Книга Черные дни в Авиньоне - Akana again

— И как?

— Смешно до колик. Грустно. Захватывающе. Словом, прекрасно...

Дождь отплясывал тарантеллу на раскисшей земле, каменных крестах, могильных плитах, голове и плечах Кроули, укрытых плащом. Дождю было весело, он плясал с самого вечера и, судя по тяжелым тучам, собирался так развлекаться до утра.

Кроули шмыгнул носом и натянул капюшон до самых бровей. Конечно, плащ оставался сухим, но эта окружающая сырость, темнота и холодный дождь... Такая погода хороша для мокриц и слизняков, а порядочный демон предпочитает солнечный свет и сухую траву, или пылающий камин и кружку горячего вина с пряностями. Интересно, Хастур нарочно выбирает ненастные ночи для своих инспекций? Думает, так солиднее?

— Слава Сатане, — донеслось от ближайшего креста. От него отделилась высокая темная фигура в рваной хламиде.

— Привет, герцог, — откликнулся Кроули. — Ну и погодка!

— Погода как погода. После геенны даже приятно, — Хастур хрипло закашлялся. — Ф-фу, там сегодня сырые дрова подвезли, дыму на всю преисподнюю... Ну, как королева?

— Грешит быстрее, чем я успеваю искушать, — самодовольно ухмыльнулся Кроули. — Короля задушила. Казну почти выгребла, собирается корону закладывать. По моему совету, разумеется.

— А остальные? Ну, придворные там, дамы...

— Полный набор грехов: прелюбодеяние, растление, алчность, чревоугодие, праздность и содомия. Должен сказать, при дворе Джованны собрались такие затейники, что...

— Ты послан в мир смертных, дабы искушать их, а не развлекаться, — угрюмо перебил Хастур. — Я прибыл с новым заданием для тебя. В Авиньоне избран новый папа, Климент... какой-то там. Темный Совет полагает, он способен договориться с императором Людвигом. Климент не должен с ним договорится. Ни о чем. Остальное на твое усмотрение. Ты понял?

— Чего ж тут не понять... — Кроули переступил с ноги на ногу, чувствуя, как в сапоги просачивается вода. — А можно мне еще хотя бы на месяц задержаться в Неаполе? Привык, понимаешь ли, доводить дело до конца, а Джованна пока не опустилась на самое дно порока.

— Хорошо. Но не дольше месяца. — Хастур помолчал и добавил уже другим, неофициальным тоном: — Слыхал новость о Чуме? Выдвинулась с Востока. К зиме тут будет. Эх, грешников наберем! — он довольно потер руки и, не прощаясь, скрылся в темноте.

— Кажется, и Гавриил примерно в это же время поручил мне направлять папу Климента Шестого. И так же запутался в его порядковом номере! Знаешь, мне уже тогда подумалось, что у нашего начальства намного больше сходства, чем различий.

— И в своих подчиненных они совсем не разбираются.

В огромном камине горело целое бревно. Тепла хватало на всю залу, даже слегка запотели разноцветные стекла в высоких и узких витражных окнах.

Кроули развалился на троне, закинув руку на спинку, а ногу свесив с подлокотника. На рыжих вихрах криво сидел золотой зубчатый обруч, усыпанный крупным жемчугом. Трон был чертовский удобный: мягкий, где надо изогнутый, и дорогая обивка совсем новенькая. Демон на своем веку повидал немало властительных седалищ, и мог сравнивать.

Перед троном взад и вперед ходила королева Джованна, нервно сжав пальцы в замок. На днях ей исполнилось двадцать лет и она могла бы считаться красавицей, если бы не увлекалась так углем для подводки бровей и кармином для губ. Но Кроули ее обожал: пока он вместе с Боккаччо шлялся по тавернам, волочился за смазливыми неаполитанками и ввязывался во всевозможные приключения, эта женщина делала за него всю работу по осквернению своей души. Она даже опередила его в собственном соблазнении, при первой встрече попросту приказав ему явиться в ее опочивальню. Демону оставалось лишь регулярно наведываться во дворец и собирать очередной урожай новых грехов.

— Между прочим, это мой трон, — раздраженно заметила Джованна, не прекращая расхаживать.

— Пока еще твой, — Кроули поменял ногу на подлокотнике.

— И корона моя!

— А вот и нет, — он снял корону, надел на палец и принялся крутить, любуясь бликами на золоте. — Ты заложила ее. Или забыла уже?

— Я ее выкуплю! — Джованна оскалила мелкие белые зубы. — Негодный казначей обкрадывает меня! Прикажу четвертовать его! — Она еще быстрее зашагала из угла в угол. Длинный подол шелкового платья, тяжелый от золотого шитья, путался в ногах. Она сердито пнула его, едва не порвав, и остановилась напротив трона.

— Серпенто, мне нужны деньги.

— Обожаемая королева, я не алхимик, не волшебник и не ростовщик.

— Ты всего лишь развратник и лжец, я знаю. Но ты умен, как бес.

— Ну почему «как»... — Кроули тонко улыбнулся, но Джованна пропустила реплику мимо ушей. — Я не могу дать тебе денег, но могу дать совет.

— Советников у меня полный дворец!..

— Совет, где достать денег.

— Говори, — выдохнула Джованна.

— Скажи мне, сладчайшая королева, кто в этом мире богаче самого богатого императора? — Кроули вновь нацепил корону и сложил ладони перед грудью в шутовском молитвенном жесте. — Правильно, королева: это матерь наша пресвятая церковь. А кто верховный пастырь ее?

Джованна нахмурилась, припоминая последние известия из Авиньона, которые обычно слушала вполуха.

— Я напомню тебе, кто: папа Климент Шестой, — продолжал демон. — Он страстно желает укрепиться в Авиньоне и перенести туда престол из Рима. Но он не сможет этого сделать, потому что Авиньон...

— Моя наследственная вотчина, — понимающе улыбнулась Джованна. — Я вправе выгнать его оттуда.

— И получишь отлучение. Подумай лучше о том, что Авиньон можно Клименту... продать.

— Продать?!

— Поторгуйся за него хорошенько, — Кроули вытянул ноги и повесил тяжелую корону на завитушку резной спинки. — Во-первых, выберешься из долгов, во-вторых, получишь признательность пастыря: капитал, который, при разумном подходе, станет приносить тебе хорошие проценты. «А в-третьих, — добавил он про себя, — это приобретение потешит гордыню папы. Начну искушать его прямо отсюда».

— Ну и ловок же ты, змей!