Книга Потерянный альбом - Эван Дара

их посчитаете, дома?..

На поляну пыхнул ночной ветер; я смотрел, как он зашуршал верхушками деревьев, стоящих силуэтами на фоне неба; но потом опустил глаза и увидел, что Дейв вдруг оробел: просто стоял, потупив взор; и только через десять секунд он смог ответить:

— Ну…, сказал он: типа того…

В двойном свечении от бутилированных светлячков я увидел, что Юрген тоже смотрит на землю; и тут стало очевидно: он, как и Дейв, прячет от меня глаза; когда Дейв начал еще и гонять ногой травинки, я совсем запутался:

— Я имею в виду, вам же в какой-то момент понадобится точная цифра? спросил я;

Дейв бросил на меня взгляд, потом снова метнул глаза вниз; Юрген упустил смешок, но тут же шмыгнул его обратно:

— Эй, вы чего? сказал я: вы, типа, что, не знаете, сколько их у вас будет?..

— Ну, проронил Юрген меж напряженных мышц лица: как бы знаем…

— Как не знать, сказал Дейв, хихикая, но все еще не поднимая взгляд;

— Ну и сколько?; сколько у вас…

— Один! пальнул в ответ Дейв под наконец выпущенный залп хохота, его и Юргена;

Какое-то время они фыркали и пинали землю:

— Ну ребят, наконец сказал я…

— Эй, слушай, ну ты же не собираешься участвовать в этом чертовом конкурсе? сказал, все еще посмеиваясь, Дейв;

— Конечно нет, ответил я;

— Потому что если да, тебе, наверно, ничего говорить нельзя, сказал Дейв;

— Наверно, лучше в любом случае не говорить, добавил Юрген и прыснул;

— Так… парни…, сказал я: что за дела-то?;

— Видишь ли, этот Риббер — он реально что-то с невероятным чем-то, сказал Юрген;

— Реально, сказал Дейв и наконец посмотрел мне в глаза: видишь ли, Риббер сразу решил, что хочет сделать конкурс чуточку интереснее…

— Реально, сказал Юрген;

— И поэтому, понимаешь, придумал так, сказал Дейв под их широкие улыбки: он придумал, что мы для прикола обхитрим народ и будем просто раз за разом снимать одного и того же светлячка;

— То есть…

— То есть на экране люди увидят целый огромный рой мигалок, и будут гадать, типа, восемьсот, или сто шестьдесят один, или тридцать два миллиона, а будет там, на хрен, всего один!..

Новый смех от Дейва и Юргена:

— А потом, когда правда выйдет наружу, он таким образом прорекламирует новую свитчерную систему, на которой можно совмещать, типа, бесконечное число изображений, сказал Дейв: можно симулировать почти неограниченное наложение записей;

— Ага, сказал Юрген: изначально японцы разрабатывали это для HDTV, но теперь это вышло и в виде отдельной модели для потребителей — как бы совершенно шикарной…

— И получится как бы реально прикольно…

— Реально, сказал Юрген;

И снова хихиканье Дейва и Юргена; они приходили в себя почти минуту, а потом вернулись к разглядыванию склянок, хотя оба продолжали по необходимости разбрасываться осколками смешков; к этому времени Юрген держал обе ловушки за горлышко, а сачок торчал у него из заднего кармана, тогда как Дейв возился с ключами от машины; впервые я заметил, как на ближайших дубах примостилась полная луна:

— Звучит неплохо, сказал я;

— Ага, ответил Дейв, все еще не поднимая глаз: в смысле, вроде бы…

Потом мы приготовились уезжать; Юрген убрал склянки и сачок к себе в машину — он припарковался чуть дальше поляны, — а Дейв сказал мне следовать за ним до его дома, где мы и сможем поговорить; пока Дейв умасливал свой ленивый двигатель, я сел к себе и бросил на поляну краткий прощальный взгляд; и теперь, когда глаза полностью привыкли к ночи, я заметил две вещи: первое — что штрихованная чернота этой сцены на самом деле рассеялась в ауру на всю поляну, наделяя округу щедрым бескрайним свечением; и второе — что, вне зависимости от этого, бурная деятельность на поляне казалась почти неизменной, несмотря на устранение нескольких ватт обитателей; мы сделали свое дело, разработали нужную нам жилу, но с точки зрения самой поляны мы здесь все равно что никогда и не были…

Скоро машины Дейва и Юргена тронулись, и я последовал за ними; с элегантной линейностью мы втроем пропетляли по извилистым лесным дорогам, общаясь посредством стоп-сигналов, шума двигателя и расставаниями на различное расстояние; ветер затих, небо было практически безоблачным, и долгая улица среди деревьев придавала ночи радушное и тесное ощущение; но, минуя нескончаемые повороты и подавляя нервный инстинкт включить радио, я обнаружил, что меня кое-что беспокоит; мне только что стало очевидно: у каждой из наших машин высочайшая вероятность попасть в аварию; Дейв впереди может столкнуться с чем угодно, от перебегающего дорогу оленя до мегадорогой «импалы», а Юрген посередине находился под угрозой несовершенных и непредсказуемых автомобилей как с фронта, так и с тыла; аналогично и мне приходилось мириться с непредвиденной опасностью сзади, а также с добавочным риском влететь в Юргена и/или в Дейва, если что-нибудь приключится; это казалось несправедливым; на миг я подумал замедлиться, проложить какое-то расстояние между собой и остальными и тем самым снизить угрозу столкновения; но потом понял, что дальность только больше раскрывает меня опасностям, сопутствующим положению Дейва в авангарде, при этом не снижая в приемлемой степени риски пребывания в хвосте; по размышлении это казалось неравноценным разменом; поэтому в конечном счете я остался на месте, последним, но недалеко — хотя немало обрадовался, когда после пятнадцати минут в пути мы наконец добрались до удаленного от дороги жилища Дейва:

— Милый дом, сказал Дейв, выходя навстречу моей машине;

Я припарковался на улице, и мы перешли скромный газон до входной двери; у места была атмосфера приятной неопрятности — два этажа из облупившихся досок под лиственным пологом; коврик с надписью «Добро пожаловать» на невысоком деревянном крыльце лежал в полном метре от входной двери, а множество углов и щелей затуманились от паутины, а самая сложная растянулась между пустым глиняным горшком и подоконником сразу у двери, где висел горшок; Дейв отпер замок и включил свет как внутри, так и снаружи; войдя за ним, я увидел, что прихожая у него длинная и узкая, с тиснеными янтарными обоями и двумя низкими лавочками