Книга Знамена Князя - Сергей Соболев

Романцев мрачно покрутил головой. Он прекрасно понимал, что его загнали в угол. Процесс «идентификации» может длиться сколько угодно долго. Вплоть до той поры, пока не выяснится «ошибка» или пока самого Романцева, чуток укоротив, в аккурат на голову, не сунут в морозильную камеру, подменив липовый дубликат на первоклассный оригинальный экземпляр.

– Насколько я понимаю, в интересах какого-то дела, затеянного вами, я должен ходить в покойниках?

– Да, это важное, хотя и не единственное условие, – сказал Стоун, одновременно сверяясь с циферблатом наручных часов. – А сейчас, Романцев, вами займутся двое моих помощников, потому что вы пока не готовы к дальнейшему разговору. Единственное пожелание: ничему особо не удивляйтесь! Внутренне же готовьтесь к тому, что воспринимаемая вами картина мира вскоре будет дополнена самыми неожиданными деталями и подробностями…

– Я ни черта для вас не буду делать! – торопливо сказал Романцев, заметив, что Стоун готов покинуть его общество. – Даже пальцем не пошевелю! И вообще… Мне это все уже неинтересно!

– И последнее, Романцев, – как показалось Алексею, Карпинский посмотрел на него с долей сожаления. – Нам с вами придется поучаствовать в одном необычном международном проекте. Так что советую вспомнить все, чему вас учили раньше, касательно методов работы наших нынешних заокеанских партнеров.

Глава 4

Лос-Анджелес,

27 ноября, 06.00

Внутри просторного автофургона, примерно половину объема которого занимает аппаратура связи и слежения, оборудованы три рабочих места. Заняты пока что только два кресла, третье, командирское, пустует: Уитмор привык больше полагаться на собственный нюх, чем на все эти технические навороты.

Носовая перегородка штабного транспорта практически полностью занята мониторами, на экраны которых подается картинка от следящих телекамер. Такими «глазами», как обычными, так и «совиными», ночного видения, сейчас нашпигована буквально вся округа. Основное внимание оператора, и не только его одного, приковано, естественно, к двухэтажному дому с асимметричной крышей, находящемуся в поле зрения более полудюжины телекамер, снимающих объект с различных ракурсов. Обычный для этих краев коттедж, с выкрашенными в бежевый цвет стенами, мало чем отличающийся от соседних строений. Дом расположен чуть в глубине участка. По бокам, подобно шеренге солдат, выстроились серебристо-зеленые туи; от дороги коттедж отделен полутораметровой высоты живой изгородью, в одном месте разорванной, чтобы через прогал на участок мог въехать автомобиль. Маскируясь на фоне деревьев и кустарника, почти вплотную к объекту расположились два десятка спецназовцев, экипированных по всем правилам проведения подобных операций – они настолько слились с местностью, что обнаружить их присутствие очень и очень сложно.

Но хотя к штурму все уже давно готово, соответствующая команда почему-то не поступает, и это обстоятельство не может не нервировать всех без исключения участников спецоперации.

По предварительной информации, внутри дома находятся четверо мужчин, белых, европейской наружности – их личности еще предстоит уточнить. Что же касается самого домовладения, то установлено, что уже почти год как его арендует эмигрант из Восточной Европы, въехавший в США в начале девяностых годов по «зеленой карте» – уже возникло подозрение, что сделка оформлена через подставное лицо.

Окна дома темны, лишь над входной дверью тускло мерцает светильник. Через час с небольшим начнет светать. Если не случится ничего экстраординарного, то очень скоро здесь появится переброшенная по воздуху с базы Форт-Брэгг спецгруппа. Они-то, эти подготовленные люди, имеющие при себе соответствующую экипировку и спецоборудование, и должны осуществить финальную часть намечаемой в Лос-Анджелесе спецоперации.

Другой находящийся в штабном фургоне оператор, занимающий место за полукруглой консолью, тщательно отслеживает показания вынесенных почти вплотную к стенам «объекта» тепловизоров. Эти приборы, отградуированные соответствующим образом, способны улавливать тепло, излучаемое человеческим организмом, даже если наблюдаемая цель скрывается за какой-нибудь преградой, не слишком, конечно, мощной, иначе за стенами ничего не удастся «разглядеть». Но здесь, в Калифорнии, учитывая теплый климат, повсеместно сооружают дома облегченной конструкции, делая их едва не из картона, а потому их внутренности при помощи новейшей техники просматриваются четко, ну а остальное уже дело компьютерной графики и человеческой смекалки.

Оператору, наблюдающему за показаниями тепловизоров, собственное занятие надоело до чертиков. Он уже устал пялиться на плоский жидкокристаллический экран, на который подаются обработанные компьютерной программой данные от тепловизоров. Последнее шевеление в доме было отмечено еще в половине первого ночи. Кто бы они ни были, эти четверо, но они расползлись по комнатам и спали, причем наверняка крепким безмятежным сном.

Широко зевнув, оператор протер пальцем слезящиеся от напряжения глаза, после чего вновь тупо уставился на экран.

– Не п-понял, – произнес он спустя несколько секунд растерянно. – У меня на экране шесть целей…

– Такого не может быть, – сказал коллега, услышавший его реплику в наушниках. – Откуда они взялись, эти лишние двое?!

Оба оператора тут же встрепенулись, их пальцы забегали по клавиатуре, их мозги судорожно пытались сообразить, что же на самом деле там происходит, в оцепленном спецназом доме, а их губы уже частили тревожной скороговоркой.

Минуту или даже чуть меньше внутри коттеджа, если судить по показаниям тепловизионных датчиков, происходило нечто странное: все шесть «целей» хаотично перемещались по дому, и более всего это смахивало на панику.

Уитмор, толком так и не успев сориентироваться в этой новой ситуации, все же успел отдать в эфире команду: «Всем приготовиться! Кажется, они нас засекли, могут решиться на прорыв!!.»

И буквально тут же крепко полыхнуло…

Элизабет, дожидавшуюся в машине возвращения Шенка, вдруг зазнобило. Простыла? Погода в последнее время стоит сырая, ветреная, а небо похоже на серую ноздреватую губку… Нет, это не похоже на простуду. У нее сейчас депрессивный период в жизни. Чтобы не пичкать себя стимуляторами и не тратить время и деньги на визиты к психоаналитику, она до предела загрузила себя работой. Похоже, что переусердствовала… Не смертельно, конечно. Как только она вернется домой, – хотелось бы знать, как скоро это случится, – нужно будет принять горячую ванну, выпить стакан теплого молока с медом, после чего залечь часов эдак на десять в кроватку.

Она плотнее закуталась в чужую куртку, от которой исходил слабый аромат табака и мужского одеколона. Интересно, о чем это шепчутся у фургона эти двое личностей, каждого из которых она знает как облупленного? Судя по тому, что они то и дело бросают взгляды в ее сторону, беседа идет о том, как бы половчее использовать Колхауэр в роли сливного бачка.

Полицейские охотно привлекают «своих» журналистов к участию в сулящих успех мероприятиях. Те, соответственно, в качестве компенсации живописуют подвига стражей правопорядка в прессе и на телевидении, иногда даже приукрашивают эти самые «подвиги», которые на деле частенько являются промахами и огрехами. Элизабет прекрасно знала эту кухню изнутри, потому что ей самой доводилось участвовать, пусть даже в роли наблюдателя, во многих акциях, проводимых полицией и сотрудниками Бюро по наркотикам.