Книга Доктор Данилов в сельской больнице - Андрей Шляхов

Столь великий пафос показался Данилову уже не наигранным, а болезненным, патологическим. «Огонь — это „Скорая“, — прикинул он, — „вода“, наверное, — Склиф, ну а медные трубы — это без вопросов Федеральный клинический госпиталь МВД, трубы как трубы. Странно, конечно, нормальное учреждение и администрация, что главного врача возьми, что заведующего отделением, далеко не самые паскудные сослуживцы, а чем все закончилось?»

— …уезжают из столицы, потому что понимают, уже успели испытать на своей, пардон, шкуре всю эту сладкую московскую жизнь, которая на самом деле очень часто горчит…

— Знаем мы, как она горчит, — донеслось откуда-то сзади до Данилова, — так горчит, что слипается в одном месте. А то мы не знаем, чего это москвичи к нам потянулись! Знаем, знаем, где тут собака зарыта и как эту собаку зовут!

Оборачиваться на голос Данилов не стал, но решил сразу после «пятиминутки» узнать у заведующего отделением, где тут зарыта собака и какое отношение она имеет к нему.

— …мы, разумеется, не вправе допытываться, какие именно причины побудили Владимира Александровича уехать из Москвы, но мы прекрасно понимаем, что причины эти были вескими…

— Ну, все, села на любимого конька, — сказал за спиной Данилова другой голос, не мужской, а женский. — Теперь минут десять будет распинаться.

— Как же — такой случай! — ответила другая женщина. — Полбольницы в Москву свалило, а тут видите ли, наоборот. Разве ж можно не выступить?

Данилов почувствовал, что краснеет. Вроде бы и не с чего, а как-то неловко. С одной стороны, какие-то непонятные намеки насчет всезнающих москвичей, с другой — этот никчемный пафос. Подумаешь, большое дело, переехал человек с одного места на другое, так нет же, непременно надо какие-то выводы сделать!

Дождавшись окончания пятиминутки, Данилов спросил у заведующего:

— Слышал я уже дважды разговоры насчет того, что неспроста я, москвич, устроился к вам работать. Не объясните ли, Олег Денисович, в чем тут дело? А то, может, я по незнанию какую-то великую выгоду упускаю?

— Да какое там! — скривился Олег Денисович. — Сплетни все это и домыслы, пустопорожний звон…

— А на какую тему? — Вносить ясность надо до конца, считал Данилов.

— Вы, наверное, знаете, что у нас есть огромное Иваново-Никольское водохранилище, которое еще называют Монаковским морем?

— Знаю, конечно.

— Год назад пошли слухи, что по каким-то не то экологическим, не то экономическим причинам водохранилище решено уменьшить, в результате чего должны появиться земельные участки, ранее бывшие под водой. И вроде бы они будут продаваться по льготной цене жителям Монаковского района. Чуть ли не за копейки… Информация совершенно недостоверная, никем не подтвержденная, работ по частичному осушению не ведется. Помните, как у Ильфа и Петрова жители Черноморска все события сводили к тому, что быть им вольным городом? Так же и у нас некоторые все происходящее связывают с этими участками и их льготной продажей. А заводилой у них доктор Тишин из приемного отделения…

«Игорь Тишин — это наш балабол и пустомеля, — вспомнил Данилов характеристику, данную Мариной. — Как врач ничего из себя не представляет, может дизентерию в терапевтическое отделение положить, но зато вечно всем недоволен, любит погундеть по любому вопросу, покачать права, выставить всех гадами, а себя белой лебедью… Презерватив ходячий, а не человек».

— …Объяснять дуракам, что они заблуждаются, бессмысленно, — продолжил заведующий отделением, — недаром говорится, что дурака учить — это как мертвого лечить. Не обращайте внимания, поговорят и перестанут.

— Да, это лучший выход, — согласился Данилов.

Объяснения только укрепят веру в то, что дело нечисто. Раз оправдывается, значит, виноват.

— Это, кстати говоря, не единственная версия, касающаяся причин, вызвавших ваш переезд в Монаково. — В глазах Олега Денисовича заплясали веселые искорки. — По второй версии у вас давний роман с Мариной Юрьевной из гинекологии, и дело идет к бракосочетанию. По третьей версии вы — подставное лицо, которому поручено организовать при больнице платную наркологическую клинику…

«Одна версия лучше другой! — восхитился Данилов. — Но почему только три версии? Как это еще никто не додумался объявить меня внебрачным сыном главного врача, которого любящий отец собирается сделать своим преемником? И почему именно наркологическую клинику, а не клинику пластической хирургии?»

— …я же склонен подозревать, что вышли у вас какие-то серьезные трения с московским департаментом здравоохранения, и пришлось искать работу за пределами Москвы. Самое простое объяснение чаще всего и оказывается верным.

— Примерно так оно и есть, — усмехнулся Данилов, думая о том, что простые объяснения хоть и верны, но малоинтересны и оттого людям не хочется в них верить…

Рабочий график Данилова получился ударно-трудоголическим. Суточное дежурство, восьмичасовой отдых, новое дежурство до девяти утра, затем работа в отделении до шестнадцати часов, затем отдых до следующего утра, и снова в том же ритме. Разумеется, неофициально, но Олег Денисович положил правую руку на лекарственный справочник и поклялся, что оплачено все отработанное будет, как положено, но только в виде премии.

— Пока не выйдет Цапникова, желательно бы вам не уходить на отдых домой, а оставаться в отделении, — попросил заведующий. — Для подстраховки, на всякий случай. Можете рассматривать мой кабинет как второй дом.

— Хорошо, — согласился Данилов. — Только нельзя ли мне получить субботу в полное свое распоряжение? Ко мне жена должна приехать, вещи кое-какие привезти, посмотреть, как я устроился… А до субботы и после можете уплотнить все, как вам будет угодно, хоть двое суток подряд ставьте.

— Двое суток подряд это сурово, — вздохнул Олег Денисович. — Но приходится, что поделать. И самое ужасное, что нет никакой перспективы на лучшее. Нет кадров! Была надежда на переселенцев из ближнего зарубежья, но они в Москву стремятся или хотя бы туда, где работать выгоднее — в областные центры, к примеру, в Тверь.

— А там выгоднее? — полюбопытствовал Данилов.

— Выгоднее. Туда даже не всех берут. В Твери, например, врачу не так легко устроиться на работу, как у нас. Можно, конечно, но придется поискать, походить, и это несмотря на то что там нет сельских надбавок, коэффициентов и таких возможностей для совмещения. Главный врач бомбардирует письмами тверской департамент здравоохранения, добиваясь усиления нашего и других отделений тверскими врачами, но все впустую. Никто из Твери не горит желанием работать у нас даже 2–3 месяца.

Мы находимся в глубокой жопе, и выберемся ли мы из нее — еще бабушка надвое сказала.

— Мое впечатление в целом совпадает с вашим, — признался Данилов, — но всегда хочется надеяться на лучшее.

На этом время разговоров закончилось, началась работа. Заведующий познакомил Данилова с доктором Дударем, атлетически сложенным блондином с хитровато-ироничным взглядом, и поручил его попечению реанимационное отделение, в котором из двенадцати коек было занято три.