Шадуриной руке короткими гудками, похожими на плаксивые причитания: ой… ой… ой… Швырнув ее на аппарат, он снова заметался по кабинету, не находя себе места. За вами придут. Никакие, даже самые страшные угрозы не смогли бы напугать Шадуру сильнее, чем это зловещее обещание.

– Пропал! – бубнил он, щелкая суставами пальцев. – Пропал к такой-то матери!

Он представил себе, как будут смотреть на него родные и близкие, когда следователи и журналисты вывалят на них всю грязь, какую сумеют раскопать в ходе дознания. Вообразил себе глумливые ухмылки окружающих, без пристального внимания которых теперь ни шагу не удастся сделать. Вспомнил все, что ему доводилось читать и слышать о судьбе подобных ему мужчин в местах не столь отдаленных. И так хреново сделалось Шадуре, что хоть волком вой. Тем более что на карьере можно было поставить большой жирный крест. В России снисходительно относятся к гомосексуалистам из артистической среды, но политиков нетрадиционной ориентации здесь не потерпят.

Выглянув в окно, он увидел, как из остановившейся внизу «Волги» выбралось двое молодых людей, одетых в схожие по покрою костюмы. Один из них, почувствовав на себе направленный на него взгляд, машинально задрал голову, и Шадура оцепенел, будто превратился в кролика, на которого смотрит удав. Происходящее напоминало тягучий кошмар, где весь мир ополчился против тебя, а ты даже пальцем пошевелить не в состоянии.

Наверное, молодой человек что-то сказал своему спутнику, потому что тот тоже остановился и с любопытством посмотрел вверх. Шадура, наконец, нашел в себе силы отпрянуть назад, а когда перегнулся через подоконник вновь, эти двое уже исчезли с тротуара.

Через две-три минуты они будут здесь, отстраненно подумал он. За локотки меня, пожалуй, брать не станут. Чего с изменником Родины церемониться? Заломят руки за спину, наденут наручники и погонят пинками мимо восхищенных вахтеров на улицу. Швырнут на заднее сиденье «Волги», обсядут с двух сторон и, не теряя времени даром, примутся обрабатывать по дороге, перемежая зуботычины бранью и оскорблениями. А потом…