Книга Тигана - Гай Гэвриэл Кей

— Спасибо. А если твой путь или любопытство приведут тебя на юго-восток от города, теперь или к концу года, то наши земли лежат в пяти милях отсюда, по правую руку от дороги. Как раз там, где они начинаются, стоит маленький храм Адаона, а на моих воротах нарисован герб с изображением корабля. Его придумала одна из девочек. Все они очень талантливы, — усмехнулся он.

Дэвин рассмеялся, и они по обычаю попрощались, соприкоснувшись ладонями. Ровиго снова вернулся на свое место в углу у стойки бара. Дэвин, с отчаянием чувствуя, что пропитан дурно пахнущим вином от светло-каштановых волос до пояса и что пятна имеются даже на штанах, вышел на улицу, сжимая в руках две бутылки красного вина из Чертандо. Он подслеповато щурился несколько секунд от яркого солнечного света, потом заметил на противоположном конце улочки Катриану д'Астибар. Ее огненно-рыжие волосы сверкали на солнце, а к носу она крепко прижимала носовой платок.

Дэвин быстро шагнул на мостовую и чуть не перевернул тележку кожевника. Последовал быстрый обмен мнениями, удовлетворивший обе стороны. Кожевник с грохотом потащил свою тележку дальше, а Дэвин дал себе слово на этот раз не ставить себя в положение обороняющегося и пошел туда, где стояла Катриана.

— Ну, — ядовито произнес он, — ценю, что ты проделала столь дальний путь, чтобы извиниться, но могла бы выбрать другой способ найти меня, если бы искренне этого хотела. Ты, конечно, предложишь выстирать мою одежду.

Катриана просто проигнорировала эту речь, холодно оглядывая его с ног до головы.

— Тебе действительно надо помыться и переодеться, — сказала она, не отнимая от губ надушенного платка. — Я не рассчитывала на столь бурную реакцию трактирщика. Но у меня не было лишних астинов на подкуп, и я не сумела придумать лучшего способа заставить трактирщика искать тебя среди посетителей.

Это было объяснение, отметил Дэвин, а не извинение.

— Прошу прощения, — ответил он с преувеличенным раскаянием в голосе. — Мне следует поговорить с Менико: кажется, мы мало тебе платим вдобавок ко всем нашим прочим прегрешениям. Ты, наверное, привыкла к другому.

Катриана впервые заколебалась.

— Нам обязательно обсуждать это посреди улицы? — спросила она.

Дэвин молча отвесил ей театральный поклон и жестом пригласил идти вперед. Она двинулась прочь от гавани, а он зашагал рядом. Несколько минут они молчали, пока до них не перестал доноситься запах кож. С легким вздохом Катриана отняла от лица платок.

— Куда ты меня ведешь? — спросил Дэвин.

Очевидно, это было еще одно прегрешение. Голубые глаза вспыхнули гневом.

— Куда я могу тебя вести, во имя Триады? — В голосе Катрианы звучал сарказм. — Мы идем в мою комнату в гостинице, где займемся любовью, подобно Эанне и Адаону на заре мироздания.

— О, хорошо, — рявкнул Дэвин, его гнев разгорелся с новой силой. — Почему бы нам не скинуться и не нанять еще одну женщину, чтобы она сыграла роль Мориан, — на тот случай, если мне станет с тобой скучно?

Катриана побледнела, но не успела открыть рот, как Дэвин схватил ее свободной рукой и развернул к себе лицом посреди улицы. Глядя в ее голубые глаза (и проклиная тот факт, что вынужден в них смотреть), он горячо произнес:

— Катриана, что именно я тебе сделал? Чем заслужил такой ответ? Или то, что ты сделала сегодня утром? Я был любезен с тобой с того дня, как мы приняли тебя в труппу, а если ты — профессионал, то знаешь, что так не всегда бывает среди бродячих артистов. К тому же, Марра, та певица, которую ты заменила, была моим самым близким другом. Она умерла от чумы в Чертандо. Я мог бы сильно подпортить тебе жизнь. Но не сделал этого и не собираюсь. Я с самого начала дал тебе понять, что считаю тебя привлекательной. Не знал, что это грех, если я веду себя учтиво.

Он отпустил ее руку, внезапно осознав, что очень крепко сжимает ее и что они находятся в очень людном месте, хотя уже наступило полуденное затишье. Дэвин инстинктивно огляделся; к счастью, как раз в тот момент барбадиоров поблизости не оказалось. Что-то привычно сжалось у него в груди, вернулась знакомая боль, которая всегда сопровождала воспоминания о Марре. Первый настоящий друг в его жизни. Двое заброшенных детей, с голосами, полученными в дар от Эанны, три года по ночам поверявшие друг другу свои страхи и сны в разных постелях всех провинций Ладони. Его первая возлюбленная. Первая смерть.

Катриана застыла на месте, и в ее глазах появилось выражение — возможно, при упоминании о смерти, — которое вдруг заставило его понять, что она моложе, чем он думал. Он считал ее старше себя, теперь он не был в этом уверен.

Дэвин ждал, часто дыша после своей вспышки, и наконец услышал, как она очень тихо произнесла:

— Ты слишком хорошо поешь.

Дэвин заморгал. Этого он совсем не ожидал.

— Я вынуждена напрягать все силы во время исполнения, — продолжала она, и лицо ее впервые вспыхнуло. — Раудер для меня труден — все его вещи. А сегодня утром ты пел «Песнь любви», даже не задумываясь над ней, развлекал других, пытался очаровать меня. О Дэвин, мне приходится сосредоточиваться во время пения! Ты заставил меня нервничать, а когда я нервничаю, то бываю резкой с людьми.

Дэвин осторожно перевел дух и в задумчивости оглядел пустую, залитую солнцем улицу. Потом сказал:

— Знаешь, тебе когда-нибудь говорили, что можно, и даже полезно, рассказывать другим о подобных вещах — особенно тем, кому приходится работать с тобой?

Катриана покачала головой:

— Это не для меня. Я никогда не могла говорить об этом. Никогда.

— Тогда почему сказала сейчас? — рискнул Дэвин. — Почему ты пришла за мной?

Последовала еще более длинная пауза. Компания подмастерьев показалась из-за угла, и они с привычной издевкой заулюлюкали при виде парочки. В них, однако, не было злобы, и они прошли мимо, не причинив вреда. Ветер гнал по булыжнику красно-золотые листья.

— Кое-что произошло, — сказала Катриана д'Астибар, — и Менико всем нам заявил, что ты — ключ к нашему успеху.

— Это Менико послал тебя за мной?

Что было совершенно невероятно после шести проведенных ими вместе лет.

— Нет, — быстро ответила Катриана, качая головой. — Нет, он сказал, что ты вернешься вовремя, что ты всегда приходишь вовремя. Но я нервничала, ведь так много поставлено на карту. Я не могла просто сидеть и ждать. Ты ведь ушел немного, гм, расстроенный.

— Немного, — мрачно согласился Дэвин, отметив, что у нее наконец-то сделался виноватый вид. Он бы чувствовал себя в большей безопасности, если бы по-прежнему не находил ее столь привлекательной. Он никак не мог остановиться и продолжал гадать, даже сейчас, как выглядели бы ее груди, освобожденные из тисков низко вырезанного корсажа. Марра рассказала бы ему, он знал, даже помогла бы ему добиться победы. Они делали это друг для друга и потом делились впечатлениями, когда в прошлом году направлялись в Чертандо, где она умерла.