Книга По следу каравана - Сергей Зверев

– Наверное, прав... – Андрей неопределенно пожал плечами. – Хотя вообще-то со своими ребятами я бываю и в тайге, и в пустыне, и вот теперь – в горах... Спецназ – на то он и спецназ, чтобы воевать в любой обстановке.

– Р-ребята! Мужики! – Вязьмин поднял свою рюмку. – Выпьем и за спецназ, и за всех нас!..

...Муэдзин все распевал и распевал, наверное, в душе гордясь своими вокальными способностями. Хотя, действительно, если вот так, «от фонаря», попробовать воспроизвести его пение, то, скорее всего, ничего не получится.

«Интересно было бы узнать – это он такой горластый от природы или поет через усилитель? – вставая с кровати, мысленно отметил Лавров. – Ну, дела! Вроде вчера выпил-то ерунду, а в голове черт-те что творится!..»

Энергичная разминка и принятый следом холодный душ быстро вернули ощущение внутренней бодрости. Покончив с утренними процедурами, Андрей направился в столовую. Пройдя в уже почти опустевший зал, он направился в кабинет для командного состава. Там завтракало около десятка человек, среди которых Андрей увидел и своих вчерашних собеседников-собутыльников. Поприветствовав офицеров и прапорщиков, он направился к свободному столику, но Рыльков, оторвавшись от своей тарелки, энергично замахал рукой, приглашая к себе.

Дежурный по столовой в чистой белой полотняной куртке сноровисто доставил поднос с завтраком. Хитро ухмыльнувшись, Рыльков вполголоса поинтересовался:

– Как самочувствие?

– Отлично... – Андрей придвинул к себе тарелку с вполне аппетитно пахнущим супом. – С учетом некоторых обстоятельств – просто замечательно.

– Ой, а у меня башка разламывается... – посетовал Царин. – Слушай, вчера я не слишком достал тебя своей геополитикой?

– Да нет, все было нормально, – приятельски улыбнулся Лавров. – Некоторые моменты вообще были очень даже интересными и полезными.

– Серьезно? – под смех Рылькова и Вязьмина удивленно переспросил Царин. – Надо же! После стольких тостов он еще что-то мог воспринимать и запоминать?.. О, голова!

В этот момент у Андрея зазвонил сотовый. Это была Галина...

Сразу же после его возвращения из Индонезии они встретились в том же причерноморском санатории, куда он отправился, едва отметившись в штабе бригады, и решили уже не разлучаться. Но... Внезапно вмешалась ее мамочка – чопорная особа, почему-то с первого же взгляда невзлюбившая Лаврова. Та высказалась категорически против того, чтобы ее дочь связала свою судьбу с военным, да еще в звании «всего лишь» майора. Вот если бы избранник Галины оказался генерал-майором... Поэтому, по общему согласию с Галей, они решили не торопить события и немного подождать.

– Здравствуй, как ты там? – спросила она своим необыкновенным, как назвал его про себя Андрей, «искристым» голосом.

– Здравствуй... – поздоровался он, не скрывая своего обожания. – Я уже на месте. Осваиваюсь... А ты как?

Они говорили о малозначащих пустяках, но слова тут были всего лишь оболочкой того, что они заключали в себе. Главным здесь было взаимное притяжение душ, для которых не существовало никаких расстояний. Когда разговор закончился и Андрей положил телефон в карман, Рыльков вполголоса поинтересовался:

– Жена?

– Надеюсь, в самом недалеком будущем... – задумчиво улыбнулся Лавров.

– Счастливчик! – с оттенком зависти Рыльков вздохнул и доверительно посетовал: – А вот мне в этом смысле особо-то и не везет. Нет, с бабами у меня все о’кей. А вот чтобы найти такую... Ну, чтобы кроме нее больше никого не видеть – не доводилось.

