Книга СВО. Пекло войны - Денис Игоревич Григорюк

ехали за своими деньгами. В итоге киевские войска расстреляли этих людей за то, что ВСУ терпят крах по всем фронтам.

«Точкой-У» по центру Донецка

Глава ДНР Денис Пушилин рассказал, что удар по Донецку был нанесен ракетой «Точка-У». Она несла кассетный заряд, часть из них сработала, унеся жизни 20 мирных жителей.

– Вот она – цена словам, договоренностям с украинским режимом. Я долгое время участвовал в переговорном процессе и знаю все это точно: нельзя верить ни одному слову. Данный украинский режим не договороспособен. Никаких разговоров о мире, о каких-то гуманитарных целях. Ни разу украинский режим не шел по этому пути. Они говорят одно, а делают то, что вы можете видеть, – заявил Пушилин на месте обстрела.

За спиной у главы ДНР – расстрелянный троллейбус. Рядом – гражданский автомобиль. Он был прошит осколками снаряда насквозь. Выжить было невозможно. Обе передние двери открыты. Видны два тела. У пассажирской двери, склонив голову, стоял мужчина. Его родственников больше не вернуть. Но, к сожалению, он не одинок в своем горе. Тут и там можно было увидеть плачущих, бьющихся в истерике мужчин и женщин. Успокоить их пытались сотрудники МЧС ДНР. Но эмоции усмирить было крайне тяжело.

Пушилин заявил, что наступательная операция сил ДНР будет продолжена. Более того, он пообещал, что продвижение будет ускорено. Он подчеркнул, что обязанность вооруженных сил республики – отогнать украинскую армию как можно дальше от населенных пунктов ДНР, чтобы ВСУ не имели возможности ударить по мирным жителям.

В Министерстве обороны РФ сообщили, что выяснили, откуда велся ракетный обстрел по Донецку. В российском силовом ведомстве проинформировали, что удар был нанесен с северо-западного направления, из района Красноармейска, который контролируется украинскими националистами.

P. S. Чуть дальше, совсем рядом с отныне печально известной улицей Университетской, у самого здания Дома правительства ДНР, лежала причина гибели десятков мирных жителей. Ракета «Точка-У» дымилась у подножия памятника украинскому поэту Тарасу Шевченко. В его честь был назван бульвар в Донецке. Имя не меняли. Никакой деукраинизации в ДНР не было. У монумента символу украинской культуры лежала смертоносная ракета, которую ВСУ выпустили по Донецку.

Ад Мариуполя

21 марта 2022 года

Военный репортаж из самой горячей точки спецоперации

– Сигарету! Дайте сигарету.

– Здоровья вам. А сфотографируешь меня с моей дочкой?

– Дайте сигарету. Там дед лежачий в подвале. Дайте ему сигарет!

У подъездов разрушенных, почерневших от пожаров домов сидели мариупольцы. Собирались в небольшие группки вокруг костра. Рядом с ними были набросаны доски, которыми они поддерживали огонь. Какой-то мужчина отпиливал ветки упавшего дерева. Мы пробегали мимо них. Кто-то из журналистов отдавал сигареты, некоторые даже пачками. Девушка-военкор предлагала старикам конфеты, но больше всего их интересовали сигареты.

– И нам дайте! – Две девушки в потрепанной одежде отошли от стариков, которые остались сидеть у костра. Большинство из них еле ходят, поэтому кричали в попытках дозваться журналистов.

В процессе бега взглядом выхватывал картинки. Черный дом без единого стекла. Будто там и не жил никто и никогда. Бетонная коробка, непригодная для жизни. Не осталось ни уцелевших балконов, ни оконных рам. Все внутренности выгорели. Остались только обуглившиеся стены да пепелище. Пепел судеб. Перед зданием – покореженный автомобиль. Тоже стекол не осталось. Задние колеса сняли. Должно быть, это единственно ценное, что осталось от легковушки.

Напротив – детская площадка. Вся изрыта воронками. Огромные котлованы, в которых может поместиться человек. Спустя мгновение это станет укрытием для одного из военкоров. За площадкой еще один разбитый в хлам дом. Этот не был черным вроде девятиэтажки в каких-то сотнях метров поблизости. Пластиковый сайдинг на балконах весь в огромных дырах. Окна все выбиты. Заметны следы от попаданий чего-то тяжелого.

Первый свист. Мина упала достаточно близко, но если мы услышали звук, значит, еще можем спастись.

– Всем лежать! – скомандовал военкор НМ ДНР Юрий Бухарев.

«Жители сами хоронят друг друга»

За несколько часов до обстрела…

На горизонте показался город. Из-за сгоревших домов тянулись клубы дыма. Вдоль дороги шли люди с баулами, мешками за спинами, тележками. Детей везли в колясках, а каких-то малышей несли на руках. Двигались в сторону гуманитарного коридора, по которому можно было выбраться из мариупольского ада.

Были и те, кто шел в сторону города. В руках тянули паки с водой и соками, ящики с продовольствием, лапшу быстрого приготовления. Кто-то использовал тележки из гипермаркета «Метро». Бесконечный поток людей рассасывался где-то в глубине города. Люди растворялись между ныне непригодных для жизни девятиэтажек. Пешеходов обгоняли автомобили. Кто-то цеплял белые тряпки на антенны и ручки дверей, у других на лобовом стекле были надписи «Дети» или «Люди». Отдельные машины были изрядно побиты. На крыльях, дверях и остальном корпусе можно было заметить отметины от осколков. Кто-то и вовсе ехал без лобового стекла. Как подметил военкор Станислав Обищенко, очень много автомобилей не были забиты людьми. Ехали полупустыми, со свободными задними сиденьями, а рядом с ними земляки выбирались пешком.

Мариупольцы покидали город любыми способами. Пешком, своим транспортом или автобусом – лишь бы убраться подальше от зоны боевых действий. Караван людей шел в сторону, где когда-то был украинский блокпост, от которого остались только бойницы. Уставшие и замученные, будто в прострации, они не шли, а плыли нам навстречу. За их спинами горел их родной Мариуполь. Клубы дыма становились все больше. Орудия гремели, но никто из мирных не обращал на это внимание. Шли, не оглядываясь назад.

– Лучше бы помог вещи донести, а не фотографировал, – зло сказал мужчина лет 35, когда я направил на него объектив своей камеры.

Понять эмоции людей можно. Они пережили мясорубку. На их глазах погибали близкие, родные, друзья и знакомые; уничтожалась их жизнь, имущество, родная земля. Поэтому удивляться спектру эмоций не нужно было. То истерический смех, то лютая ярость, то безразличие и отчаяние. В толпе людей можно было встретить что угодно, вплоть до презрительных взглядов. Мы были ненужными свидетелями их горя.

На заправке на выезде из Мариуполя, куда приезжали автобусы для эвакуации мирных жителей, с маленькой собачкой в руках стояла девушка. Песик весь дрожал. Его трясло, и что-то мне подсказывало, что дело далеко не в погоде. За спиной у мариупольчанки стоял автобус. В багажное отделение люди грузили свои пожитки, которые удалось забрать с собой в неизвестный путь. Впереди сидел полненький мальчишка – сын женщины.

– Мам, мам, – обращал на себя внимание мальчуган лет десяти. Его ровесник в Донецке недавно стал жертвой