Книга Взгляд в спину - Ольга Александровна Кошманова

интересного, что с ним случалось в лесу. И тут же подтвердил и сам рассказал про тот случай, когда у них из избушки рыба исчезла.

Изореконструкция образа Кондинского йети

«Лесной дух»

— Я вот вам еще такое расскажу. Мне тогда было лет десять. В каком году? Я с 1912 года, значит, в 1921, а может, в 1922 году. Нас было человек, может, 70, а может, и 80. Мы собирали бруснику в восьми километрах от Карыма, на бору под названием Оторкамсайсуй (Отор — богатырь, суй — бор, а что значит слово камсай, я не знаю).

Летние вечера длинные, и вот мы с вечера баловались: на гармошке играли, пели — в общем, веселились. Солнце уже закатилось. Начало темнеть. Но яркая луна поднялась. И вдруг мы все увидели, что на другой стороне озера (а мы поставили четыре шалаша на берегу озера) стала подниматься над лесом вроде как голова огромного человека.

Лес за озером крупный, боровой, метров по 15-20 будет. И озеро шириной метров двести.

И поднялся тот человек так, что видно его было до пояса. Рук не видно. Стоит над лесом огромнейший человек и в нашу сторону смотрит. А через некоторое время куда-то все потерялось. Старики на нас стали ругаться:

— Вот вы баловали-баловали, и лесной показался нам.

Все испугались, замолчали. Старики говорили, что это был лесной дух и что он запретил шуметь и баловаться в лесу. Больше мы не шумели, не кричали, и больше ничего не показывалось. Через два дня мы, выбрав ягоду, ушли с этого места.

Больше в жизни я никогда ничего подобного не видел и от других не слышал.

«А выдру с корнем выведем!»

— А это уже при Советской власти было...

Начались заморозки. Поехали мы с отцом Василием Прокопьевичем на охоту в вершину реки Тап. Три ночи ночевали. По приезду в деревню Нингатья узнали, что впереди нас едут два охотника: Иван Турсунский да Петр Юмасинский. Едут и в каждой деревне хвастают, что в вершине Тапа (куда они едут на охоту) они все выбьют, а выдру и совсем с корнем выведут. С тем и едут. Но мы с отцом решили, что нашей доли они не добудут. По дороге белок постреляли, а мясо (лося, оленя) добывать не стали. Зачем нам? Везти отсюда домой далеко, и зимой тут дорог нет. Зачем зря губить?

Приехали мы в деревню Малый Тап, а на берегу нас встречают охотники, что впереди нас ехали: Иван Турсунский да Петр Юмасинский.

— Вы, — спрашивают, — на охоту? А мы вот уже поохотились.

И руки показывают: у Ивана Турсунского обе руки тряпками завязаны (бинтов-то где возьмешь? Да раньше их и не было). Стали мы их расспрашивать. Вот что они нам рассказали:

Приехали они в вершину Тапа. Устроились на красивом бугорке отдыхать. Костер развели и решили на ночь тут же остаться. И вот ночью Иван не то сон видит, не то явь, что пришел к ним старичок и просит их уйти с этого места. Иван и засобирался сразу. А Петр (он коммунист был) не хочет уходить.

— Спи! — говорит. — Что тебе надо? Какой сон? Какой старик? И не выдумывай...

Второй раз старичок пришел и говорит:

— Если не уйдете, погорите. — И исчез.

И тут мужики не послушались и не ушли.

Налетел тогда ветер, разметал огонь, и вспыхнула у Петре на спине гимнастерка. Ему бы надо в воду, в Тап броситься (речка-то рядом), а Иван начал руками на спине огонь тушить да одежду с Петра срывать. Петр сам тоже одежду срывал. Затем Петр все-таки догадался — в воду бросился. Затушил огонь на спине. Оказалось, что у обоих руки обожжены, а у Петра, к тому же, вся спина. Да так, что и пошевелиться нельзя. На лодке ехать не могут. Весло-то как держать?! И пошли мужики пешком в деревню Малый Тап. А это километров 50 будет. По дороге им собака выдру выгнала. А они и стрелять не могут! Иван начал ее ногами топтать, а она, выдра, ему и коленки погрызла и бродни все порвала. И нырнула в воду. Только и видели. На том их охота и кончилась.

«Вывели выдру с корнем...». Сами чуть живые до деревни добрались. Босиком по заморозкам (бродни-то выдра порвала) и огонь развести не могут — руки обожжены. Хорошо, что хоть Петр сам живой остался. До зимней дороги так все и лежал на животе в своей деревне. В тот год отец Ивана Янканова, старик Янканов, медведя убил. Жирного. Медвежьим салом и мазали спину. А по зимней дороге увезли в больницу в п. Нахрачи.

Когда это было? Да я еще маленький был. Топор да котел за отцом таскал. Мне лет 13-14 было. Значит, где-то в 1925 или 1926 году.

Про место, где мужики ночевали, всякие слухи ходили. Многих оттуда выгоняли. А однажды и такое было. Но когда, не знаю. Знаю, что рассказывали, и имена называли, с кем это случалось. Но я не помню. А было так: ехали на лодке брат с сестрой. И тоже на том красивом бугорке остановились ночевать. Вот их ночью и начал кто-то прогонять, велит, чтобы они ушли с этого места. Сестра начала собираться уезжать, а брат:

— Нет и все! Никуда не поедем. Куда же ночью?

И тогда с ним это и случилось. На глазах сестры брат встал от костра и зашел в реку, вроде бы сам зашел (а Тап там быстрый), пошел вглубь, так и ушел. Не вскрикнул, не оглянулся. Утонул. Хотя причин к этому никаких не было, и не должен он был этого сделать. Так сестра одна приехала и рассказала, что с ними по дороге приключилось.

Рассказы Агнии Ивановны Копьевой

Есть в наших лесах такие птицы. Особенно у нас, в Карымской стороне. Они небольшие, чуть больше скворца, вроде лохматые, с черной головкой, с красными перышками в хвосте и в крыльях. С виду они очень красивые. Их называют кукшовлиха (по-местному). Что это значит на русском языке — я не знаю. И как по-русски они называются — я тоже не знаю. Про них говорят такое: эти птицы — собаки яльвиля (яльвиль, он же и комполь и др.). И они могут увести любого человека. Как? Да очень