Книга Идущие за лисой - Инга Фельтен

сегодня вон тоже... Может, надо было ему на паразитов анализ предложить сдать? — вдруг спохватилась Зоя. — Хотя я не представляю, чтобы взрослые скворцы замертво падали от избытка гельминтов, — добавила она, подумав. — Наверно, просто совпадение. Или в самом деле из рогатки стреляли.

— Наверно, — согласился Владимир Иванович, закрывая на ключ какой-то ящик. Вдруг он замер и пристально уставился в угол противоположной стены.

— Зоя, спасибо, вы сегодня отлично поработали. Завтра мы во второй половине дня, помните? Жду вас в пятнадцать тридцать. Можете идти.

Дождавшись, пока Зоины легкие шаги стихли в глубине коридора, Соловьев снова повернулся к углу стены напротив.

— Вечер добрый. Ну и что ты тут делаешь?

***

Зоя плелась домой, жутко уставшая, но в то же время очень собой довольная. Первый день практики всегда самый страшный, а сегодняшний и вовсе вышел каким-то сумасшедшим. Одно начало чего стоит! Но она справилась, и довольно неплохо. Вон даже Соловьев похвалил и отпустил чуть пораньше. Это было очень стати: обеденный перерыв почти весь ушел на скворца с его мучными червями, и сейчас Зое страшно хотелось есть. И горячего кофе неплохо бы… А то холодновато, и дождь накрапывает.

Универсам никак не реагировал на веяния моды и так и продолжал называться просто Универсамом, словно в пику разноцветным сетевым супермаркетам. Но именно в нем появился первый в городе кофейный автомат и огромные упакованные бутерброды с разнообразной начинкой. Мысль о кофе несла Зою вперед, к кассам — но нельзя же просто так пройти через весь магазин с одним бутербродом, тем более если живешь в общежитии. В корзинку в спешке полетел хлеб, овощи, какая-то крупа, пачка чая — наверняка предыдущая кончается. Зоя так торопилась, что чуть не сбила с ног мужчину, который как раз в эту секунду встал в очередь перед ней. Он тут же любезно предложил Зое пройти вперед. Девушка засмущалась, извинилась и, конечно, осталась на своем месте. Очередь двигалась не слишком быстро, и Зоя украдкой рассматривала человека перед ней. Если бы ей нужно было охарактеризовать его одним словом, она сказала бы — элегантный. Темно-серый плащ, как из журнала мод, зонт-трость такого же цвета, кашне из какой-то дорогой ткани. Аккуратно, не слишком коротко подстриженные темные волосы. Когда мужчина повернулся к ленте, стал виден прямой благородный профиль, черные усы и небольшая бородка. Ну прямо модель из рекламы какого-нибудь "Хьюго Босс" в Зареченском Универсаме!

Движения и манеры «Хьюго Босса» отличались неторопливостью. На фоне большинства покупателей — напряженных, суетящихся, нервничающих на ровном месте — человек в сером плаще казался почти медлительным. Он без лишней спешки выложил свои покупки на ленту, спокойно подождал, пока кассир отсчитает сдачу мелочью, и только потом начал аккуратно складывать все в свою сумку-портфель — кожаную, конечно. Зоя, уже чувствующая аромат кофе из ближайшего автомата, не стала дожидаться, пока мужчина перед ней закончит свой церемониал, и просто сгребла покупки в пакет, не разбираясь. Ничего, чай насмерть не помнется, крупа тоже.

Зоя проскользнула мимо «Хьюго Босса» к кофейному автомату и через полминуты была счастливейшим человеком в мире.

А через час, разгребая свои нехитрые покупки, она обнаружила на дне пакета кошелек.

Мужской.

Хороший, качественный бумажник явно из натуральной кожи.

О Господи.

Зоя сразу вспомнила элегантного «Хьюго Босса» в очереди. Она почти не сомневалась, что кошелек принадлежит именно ему, хотя и не могла объяснить, как он оказался в ее пакете. Единственное хоть сколько-то логичное предположение заключалось в том, что она сама случайно его сгребла вместе со всем прочим содержимым ленты. Пока он там возился...

И что теперь делать? Нести его обратно в Универсам, отдать охране, пусть разбираются? Но ведь вообще-то нет никаких доказательств, что кошелек принадлежит именно тому человеку...

Может быть, там есть банковская карта с именем и фамилией? Тогда можно отнести в банк...

Зоя набралась решимости и открыла бумажник. Банковская карта там действительно была, какого-то незнакомого банка, и выглядела очень солидно, но фамилии владельца на ней не было. Странно.

Впрочем, в боковом кармашке нашлось нечто гораздо более важное: маленький картонный листок с подписью «телефон владельца» и, собственно, номером телефона. Строчки с именем почему-то не было, как будто листок был обрезан.

Хоть бы номер был правильный! Объясняться с охранниками Универсама не было ни малейшего желания.

Зоя совершенно не удивилась, когда ей ответил приятный мужской голос. Она сбивчиво рассказала, что нашла в своем пакете кошелек и там был этот номер, и она совершенно не представляет себе, как это вышло...

Голос в трубке ответил потоком благодарностей и любезностей. Какая невероятная удача. Вы просто спасли меня. Нет-нет, не беспокойтесь, просто скажите, где и когда вам удобно, я подъеду в любую точку. Если вас не затруднит. Огромное спасибо. И прочее, и прочее...

Зоя с чувством облегчения положила трубку и сунула кошелек в сумку с медицинским халатом. Уж ее-то она точно не забудет.

Какой все-таки странный и утомительный день.

"Хьюго Босс"

Владимир Иванович Соловьев сидел в мягком кресле с бокалом вина. Он улыбался, но в его улыбке было больше легкой грусти, чем радости.

Он был не один. В кресле напротив сидела женщина в длинном вишневом платье довольно простого покроя. Платье очень подходило и к ее стройной фигуре, и к черным густым волосам чуть ниже плеч, уложенным в строгую прическу. Женщине по виду было, может, чуть больше тридцати, но точно меньше сорока. Она была очень красива, хотя никто не назвал бы ее милой или хорошенькой.

— Все-таки ты возвращаешься, — удовлетворенно произнес Владимир Иванович.

— Да.

— Как ты узнала? Это онасказала тебе?

— Да. Впрочем, кое-что я видела и сама. Два мертвых скворца, которых упоминал сегодня этот юноша, не единственные. Их гораздо больше.

— Сколько?

— Я насчитала десяток. Не знаю, может, были и другие. Все они, конечно, погибли не сами.

— А как?

— Какая-то травма, не вызывающая сильных внешних повреждений. Но это не единственная их общая черта.

Женщина выдержала небольшую паузу и закончила фразу:

— Они все проходили Границу. Либо долго находились рядом с тем, кто проходил.

— Да ведь ее проходишь только ты! — возразил Соловьев, внимательно глядя в черные глаза собеседницы. — Разве нет?

— Я... не совсем в этом уверена. Ладно, я совсем в этом не уверена!

— Поэтому ты возвращаешься?

— И поэтому тоже.

Оба замолчали. Владимир Иванович сделал