Книга Мужчина, который забыл свою жену - Джон О'Фаррелл

— Мой муж бросил нас, когда Мег было два годика. И с тех пор мы о нём не слыхали. Если встретит на улице, он её даже не узнает.

— Да уж…

— Ну, так что тебе ещё рассказать? — вопросил Гэри. — Тори опять у власти. У всех есть мобильные телефоны и домашние компьютеры, «Вулворт» вышли из игры, и, это, Элтон Джон во всём признался; вот это был шок, скажу я тебе…

— Да, да, я в курсе. Я забыл исключительно то, что касается моей личной жизни. Помню, кто выигрывал Кубок по футболу в восьмидесятые и девяностые, знаю победителей рождественских хит-парадов. Но не помню ни одного имени своих близких, вообще ничего о них не знаю.

— Ха! Как всё мужики, — констатировала со вздохом дамочка.

Дальнейшую беседу мы вели шёпотом, а Гэри пришлось хотя бы частично систематизировать информацию. Мы отказались от идеи выстроить события моей жизни в хронологическом порядке, и я перешёл к вопросу, который терзал меня с того момента, как мозг впервые нажал кнопку перезагрузки.

— Слушай, Гэри, если я отец двоих детей, — прошептал я, — то расскажи мне об их матери.

Последовала пауза, в течение которой слышно было только, что посетители заказывают у барной стойки.

— Э-э… она клёвая, да. Господи, ну до чего мерзкие яйца! Надо было взять что-нибудь другое. Интересно, тут есть копченые колбаски…

— Нет, нет, погоди. Я хочу разобраться. Давай начнем с начала. Как её зовут?

— Зовут как? Мэдди.

— Мэдди?

— Ну да, Мадлен.

— Мою жену зовут Мадлен! Красивое имя, правда? Мадлен и Воган! — Я будто пробовал имя на вкус, наслаждаясь, как оно подходит к моему. — Воган и Мэдди.

Вы ведь знаете Вогана, мужа Мадлен?

Даже такой маленькой детали оказалось достаточно, чтобы вселить надежду: этот факт станет краеугольным камнем, на котором я воссоздам свою жизнь.

— А где я с ней познакомился? И не говори, что заказал по почте из Таиланда.

— Вы встретились в университете, на первом курсе, не помнишь? История типа «Пока, мамочка, привет, женушка!». Сечёшь, о чём я?

— Нет.

— Ну, вы были настолько поглощены друг другом, что всех остальных это несколько раздражало.

— Спасибо.

— Короче, после колледжа вы оба пару лет болтались без дела. И поскольку у вас не было ни малейшей идеи, чем бы заняться в жизни, то решили податься в преподы.

— Ух, я всё-таки учитель! Но это ведь не просто работа, да? Это призвание! Учитель… — Я пригладил бородку, воображая себя Робином Уильямсом в «Обществе мертвых поэтов» или Сидни Пуатье в фильме «Учителю с любовью».

— Ага, в какой-то муниципальной школе, — буркнул он. — Ты говорил как-то, что твоя школа специализируется на бизнесе и предпринимательстве, так что наркоманов ты на путь истинный не направляешь… твои ученики, скорее, рулят финансовыми потоками в наркоторговле…

— Учитель. Мне нравится. А что я преподаю? Но только, пожалуйста, не слесарное дело.

— Ты преподаешь историю и ещё иногда «обществознание», что бы эта штука ни означала.

— Учитель истории? Вот это да! Историк без собственной истории.

— Да, пожалуй, в этом есть некоторая ирония. Ты не только ничего не знаешь о прошлом, так ещё и не помнишь собственных учеников, что, впрочем, неудивительно…

Раздался очередной призыв от барной стойки, и Гэри потерянно оглянулся на посетителя, нёсшего тарелку с «фиш-энд-чипс».

— Погоди, мы не закончили про Мадлен и детей. Нужно ведь сообщить им, что со мной всё в порядке? Меня же не было целую неделю. Они беспокоились?

— Не знаю, приятель. Я с ней не разговаривал.

— Я отсутствовал в течение недели, а она даже не позвонила тебе?

— Ну, это не совсем так… Не хочешь порцию картошки или ещё чего?

— Не совсем — как? Мадлен уехала, или больна, или… В чём вообще дело?

— Может, съесть пакетик кетчупа, чтобы избавиться от этого мерзкого яичного привкуса? — Он принялся дёргать упаковку, безуспешно пытаясь отодрать кончик. — Я разговаривал с твоей докторшей по телефону, и она спросила, не было ли у тебя в последнеё время стресса, не дергался ли эмоционально, и я сказал: «А то, он же разводится с женой».

Пакетик с кетчупом неожиданно поддался, и красная жижа забрызгала и меня, и мамашу, и мамашину дочку. Наши соседки дружно отпрыгнули и разразились чудовищными проклятиями, а я пытался переварить травмирующую новость: жена, о которой я и узнал-то всего несколько секунд назад, разводится со мной. Это был, наверное, самый короткий брак в истории.

— О, простите. — В голосе Гэри, впрочем, не слышалось и тени сожаления. — Вот, возьмите салфетки. Или можете слизнуть его с блузки. Неплохой кетчуп, кстати…

— Это вы должны…

— Я не могу слизывать кетчуп с вашей одежды, дорогая… это переходит всё границы. Воган, дружище, у тебя капля на рубашке…

— Гэри, — прошептал я. — Кажется, я хочу обратно в больницу.

После грязного темного паба яркое солнце слепило глаза. Гэри зажег сигарету, протянул мне.

— Не надо, благодарю.

— Не надо? Да ты, бывало, смолил как старый шкипер.

— Правда?

— Ну да, ты всё перепробовал, чтобы бросить, — жвачку, пластыри, книжки, которые пишут эти самодовольные уроды, но тщетно: ты оставался безнадежно зависимым.

— Понятно, — кивнул я, наблюдая, как смачно он затягивается, но не испытывая при этом ни малейшего желания присоединиться. — Пока не забыл, что я курильщик.

До настоящего момента Гэри успел поведать мне, что я — запойно курящий учитель, работающий в отстойной школе, и мой брак распался. В обычных условиях человек идёт к подобному знанию десятилетиями.

— Ты в порядке, приятель? Выглядишь как-то не очень.

— Наверное, мне сейчас лучше вернуться в больницу?

— Слушай, ты же не будешь торчать там вечно. Всегда можно перекантоваться у меня.

Когда на семейном фронте дела пошли неважно, ты жил у меня некоторое время.

— А когда именно дела пошли неважно?

— Эх! — И Гэри скептически хохотнул. — Ты явился ко мне с рукой, обмотанной кровавым бинтом, и объявил, что всё кончено — вы разводитесь.

До меня дошло.

— Ну конечно! — расхохотался я. — Это очередная дурацкая шутка! Мы с Мэдди вовсё не собираемся разводиться, правда ведь?

Гэри глубоко затянулся и сморщился так, словно ему достались самые отвратительные сигареты на свете.

— Никаких шуток, парень. Вы с Мэдди больше не в силах выносить друг друга. И в этом ещё одна причина, почему тебе нельзя задерживаться в больнице. В четверг у вас развод.