Книга Лишенное формы - Марк дель Франко

Мердок откашлялся и повернулся ко второму жильцу.

— А ты где был, Робин?

Парень как будто сжался и сердито зыркнул на нас.

— Я был занят. — Уточнять не имело смысла — все понятно. Мердок и не стал.

— Мне нужно, чтобы ты съездил в участок. — Он поднялся со стула. — Поработаешь с полицейским художником.

Робин отвернулся.

— Шай вас обманул. Никого он там не видел. Ему просто хочется обратить на себя внимание.

Шай встал с кровати и, подойдя к приятелю, потянул его за руку.

— Не беспокойся, Робин. Ничего плохого со мной не случится. Детектив Мердок не позволит. Окажем ему эту любезность. Хотя бы в память о Гамелине. — Он бросил кокетливый взгляд в сторону полицейского. — Может, нам еще потребуется его помощь.

Мердок едва заметно улыбнулся. Порой он бывает чересчур снисходительным. Впрочем, Шай и впрямь умел подмасливаться. Пока эти двое собирались и закрывали дверь, мы вышли на улицу. Я заметил, что Шай положил в углу маленький защитный вард, вполне возможно из запасников Бельгора, но мне не хватило духу огорчить ребят известием, что вещичка имеет только декоративную ценность.

Все сели в машину, а я отошел в сторонку. Мердок, перегнувшись через пассажирское сидение, посмотрел в окно.

— Едешь?

— Нет. Увидимся позже.

Он кивнул и повернул ключ зажигания. Я проводил машину взглядом. Даже в ярком дневном свете дома производили унылое впечатление и, как ни старались, не могли примерить на себя другой цвет, кроме кирпичного, серого и жидко-желтого. Водосточные канавки забиты промокшей бумагой и гниющими листьями, из-под которых кое-где упрямо пробиваются сорняки. Под ясным голубым июньским небом место это выглядело меланхолично-депрессивным, но я знал, что как только на смену дню придет ночь, меланхоличность обернется затаившейся угрозой. Тени вытянутся, серое потемнеет, укрывая опасность и призывая страх. А двое парней называют это домом.

Я поежился — то ли от мрачных мыслей, то ли от налетевшего с моря ветерка.

Повернув в сторону авеню, я увидел кучку развязных тинэйджеров в мешковатых джинсах и красных футболках. Друг с другом парни не разговаривали, но изо всех тщились напустить на себя грозный вид. Расступаться передо мной они не стали и, проходя мимо, попытались задеть. Еще одна банда ксенофобов, в последнее время все настойчивее заявляющих о своем присутствии на авеню. Называют они себя по-разному, но люди окрестили их ксенами. Напрашиваться на неприятности не хотелось, и я, чтобы не провоцировать стычку, сдержал нахлынувшее раздражение. Все их организующие принципы основываются на теории заговора, суть которой сводится к тому, что правительство контролируется тайными союзами иных. В общем, обычное ущербное хулиганье, промышляющее грабежом пьяных и наркоманов. С теми, кто в состоянии дать отпор, предпочитают не связываться.

В гастрономе на углу я купил немного мяса, хлеба и еще всего по мелочам да прихватил пакет печенья «ореос» — на случай, если Джо заглянет.

Вернувшись к себе, я налил чашку крепкого кофе, сел к компьютеру и уставился в окно. В то, что Вторничный Убийца закончил, верилось с трудом. Мердок был прав. Даже если преступник психопат, у него есть какая-то цель. И как назвать того, кто вырезает у жертв сердце, если не психопатом? В любом случае, какой ярлык ни приклей, кто-то где-то должен что-то знать.

Я снял с полки конкорданс древних церемоний. Неплохой справочник, да только в моем деле рассчитывать на него не приходилось. Сами друиды записывали что-то крайне редко, так что большая часть существующего ныне материала пришла к нам через вторые руки, и уж совсем небольшая его доля доступна широкой публике. Мне посчастливилось не только стать обладателем описания некоторых праздничных церемоний, но еще и приобрести серию пророчеств, выпускавшуюся в шестидесятые Современной библиотекой, пока издание не прикрыла Гильдия стражей. Все остальное я узнал из курса устного обучения в летнем лагере. И вот это вводить в компьютер? Ссылки на извлечение сердца упоминались разве что в полуанекдотичных, никем не подтвержденных историях, к тому не содержавших описания самого ритуала. Я отбросил книжку.

Даже если друиды действительно проводили такого рода обряд, кто мог о нем знать? Современные друиды относятся к древним легендам о жертвоприношениях как к намеренной лжи желающих дискредитировать их, а потому сами передавать эту информацию не станут. Мне вспомнился жаркий спор, разгоревшийся несколько лет назад, когда в газетах появились сообщения об одной ортодоксальной секте в северном Мэне, члены которой перед совершением предсказания жевали сырое мясо. Гильдия даже провела специальное расследование, но никаких свидетельств чего-то криминального не обнаружила. Вот они, может быть, и знали что-то о древних кровавых ритуалах. Но лет с тех пор минуло немало, в живых осталась лишь горстка стариков, у которых убийство иного-проститута вряд ли вызовет сочувствие. Мчаться же к канадской границе, чтобы прояснить сей факт, желания не было.

Я потянулся. Отличная база данных есть у Гильдии. И пусть я уже не состою в штате, проникнуть туда не так уж сложно. Практически каждый, работая в такой организации, готовит для себя запасной ход, выстраивает путь доступа в систему на тот случай, если старый пароль не сработает. Разумеется, параметры приходится менять ежемесячно, но если вы немного разбираетесь в компьютерах и соображаете, как избежать обнаружения и не наследить, то вас скорее всего не найдут. Знания и навыки у меня были. Раньше. И моя задняя дверь, в чем я убедился в последний раз, все еще открывалась.

Я посмотрел на монитор. Почти два часа. После ланча людям хочется расслабиться, поиграть, разложить пасьянс, поискать что-нибудь изотерическое, почитать книжонку. Я мог бы легко затеряться по крайней на час в потоке файловых запросов, пока все не примутся за работу всерьез. С другой стороны, запрашивая информацию по кровавым ритуалам, нетрудно зацепить защитный флажок, а если у них там круглосуточное дежурство, то меня обнаружат еще раньше. Взвешивая потенциальные риски и выигрыши, я вспомнил другой вариант, не столь изощренный и гораздо менее опасный, и поднял трубку.

— Дорогой, я уже несколько дней жду, что ты позвонишь, — отозвалась Бриаллен, едва услышав мой голос.

Я улыбнулся в трубку.

— Знаешь, могла бы и сама позвонить.

Она рассмеялась тем глубоким, грудным смехом, звук которого неизменно отзывался во мне волнительной дрожью, особенно если я сам заставлял ее смеяться. Этот раз не стал исключением. Бриаллен верч Гвилл аб Гвилл женщина грубоватая, но милая, сильная, но чуткая, энергичная, но мягкая и очень, очень могущественная. К тому же чертовски хорошая кухарка, хотя я, прежде чем отведать что-то из ее блюд, всегда уточняю, чем именно меня потчуют. Она из тех, знакомством с кем гордятся, чье внимание льстит.

— Знаю. Могла бы. Но в моем возрасте хочется получать доказательства, что тебя не забыли. Ты уже сто лет как не заглядывал.

— Я… э… был занят.