Книга За день до нашей смерти: 208IV - Alex Shkom

красоваться не собираюсь. Мне не платят за риск. Мне платят за исполнение.

— Так монета, значит, теперь твой новый бог? Я доплачу. Поверь, тебе будет очень выгодно сейчас продаться.

— Ты… — Хан стиснул немного зубы. — Уверен, что хочешь этого?

— Рискну.

— Тогда иди за мной.

С этими словами Уильям из Джонсборо сложил сошки на винтовке и отправился вниз, к воротам. По его просьбе и доброму слову Хэнка железный занавес был поднят, а двое мужчин оказались за оградой. С той стороны мост выглядел менее приветливо: куча брошенного транспорта заслоняла дорогу то тут, то там, чтобы любой желающий проехать был вынужден неслабо маневрировать, а подожжённые когда-то покрышки до сих пор пробивали нос запахом горелой резины. Постояв секунду, наёмник выбрал позицию для стрельбы — старый байк, лежащий у ограды. Заняв правильное положение, он приготовился к выстрелу.

Огромное, более двух с половиной метров, тело шагало у линии деревьев, оборачиваясь на каждый шум. Рваная в плечах футболка, держащаяся лишь благодаря поясу с пистолетом-пулемётом, перекинутым через плечо, какой-то рюкзак, вросший, казалось, в спину, но ещё не порванный в лямках, болтающиеся на одной ноге штаны, тяжёлые ботинки, а вернее, их обрубки без подошвы — было видно, что тому колоссу явно больше трёх-четырёх лет. Оглушительный гул разлетелся по полям, лётные очки на голове колосса улетели в сторону вместе с нижней челюстью.

— Ха, промазал, — с толикой язвы констатировал Хэнк и продолжил на полтора тона громче: — Великий Уильям «Из Джонсборо» промахнулся! Неудачник.

— Я не убить его пытался, — молниеносно парировал тот. — Смотри вперёд.

Мужчина из Детройта перевёл взгляд на поле и не обнаружил там заражённого. Лишь через секунду, когда машина на дороге к мосту взлетела ввысь на несколько метров, он понял: колосс бежал прямо на них. Сметая весь металлолом, который ещё не успела забрать банда, разнося уже побитые лобовые стекла в клочья, бесчисленное количество раз ломая свои кости и болтая отвисшим языком да кровавыми зубами, заражённый с огромной скоростью нёсся прямо на источник выстрела. Не прошло и десятка секунд после падения машины, как прибор в прицеле охотника показывал фатальное расстояние — сто метров.

— Стреляй… — дрожащим голосом шепнул Хэнни. — Стреляй, Уилл, — монстр приближался всё ближе и ближе.

Но наёмник медлил: на кону был неизвестный ему приз, который, если учитывать ситуацию, должен быть стоящим. Менее пяти секунд понадобилось верзиле для того, чтобы преодолеть тридцать метров — накал увеличивался. Сердце начинало биться быстрее, но глаз и рука были по-прежнему твердыми. Нацелившись, стрелок затаил дыхание.

— Хантер, мать твою, стреляй в него! — проревел друг наёмника, когда оставалось всего шестьдесят метров. — Хантер! Хантер, сука!

Вдруг Хэнк схватился за уши и упал на ограждение моста — выстрел оглушил его и принёс страшную боль его ушам, потому что в час икс мужчина находился прямо у ствола снайперской винтовки. Человек из Джонсборо же, выкинув гильзу, начал отсчёт секунд. Пуля поразила исполина прямо в сердце, но датчик расстояния неумолимо сокращал числа: «Сорок метров», «Двадцать метров». В конце концов, громадная машина для убийства столкнулась бы с наёмником лицом к лицу, но тот, предвидя ситуацию, отпрыгнул прямиком к напарнику.

«Шесть», — отсчитал охотник за головами. В организме мутанта наступила рефлекторная остановка сердца. Мышцы свело в судорогах, и они потеряли былую силу. Пронёсшись мимо двух мужчин, верзила буквально влетел в ворота лагеря, заплетаясь в собственных ногах и падая в нелепо жуткой позе. Уильям поднялся первым и подошёл к лежащему на полу заказу — из его груди и рта ручьями выливалась кровь, а организм в судорогах пытался имитировать нечто похожее на дыхание и дёрганье глаз. Его язык болтался, не находя себе опоры, а из горла вместе с кровью вырывались непонятные человеку звуки, похожие на бульканье воды, когда только-только открываешь засов в ванной. Через несколько секунд от признаков жизни не осталось и следа, и лишь небольшое подёргивание последних пальцев рук давало понять то, что этот мертвец стал таковым лишь секунды назад.

Собравшиеся вокруг жители этого скромного убежища стояли, разинув рты не столько от удивления, сколько от страха. Женщины, некоторые из которых ни разу не держали в руках оружия, побледнели, облокотившись на ближайшее плечо. Испуганных парней, стоящих в первых рядах, трясло, часовые на стенах всё ещё держали палец на курке, готовые поразить труп, а откашлявшийся от припадка инстинктов Хэнк еле-еле вполз в ворота. К нему сразу же бросилась Джанет, но он оттолкнул её, поднявшись на ноги самостоятельно и демонстративно поправив воротник рубашки.

— Я протрезвел, — хриплым голосом начал он, вплотную подойдя к Уильяму. — Бар на окраине города, у моста, правая сторона. Я буду там.

И, вымолвив эти слова, старик медленно зашагал в сторону цели, спотыкаясь и немного шатаясь из стороны в сторону. Хантер стоял в молчаливом смятении. Посматривая то на мужчин и женщин, запуганных до смерти, то на полусгнивший труп Колосса, чьи пальцы до сих пор подергивались, он положил руку себе на запястье и сквозь кожу нащупал пульс — ровный, размеренный, словно ничего этого и не было. Но глаза его всё останавливались на часовых, которые до сих пор держали дрожащий палец на курке. «Странные люди, — думал он себе. — Пора бы привыкнуть».

— Думаешь, не стоило соглашаться? — обратился он к Джанет, стоящей рядом.

— Забей, — отвечала она шёпотом. — Эти люди тебе благодарны и завтра уже забудут всё это. Поверь мне, куда страшнее была бы та ситуация, в которой этот… колосс попытался бы вломиться в лагерь, а Хэнни… Он же обидчивый, ты знаешь его. Эмоциональный. Думаю, тебе стоит поговорить с ним и… по крайней мере, дать этим людям остыть. Так что я бы сейчас вышла отсюда, будь я тобой, и направилась бы в бар.

Хантер ухмыльнулся и, оставив оружие в лагере, пошёл к выходу. Ворота медленно поднялись над ним, и мужчина прошмыгнул на открытую территорию. Наконец вдохнув полной грудью, бывший пилигрим поплелся по пустому городу.

Заглядывая в разрушенные дома через разобранные оконные рамы, в которых уже проросли мох и лоза, он удивлялся тому, как человек ещё не потерялся в этом большом мире. Думал о том, что с момента катастрофы прошло целых сорок семь лет, а люди всё ещё не сдавались. Цеплялись за осколки былого мира и пытались выстроить себе новый. Напивались до потери пульса, чтобы на