– Знаешь... – Андрей говорил, глядя в пространство и чему-то улыбаясь, – все это в нас самих. Ведь можно потерять голову и из-за той, что для других – вообще никто и ничто. А можно и самую красивую, самую достойную снивелировать для себя ниже плинтуса. Тут главное – что? Надо чаще думать о женщинах примерно так: все они развратные, все они изменщицы... Этого хватит, чтобы остаться одиноким. Ты ж, наверное, когда-то крепко обжегся? Вот! Теперь и строишь из себя конченого циника. А свои сердечные раны глушишь тем, что сам их наносишь другим.

– Гм... – Рыльков удивленно воззрился на Лаврова. – Ну ты даешь! Никогда бы не подумал, что в спецназе водятся такие продвинутые психологи. Хотя... Быть психологом, наверное, ты просто обязан? М-да-а... Если честно и откровенно, то это было. Когда-то меня предали еще хуже, чем его... – он кивнул в сторону Царина.

– А ты попробуй простить ту, что тебя предала... – Андрей в упор посмотрел на внезапно погрузившегося в думы капитана. – Просто взять – и забыть об этом. Ведь это все уже в прошлом... Что его за собой таскать, как чемодан без ручки? Разом обруби – и для себя начни все сначала. Тем более что жизнь – это как полигон, где все возможно, где ты сам ставишь мишени и сам решаешь – будет попадание или нет. Эх, ё-мое! Пока болтали, суп-то стал еле теплый! – спохватился он, зачерпнув ложкой из тарелки.

Наблюдая за ним, Рыльков сидел, подперев голову рукой.

– Да, мысль резонная, – наконец согласился он. – Это надо бы хорошенько обмозговать...

После завтрака Лавров решил проведать своих подопечных, но тех в казарме не оказалось. Их он нашел в спортивном городке. Дивя собравшихся зрителей, которые «с понтом» дымили табачными изделиями и меж собой комментировали происходящее, спецназовцы невозмутимо работали на спортивных снарядах и проводили спарринги. Подойдя к отдельно обосновавшемуся трио зрителей, судя по всему, тутошним «дедам», которые с язвительностью высказывались о Федоренко, без натуги выполняющем на турнике обратный выход силой, он иронично констатировал:

– Если самим слабо, так хоть похихикать над тем, кто это может делать?

«Деды» сразу же примолкли, недовольно косясь в сторону этого так некстати появившегося майора, вяловато подняв руку к козырькам армейских кепи.

– Мы свое на турнике уже отболтали, товарищ майор... – наконец изрек один из них. – Пусть там теперь салаги болтаются.

– Вообще-то применительно к сроку службы, по отношению к моим парням салаги – это вы, – усмехнулся Андрей. – Эти ребята имеют в своем активе минимум два года службы. И какой службы! А иные уже и три-четыре. Плюс надо учитывать то, что некоторые из них уже участвовали в спецоперациях и противника видели не на картинке, а лицом к лицу. Вы вот фактически уже отслужили в армии. А, сказать по совести, солдатами так и не стали. Сейчас любой из вас столкнись на гражданке с отморозком, который покрупнее, – и вы биты. А если вдруг придется защищать свою жену, ребенка?.. Что вы сможете противопоставить? Позовете милицию? Так сегодня там тоже частенько все те же условно подготовленные слабаки...

Парни явно были уязвлены сказанным. Один из них, бросив сигарету в урну, с вызовом посмотрел на Лаврова.

– Думаете, и я так не смогу? – кивнув в сторону Федоренко, самолюбиво спросил он.

Подойдя к свободной секции турника, «дед» подпрыгнул и повис, как видно, пытаясь сосредоточиться. Подтянув ноги к голове, он перебросил их через перекладину и, выгнувшись дугой, попытался подтянуть к ней свою поясницу. Но... Его зад уперся в трубу и, несмотря на все усилия, перебросить свои чресла наверх парню так и не удалось. Потеряв равновесие, он беспомощно опрокинулся ногами назад и, покраснев от запредельной натуги и конфуза, спрыгнул на землю. Спецназовцы, наблюдавшие за его неудачной попыткой выполнить, в общем-то, элементарное упражнение, к происшедшему срыву отнеслись спокойно. Никто не издал даже намека на язвительное междометие. Но сам оконфузившийся «дед» и без этого выглядел скисшим и расстроенным.