Книга Ищу мужчину среднего возраста - Елена Нестерович

еще не нашли. А не могли бы вы посмотреть списочки больных, может, среди них есть Анна Серова?» «Девушка, помогите! Я ищу иногороднюю родственницу!» И далее в таком же духе. Дааа… «Если у вас нету тети, то вам ее не потерять».

Наконец в одной из клиник ей сказали: «Здесь ваша тетя, приезжайте». Это был психиатрический диспансер «Хуторок», расположенный на окраине города.

Ехать одной было страшновато, поэтому она обратилась к Веронике, человеку проверенному и хладнокровному. Лера решила, что подстраховка не помешает. Крестная дочь очень хорошо знала про рассеянность и забывчивость «матери», сама не раз «за компанию» попадала во всевозможные казусы и помогала из них выбраться.

Казусы

При слове «здравствуйте» у Леры мог случиться сдвиг, от которого она забывала, что делала минуту назад. (Эффект «здрасьте», кстати, знаком программистам). Она была настолько творческим человеком, что называется, «на своей волне», что постоянно попадала в передряги.

Однажды вместе с Вероникой они купили кожаную сумку для Леры и сели в маршрутку, чтобы ехать домой (машины тогда не было). Покупка нравилась, подруги стали рассматривать ее: дорогая бордовая ароматная кожа, множество карманчиков и ни одной безвкусной кнопки. Отдышавшись после шопинга, переложили вещи в новую сумку, а старая была выброшена в урну около метро. Лера никогда не жалела отслужившие вещи, как не жалела и о прошлом.

День пошел своим чередом: сбор материала для журнала, верстка, подготовка документов…

А вечером за ужином она вдруг подумала о том, что при перекладывании вещей из старой сумки в новую почему-то не увидела своего паспорта!

Подруги уже присели за стол поесть и поговорить о делах, но решили, что откладывать нельзя! Быстро оделись и потрусили к метро.

В мусорнице сумки не оказалось, тогда они прошли к турникетам и, глядя жалостливыми глазами на тетеньку-контролершу, спросили, когда из урны забрали мусор. Та ответила, что всего час назад.

Подруги вышли на улицу, но, подумав, вернулись и спросили, куда отвозят мусор перед тем, как отправить на свалку. Тетенька-контролер не удивилась, увидев их снова, и ответила. Недалеко от общественного туалета возле метро есть контейнеры, в которые и складывают поначалу весь мусор из бачков. А в шесть утра его увозят на городскую свалку.

На улице уже стемнело. Ну и хорошо.

— Слава Богу, — сказали они в один голос. Все же неприятно копаться в отходах при дневном свете.

Подруги вооружились кусками досок, оставленными кем-то возле туалетов, и пошли «на врага».

Трудно описать унижение, испытанное ими, когда мимо шли прохожие и оглядывались, увидев в свете отдаленного фонаря двух симпатичных, хорошо одетых женщин, неистово копающихся в мусоре. Невозможно передать, как враждебно на них глазели пришедшие «на работу» местные бомжи, а потом стали прямо-таки гнать палками от своих родных контейнеров.

Шел второй час изнурительной работы в мусорном многообразии (бомжи вскоре прониклись сочувствием и стали помогать бедолагам), когда Вероника спросила у Леры, как давно она видела бухгалтера и отдала ли на подпись договоры. Лера постояла, подумала, отошла от всей честной компании и побрела к дому.

— Эй, подруга, ты передумала искать паспорт? — кричали вслед бомжи.

Вероника догнала ее и остановила. Она все поняла.

— Вспомнила, бестолковая ты женщина?! — прошипела она.

Паспорт был отдан бухгалтеру два дня назад для оформления каких-то документов.

* * *

На сайте психиатрической больницы «Хуторок» все напоминало о том, что близился День Победы. Лера была сентиментальной, плакала, когда смотрела «А зори здесь тихие» или еще какое-нибудь душещипательное кино. Она не любила трагических развязок, не могла смотреть на бездомных кошек и собак, жалела хромающих голубей, поющих в подземных переходах парней с гитарами и даже бомжей, особенно когда у тех были печальные лица. Но тут она поняла, что ветеранов ей жаль намного больше, чем кого-либо.

Вокруг жутко-пестрого и безвкусно оформленного «тела» сайта располагались рамочки с фотографиями. Ветераны, идущие на параде по площади, ветераны в гвоздичных букетах, ветераны в орденах… — всем им честь и слава. Но! Рядом с портретами было опубликовано обращение, в котором подробно рассказывалось, как без проблем попасть в психдиспансер. И это повергло Леру в шок. Заслуженных людей приглашали в лечебницу, словно намекая на их нехорошее психическое здоровье. «Где у разработчиков мозги?» — подумала она.

Психдиспансер

Лера и Вероника шли в заведение для болезных мимо высокого забора и наблюдали, как между елей прыгает белка, прогуливаются люди в спортивных костюмах, медсестра на коляске вывозит гулять немолодую, но довольно симпатичную женщину. Калитка была закрыта, и они нажали на кнопку звонка.

Вышла медсестра, представилась Таисией и сказала, что знает «тетушку» Леры. Подруги сняли курточки, накинули халаты и, постоянно оглядываясь, медленно пошли за ней.

Фигура у медсестры была великолепна, и сама она напоминала Мэрилин Монро с ее пышными формами и томным взглядом. Костюмчик салатового цвета сидел безупречно, губы и глаза в меру подведены, из-под шапочки выглядывал кокетливый соломенный завиток.

— Лерка, может, останемся? — подмигнула Вероника. — Кормят, ухаживают, работать не надо.

— А что, мне очень нравится! Тишина, лес, белочки, — вздохнула Лера. — Но только после победы.

Всю дорогу они старались не забыть, какая неприятность их сюда привела — потеря тети, не шутка ли!

— Таисия, скажите, как себя чувствует моя тетя? Она вспоминает о ком-нибудь из родных?

— В последнее время совсем редко. Про мужа Василия может вспомнить и еще про какого-то Петеньку.

У Леры похолодело внутри: Петром звали ее отца.

Подруги молча шли по дорожке, каждая знала, о чем думает другая.

Таисия привела их к той самой симпатичной женщине в инвалидной коляске, рядом стояла молоденькая девушка в белом халате.

Встреча «родственников» была на редкость трогательной. Безутешная «племянница» подошла, присела на корточки перед коляской и сказала:

— Тетя Аня, это я, твоя Лера.

В это время Вероника старалась отвлечь медперсонал.

— Таисия, пожалуйста, давайте оставим их наедине, может, тетя что-нибудь и вспомнит. Я очень вас прошу!

— Хорошо, только