Книга Маруся. Гумилева - Полина Волошина

— Беги!

Маруся перевернулась на спину и открыла глаза.

— Сейчас же! Срочно! На другой конец света, под землю, на Луну, куда угодно. Ты не представляешь, на что способны эти люди…

Маруся потерла глаза и повернулась на звук. На экране телевизионной панели мокрое от пота мужское лицо таращило глаза и умоляло бежать кого-то, кого — видно не было:

— Твоя смерть — это еще не самое страшное, что может с тобой случиться…

Пульт на прикроватном столике — значит, телевизионная панель старая, и голосового управления у нее нет. Тянуться лень, но слушать этот бред совсем невыносимо! Маруся добралась до пульта и переключила канал.

— …больше не могла пошевелиться. А ведь ей было всего девятнадцать лет, и Марина находилась на самом взлете карьеры. Что может быть страшней? Медицина оказалась бессильна, и тогда бабушка Марины…

Отполированный до пластикового блеска шоумен рассказывал очередную душещипательную историю. На экране мелькали фотографии юной гимнастки: маленькая девочка в розовом трико, девочка на брусьях, девочка на олимпийском постаменте, девочка с медалью, девочка на операционном столе… Бабушка с заплаканными глазами.

— Ирина Сергеевна, расскажите, как вы узнали про целителя? Как поверили в чудо?

О господи! Опять этот Нестор. Идиотский цирк с идиотскими фигурантами. Шоу, целиком и полностью основанное на обмане. Наверняка с подставными актерами и придуманным сценарием. Как люди вообще могут верить в такую чушь? Типа, великий Нестор взмахнул рукой и излечил от перелома позвоночника?

Маруся поморщилась, надавила на кнопку и переключила канал.

— Поистине бесценна…

Теперь на экране появилась лысая говорящая голова, ловко прикрепленная к плечам в полосатой рубашке. Внизу бегущей строкой проносилось известие о похищении «Сикстинской Мадонны» из дрезденского музея.

— Мы пока не можем объяснить, каким образом грабителям удалось…

Маруся услышала шаги за дверью, бросила пульт и притворилась спящей. Меньше всего ей сейчас хотелось отвечать на вопросы.

— Мария?

Женский голос. Очень мягкий, почти нежный. Маруся услышала, как дверь закрылась, потом осторожные шаги мимо кровати к изголовью, потом замолчала телевизионная панель.

— Вы слышите меня?

Маруся приоткрыла один глаз. Перед кроватью стояла женщина в форме, видимо, тот самый психолог, который собирался прийти через пару часов после допроса. Бывают такие женщины, чью половую принадлежность можно определить только по голосу.

Высокая, худая, с короткой стрижкой. Ни грамма косметики, тонкие черты лица и какая-то странная сухость, будто ее прогнали через вакуумную машину, и та откачала из нее всю жидкость. Даже кожа на ее лице выглядела словно пересушенная бумага. Маруся задумалась о том, что произойдет, если такую женщину столкнуть в бассейн? Сколько литров воды она впитает и до каких размеров увеличится? Возможно, тогда у нее появились бы и грудь, и губы, и…

— Меня зовут Аида. Если вы не против, я задам вам несколько вопросов.

Как будто она не задаст их, если Маруся будет против.

— Как вы себя чувствуете?

Маруся села и дотянулась голыми ступнями до холодного пола. Где же босоножки? Куда она их запихнула?

Женщина заботливо предложила ей казенные тапочки. Достала откуда-то из-под кровати, сняла хрустящую упаковку и протянула. Как мило!

— Вас что-нибудь беспокоит?

— Да.

Психолог приподняла кресло, поставила его ближе к кровати, села и посмотрела прямо в глаза Марусе. В ее взгляде было столько трепета и заботы, что хотелось сразу же довериться и поделиться самым сокровенным.

— И что же?

— Как грабителям удалось похитить «Сикстинскую Мадонну»?

— Какую мадонну? — Женщина-губка нахмурилась, и ее высокий лоб превратился в гофрированную рисовую бумагу.

— Сикстинскую. У нее ведь столько степеней защиты…

Женщина-губка замолчала. Забота и трепет в ее глазах сменились ледяным спокойствием.

— На вашем месте я бы думала о том, сколько степеней защиты у вас.

Ничего приятного в ее голосе уже не было.

Маруся опустила глаза и посмотрела на тапочки. Мягкие, легкие, будто из пенопласта, и огромные, словно рассчитанные на настоящего двухметрового преступника, если такие огромные преступники вообще существуют. Маруся приподняла ногу и рассмотрела удивительное изделие со всех сторон — в один такой тапок могли уместиться обе ее ступни.

— О чем вы сейчас думаете? — снова перешла на доверительный тон «губка».

— Ни о чем, — честно призналась Маруся. — О тапочках.

— Вас не беспокоит то, что вы были задержаны? — Кажется, женщина-психолог никак не могла понять, что за «псих» попался ей на этот раз.

Маруся пожала плечами:

— Я не понимаю.

— Может быть, вы просто не хотите рассказывать?

— Почему бы я могла не хотеть?

— Хорошо… Когда вы зашли в аптеку, вы не почувствовали ничего подозрительного?

— Я чувствовала все подозрительным. У меня началась паника.

Аида кивнула, достала из кармана маленький бумажный блокнот и, раскрыв его, положила себе на колени. Страница блокнота была сплошь исчиркана мелким почерком.

— Опишите подробно ваши ощущения на тот момент, — попросила Аида, внимательно вчитываясь в записи.

— А вы точно психолог? — с легким сомнением спросила Маруся. Вся эта сцена казалась ей наигранной и насквозь фальшивой.

— Почему вы сомневаетесь? — Аида оторвала взгляд от блокнота и удивленно посмотрела на Марусю.

— Потому что вы задаете дурацкие вопросы.

Аида нахмурила брови.

— Вижу, ты не слишком-то хочешь идти на контакт, — со вздохом констатировала она, внезапно перейдя на «ты».

Маруся резко выпрямила ногу. Поддавшись инерции, гигантский тапок слетел, пересек комнату и ударился в противоположную стену.

— С таким поведением… — заметно рассердившись, начала говорить Аида.

— Как вы определили, что я заходила в аптеку? — внезапно перебила ее Маруся, словно соединив в голове какие-то детали.

— По записям видеонаблюдения.

— Там что, были камеры?

— Конечно. Камеры есть во всем здании…

— Значит, камера показала, как я выбегала из аптеки и что именно там происходило?

Аида торжественно развела руками, на секунду превратившись в циркового конферансье, объявляющего коронный номер программы. Казалось, будто именно этого вопроса она и ждала.

— Запись стерта! — с необъяснимым удовольствием сообщила она, видимо чувствуя себя детективом, загнавшим коварного убийцу в тупик.