Книга Игры судьбы - Любовь Матвеева

class="title1">

СУДЬБА ИГРАЕТ ЧЕЛОВЕКОМ!

«Проси много, а бери, что дадут» (укр. пог.)

Узнав, что фамилия моей соседки Жигульская, зашла

узнать, не знает ли она тех Жигульских – из моего детства?..

Оказалось, что не только знает – переписывается, родственница! Показала мне письма, дала адрес – они теперь живут в Белгороде. Разговорились.

У самой Марии Алексеевны оказалась очень интересная биография. Были в её жизни тигры, ракеты, прокажённые, смерч… – вот её рассказ.

– Корни моих предков – на Украине, в Херсоне, это со

стороны отца – Алексея Исаевича Резникова. Первое воспоминание о нём – это то, что он меня наказал – я раскрошила хлеб. Хоть и было мне всего два с половиной года, а запомнила на всю жизнь! Большим грехом это считалось!

А вскоре отца забрали на войну – Первую Мировую. Мама же, Василиса Никифоровна Снежко, со своими родителями приехала восьмилетней девочкой из Екатеринославской губернии, из села Власовка.

После отъезда отца на войну из Херсонской области всем в доме заправляла его мать – Акулина Фёдоровна. Она была молдавских кровей, предприимчивая женщина. Чтобы прокормить семью, стала торговать всякой мелочью – конфетами, гвоздями, мёдом, сахаром. За ними ездили в Троицкое – большое село. Куда бы бабушка ни шла – мы с сестрой следовали за ней, уцепившись за подол. Однажды меня сочли достаточно большой и взяли с собой, когда поехали за товаром. Да, наверное, пожалели – я орала всю дорогу!

Знала бабушка, как принимать роды, как лечить испуг, рожу, бессонницу, умела помочь и больным животным. Как-то у нас самих заболела лошадь, Акулина Фёдоровна прорезала у неё на груди кожу, заложила что-то и зашила – лошадь быстро выздоровела. Известны ей были и молитвы на все

случаи жизни. Я запомнила, что она каждый вечер перед сном клала крест на четыре стороны и читала:

– Пресвятая Богородица! Закрой ворота золотыми ключами, поставь сторожей с мечами! – и тогда все спокойно ложились спать. Был случай, что нас ночью хотели обокрасть и, непонятно почему, ушли… Мы так и решили: молитва помогла! Я тоже всю жизнь читаю эту молитву – меня ни разу не

Обокрали, а пережить всякие времена пришлось…

Удивляюсь – раньше у всех стариков зубы были здоровые. Бывало, идём в какой-нибудь церковный праздник по деревне – в Рождество, Крещение или на Масленицу – все вокруг нарядные, все в церковь сходили, у всех дома столы накрыты – дал бы только бог гостей! Гостям рады, не приведи как! А у кого нет гостей – сидят на лавочках за воротами,

семечки лузгают. Кто-нибудь крикнет, увидев знакомую:

– Заходи, кума! – кума заходит не одна, гости угощаются. По домам поп ходит с молитвой, поздравляет, освящает все углы в хате. Ему дают, кто что может – яйца, зерно, сало. Поп, как и все крестьяне, тоже занимался своим хозяйством… Когда положено было – постничали, причащались, исповедовались. Боялись и Бога, и чёрта, и нечистой совести, старались не грешить.

А в общем, неграмотные были, мало что знали. И вот представьте – пасу я за деревней гусей, и вдруг по небу, на котором я раньше, кроме птиц, ничего не видела, летит что-то огромное, страшное и гудит! Было мне лет девять. Я перепугалась – и домой, про гусей забыла! Сами они потом пришли. Бабушка пересчитала – двух гусят не хватает. Посылает меня искать – я не иду, слова вымолвить не могу, стучу от страха зубами, а рассказать не решаюсь – не поверят! За гусятами пошли мама с бабушкой, нашли их в яме, в которой глину копали, а меня бабушка от испуга оловом отливала. Так я впервые увидела самолёт.

Однажды, когда выдался неурожайный год на сено, приехали молодые мужики из соседней деревни и разобрали нашу соломенную загату (загородку) – на корм своей скотине. Дедушка Исай не смог её отстоять, расстроился – и умер. Это когда уже произошла революция, у людей помутилось в голове – чужое стали считать своим. По улицам бегали

солдаты, стреляли. Заезжают как-то к нам двое верхами, давай шарить по

клетям, по сундукам – кого, чего ищут? Увидели овёс, попросили коней покормить. Насыпали мы им овса в торбы, сколько они хотели. Увидели спички – «продайте!», вытаскивают деньги, а деньги тогда уж ничего не стоили. Бабушка:

– Не надо, у меня самой сын в армии, ТАК берите! – а что скажешь вооружённым людям? Мы стоим рядом с бабушкой, за подол держимся, боимся. Уехали незваные гости, приезжают другие:

– У вас белые были?

– А мы откуда знаем, белые ли, красные ли? Были двое!..

Как-то слышим: опять стучит по крыше, стреляют! Выглянули – а по всей улице солдаты идут – винтовки вперёд, на груди красные маки! Расположились по домам, и у нас тоже. Неделю жили! Магазин бабушка к тому времени, конечно, прикрыла и дверь заколотила.

В 1921 году пришёл с войны отец, в плену был. Много стран повидал – в Германии, Австрии, Франции был, увидел, что и лучше можно жить, чем мы жили, однако вернулся – по родине скучал, по Украине. А как Родина его встретила? Выслали его, и нас с ним, в Кустанайскую область, село Успеновка Фёдоровского района. С Украины – в Казахстан!

Ссыльные там, на Тоболе, занимались огородничеством. Посадит меня отец, бывало, на телегу, и отправляемся с ним на далёкую делянку. Медленно быки идут, кругом – благодать, лето! По сторонам дороги хлеб колосится, смотрим – у кого из односельчан какой хлеб уродился. Пока я до места на телеге доеду – отец верхом на коне в других местах побывает, то сделает, другое, и сюда, ко мне, вовремя поспеет. Загрузит на телегу дрова или пшеницу – и опять след его простыл. А я еду себе, правлю быками – раньше дети с мала это умели. Домой быки идут намного веселее, быстрее – вот

тебе и скотина, понимают!

Раньше все скошенную пшеницу в снопы вязали, а у нас в деревне считали это лишней работой – вязать снопы. Косили хлеб механической косаркой, а охапки скошенного сена ставили по-разному. Если предвиделась плохая погода, дождь, ставили вниз колосьями, а если хорошая – четыре

охапки снизу ставили навстречу колосьями другим четырём – сверху. Делалось это потому, что дичи в тех местах было ужас как много – гуси, утки, козары, аисты, цапли. Прямо подходят к снопам – и щёлк, щёлк, весь урожай могли склевать раньше, чем