Книга Славия. Паруса над океаном - Александр Белый

Знаю еще одно место, где находятся огромные запасы оловянных руд. Это Берег Скелетов в районе пустыни Намиб. Но местность эта название заслужила по праву. Здесь большую часть года стоят плотные туманы, которые создаются холодным течением, а в совокупности с постоянным мощным прибоем судоходство у этого побережья невозможно даже для куда более технически совершенных кораблей. Чего уж говорить о парусниках, которых в тех краях погибло бессчетное множество. Ну и ладно, нам туда пока не надо.

Артем Чайка и Момчило Петкович остались в Малаге, где курировали изготовление оборудования для трех водяных лесопилен, двух водяных и шести ветровых мельниц по голландскому образцу. Редукторы к ним мы в будущем, конечно, переделаем. Вообще-то как мельницы для хлеба и прессы для масла будут работать всего три ветряка, а все остальное оборудование используем для литейного и кузнечно-прессового производства.

В Толедо пробыл две недели и вернулся домой. Здесь меня ожидал ответ Марсельского банка на запрос о судьбе сертификатов князя Вишневецкого. Предлагали приехать с оригиналами документов для дальнейших переговоров. Поэтому пробыл у себя два дня и посмотрел, как идет реконструкция приобретенного дома. Затем взял сопровождение – Артема и Момчила, с коими отправились в путь на каботажнике по слегка штормящему морю.

В здании офиса работы оказались почти закончены. Наружная, каменная часть была очищена от многовековой пыли и отмыта, крышу перекрыли новой черепичной кровлей, все окна заковали в железные решетки и застеклили. Появились новые резные ставни и еще две массивные дубовые двери, рядом с которыми висели точно такие же большие полированные латунные щиты, как и на первой двери, но уже с другими гравированными надписями. На одной было написано: «El banco de la reconstrucción y el desarrollo»[4], а на второй: «Compañia de seguros «via Lejana» La seguridad de mar, la seguridad contra fuego»[5].

Внутренняя отделка была выполнена не хуже, чем в приемном зале графа Малаги. Подвал тоже переделали полностью. Пол, стены и потолок армировали прутьями из толедской стали (довольно устойчивой к коррозии), забутовали крупным щебнем и залили крепким цементным раствором. Работу эту делали долго и демонстративно, чем привлекли немалое количество любопытствующих дворян, торговцев и прочих мещан. Именно их рассказы о толщине стен, а впоследствии и слухи о количестве доставленного золота способствовали процветанию всех моих предприятий.

Банкира Давида Пуйоля, бухгалтера и двух кассиров, а также страхового агента и страхового инспектора Карлоса Басору рекомендовал управляющий компанией Паша Гихон. А семерых отставных солдат из гарнизона алькальда привел инспектор Басора. Басора сказал, что охрана банка и поддержка реноме страхового агентства, даже при необходимости физического воздействия, работа для них привычная.

С Давидом и Карлосом вел длительные и частые беседы. При этом вспоминал о своих отношениях с банками и страховыми компаниями и многие моменты доносил до их сведения. Мое знание банковского и страхового дела неглубоко для человека XXI века, но колоссально для века нынешнего, и поэтому оказалось для них настоящим откровением. И если наш будущий бизнес пойдет таким образом, о каком сейчас свидетельствуют их широко открытые глаза, придется нам выкупать в разных городах Европы как минимум по зданию в год, при этом нанимать не семь человек охраны, а целую армию.

Проблем с получением денег тоже не было никаких. Прибыл в банк, предъявил сертификаты князя Вишневецкого и метрическую выписку на князя Каширского Михаила, сына Иоакима, составленную на латыни, двумя экземплярами которой обзавелся еще дома. Деньги в сумме четыреста пятьдесят шесть тысяч золотом были выданы, сосчитаны и погружены на принадлежащий страховой компании корабль. Отчалили мы немедленно и в Малагу прибыли без происшествий.

Текучка затянула настолько, что счет дням потерял. Правда, изредка ездил в гости к Изабель, а еще на адрес компании частенько приходили письма из Мадрида, от наших девчонок. Любушка и Танюшка писали о своих радостях и огорчениях. Многим девочкам уже хотелось сбежать, но я им отвечал, что мы их любим и ждем с победой через год и три месяца. А сейчас этих писем собрался целый мешок.

Казалось бы, только что ребята вернулись с грузами из Толедо, а на внутреннем рейде порта бросил якорь «Алекто». С удивлением понял, что три месяца уже прошло. Тогда-то я и узнал множество новостей, а среди них – новость о том драматическом, но победном бое, произошедшем на острове Ла Пальма в начале этого лета.

Грузились три дня. Забили не только трюмы, но и свободные места на палубе. Различных товаров натащили столько, что утонула даже ватерлиния. Команда работала споро, несмотря на то, что все тридцать три члена экипажа, если не учитывать меня, Кривошапко и Васюню, были новичками. Но ничего, серьезных штормов не предвиделось, поэтому в том, что благополучно дойдем до пункта назначения, даже не сомневался. Тем более что из вновь изготовленного оружия Иван выделил на мой корабль двадцать две винтовки, а револьверов – тридцать три, то есть снабдил каждого матроса. А холодное оружие у каждого воина имелось свое собственное.

На второй день после прибытия распрощался с обитателями замка, с падре и сельскими старостами, забрал Луизу с ребенком, ее отца и младшего брата и убыл в Малагу, где поселился в собственной каюте. Уж очень хорошо старый вдовец Педро набил руку на изготовлении винтовочных прикладов и револьверных щечек. Когда ему намекнул, что могу организовать свободную и безбедную жизнь, он ни минуты не сомневался, оставил хозяйство старшему сыну и последовал за мной.

На палубе меня уже ожидал и Энцо Раванелли с двумя помощниками. Это младший сын венецианца-краснодеревщика, который два года назад обустраивал замок в феоде Сильва. Кстати, спальный гарнитур и кабинет изготовил именно Энцо. В мастерской отца из-за старших братьев ему стало слишком тесно, и он решил уйти на собственные хлеба. Мой заказ подвернулся как нельзя более кстати.

На следующий день подошли девятнадцать корабельных плотников. Собственно говоря, это были завербованные мной младшие сыновья мастеров, которые получили аванс по пять золотых дукатов и просто светились от счастья, получив возможность пристроить к делу своих отпрысков. Пробиться на верфях Малаги им было невозможно.

В отношении собственных корабелов больших иллюзий не питал, с полгода только древесину придется готовить. Но все равно, каждый из четырех должен будет заложить по два флейта. Сомневался, что к выпуску капитанов они успеют построить хоть один каркас, поэтому в Малаге разместил заказы на семь кораблей, а в Барселоне – на девять, и все по типу моего флейта. Ну а остальное придется покупать, благое дело, в средствах не стеснен.

Вечерами, пока шла подготовка к отправлению, ребята, расположившись у выносного столика на квартердеке, рассказывали мне о жизни на острове и обо всех других новостях. Оказывается, когда прибыли батюшки, у нас начались массовые венчания. Так что ни одной взрослой свободной девчонки не осталось, все вышли замуж. Правда, Иван и Рита пока не обвенчались, только объявили помолвку. Иван сказал, что если его посаженым отцом согласился стать доктор, то посаженым отцом его невесте никто, кроме меня, быть не может.