Книга Лазурь и Пурпур. Месть или Любовь? - Энни Вилкс

в присутствии других людей, и все равно покрывалась холодным потом от взглядов, которые ее жених кидал на нее.

.

— На что спорим? — прервал ее размышления закончивший творить запирающее заклинание Арван.

— Если я выиграю, ты научишь меня трем заговорам, — азартно подхватила его мысль Кьяра. Отец запретил Арвану учить ее, но иногда страж соглашался показать ей что-то безобидное.

— Тебе нужно в Приют Тайного знания. Герцог Сфатион против, ты же знаешь, — как всегда ответил Арван.

— А думаешь, я туда доберусь? Я так поняла, что мне замужество предлагают вместо обучения. И потом, я не хочу говорить на тайном языке. Мне бы знать еще пару слов...

— Один, — согласился воин, крутя в руках меч. — А если выиграю я?

— То ты перестанешь притворяться, что Тан тебя тогда избил. Никакого больше жалкого вида, хромоты и косого плеча. Можешь даже взгляд не прятать.

Арван рассмеялся, и его искреннее веселье заразило и Кьяру. Тогда идея умаслить болезненную гордость Тана показалась ей хорошей, но сейчас она хотела проиграть: каждый раз, когда мужчины встречались, Кьяра боялась, что Арван расхохочется и дело станет еще хуже.

— Идет, — пожал ей запястье Арван.

Он хотел еще что-то добавить, но дверь дрогнула, будто в нее ударил огромный молот, и внутрь полетели щепки.

5. Дэмин

Великого лекаря поселили в покои, которые он любил: на среднем этаже главной башни, с видом на бескрайние поля, напоминавшие ему о просторах Пурпурных земель. Саму спальню он еще в первый свой приезд обставил по своему вкусу: закрыл каменную кладку стен легким светлым шелком, заменил тяжелые светильники на затянутые тонкой бумагой узорные сферы, устелил холодный пол шерстяными коврами, закрыл мрачный камин полупрозрачной бумажной ширмой. Узкие овальные окна теперь были задернуты белой вуалью. Вместо тяжелой, занимавшей большую часть комнаты кровати с балдахином Дэмин попросил — и Ив, конечно же, удовлетворил эту просьбу, — широкий жесткий топчан с резным бортиком и плоскими подушками. Стараясь угодить гостю, слуги принесли и поставили рядом с дверью большие кадки с живыми растениями, в холодное время года обычно содержавшимися на теплой кухне. Это были кустарники, которые не должны были цвести осенью, но Дэмин привычно вдохнул в них жизнь: пожелтевшие от отсутствия солнечного света листья налились сочной влагой и зазеленели, и на ветвях вздулись и взорвались желтыми лепестками бутоны. Воздух теперь полнился тонким ароматом, а не запахом пыли и угля.

Ив с супругой жили в этой же башне, на самом верху, а дочку Теренера поселили, насколько Дэмину донесли слуги, на нижнем этаже.

Дэмин ждал, что Тан начнет биться в его дверь утром, когда горе-жених, изнасиловавший невесту, протрезвеет и поймет, что причинил ей серьезный вред. Учитывая кровь девушки, вряд ли она не стала бы сопротивляться, а принимая во внимание силищу маркиза и некрупное телосложение дочки Теренера, вряд ли обошлось бы без травм при сопротивлении, так что замять это дело, не обращаясь к лекарю, скорее всего, не вышло бы. Именно тогда, излечивая раны, Дэмин собирался предложить девушке побег — и она не могла не согласиться.

До этого момента можно было поспать: в замке Ива Стелера лекарю ничто не угрожало.

Поэтому Дэмин отослал симпатичную девушку-безымянную, которую Ив как всегда прислал согреть постель и помочь раздеться, запечатал заалевшую дверь, распустил волосы, облачился в спальный халат и уже ложился в постель, когда кто-то заколотил в его дверь — быстро и очень громко.

— Пожалуйста, пожалуйста, откройте! — раздался женский, а не мужской голос. — Пожалуйста! Мне очень нужна ваша помощь!

И какое-то шебуршание, будто она обращалась еще к кому-то.

Неужели Тан уже успел не только завершить свое дело, но и бросил девчонку искать помощи самостоятельно? Или она бежала?

Не одеваясь, но и не торопясь, Дэмин снял с двери заговор и распахнул ее настежь.

— Давай его сюда, — шептала девушка. — Нас никто не видел, надеюсь... Проклятие, какой же он тяжелый!

Они внесли похожего на белого медведя мужчину вдвоем. Воин, охранявший Кьяру, держал громадную фигуру Тана Стелера под мышки, а девушка, одетая по-мужски, зажала в охапку его ноги. Тан не шевелился и еле дышал: торс его был прорезан почти насквозь, и сделали это не металлом. За ним тянулся плотный кровавый след, а сквозь разрез можно было видеть массу всего, что только чудом держалось внутри. Дэмин не стал мешать им — Тана сгрузили на кровать, после чего девушка с усилием распрямилась. Она задыхалась.

— Сможете его вылечить? — напрямую, не утруждаясь вежливостью, спросила Кьяра. — Пожалуйста. Он при смерти.

Дэмин, прислонившийся к дверному косяку, усмехнулся. Ситуация становилась куда любопытнее, чем он предполагал.

— Смогу.

— Отлично! — просияла девушка, и ее желтые глаза благодарно заблестели. Она откинула назад растрепанные красные косы и обратилась уже к своему слуге: — Арван, пожалуйста, сейчас же иди и убери кровь, — распорядилась она. — Если понадобится, заговорами, придумай причину, лишь бы ничего не осталось. Потом встань у комнаты, будто меня охраняешь. А я пока поговорю с великим лекарем.

Арван блеснул глазами в сторону Дэмина, будто почуяв опасность. Лекаря рассмешила его беспомощная проницательность. Он кивнул на дверь, и Арван, не кланяясь, растворился в темноте коридора. Кьяра тут же захлопнула за ним дверь — дверь своей ловушки — и оперлась на нее спиной, все еще переводя дыхание.

Дэмин улыбнулся себе под нос и собрал волосы, приступая к лечению. Целиком исцелять Тана было незачем, и Дэмин лишь запечатал сосуды, а затем восполнил запас крови — бледные щеки маркиза чуть потеплели, но в себя он не пришел.

Лекарь сел рядом с раненым Таном и воззрился на озиравшуюся с открытым ртом Кьяру. На белой шее краснел след от пальцев, губа девушки опухла, хоть и не казалась рассечена, а брюки были продраны в районе икры — и под ними виднелись свежие царапины. Неожиданная для него самого жалость шевельнулась в его душе, но он остановил ее, напомнив