Книга Девятнадцать сорок восемь Том V - Сергей Викторович Вишневский

я указав рукой на пятьдесят стекляшек летающих над моей головой.

— Эм. — Профессор сглотнул и продолжил. — Уложи их на место. И можешь быть свободен.

* * *

Кирилл шел вприпрыжку к общежитию.

Настроение у парня просто летало в облаках, а сам он был по настоящему счастлив.

Возможно тут был виноват зачет по теории общей магии во время которого принимающий преподаватель настолько запутался в рассуждениях юного аристократа, что завис на полминуты, после чего поставил ему «зачтено» в учетном листке и отправил подальше. Нет, Вешкин не стал поклонником философских изысканий по магии, однако книга Хатаусова, где подробно и с глубокими аллегориями, сыграла тут не последнюю роль.

Почерпнул он из нее не мало.

Возможно виной прекраснейшего настроения парня был вовсе и не зачет, а известие об очередном приезде его невесты, а так же фотографии двух костюмов. Один был офицерский, с аксельбантами, а второй был обычного рядового солдата. По размеру, Кирилл сразу понял кому и какой достанется.

Изображать злого и беспощадного повелителя он любил.

И только один через пару часов мог узнать, что хорошее настроение у Вешкина могло быть вызвано тем, что он смог забраться в закрытую сковородку, в холодильнике общежития для персонала. Вскрыв посуду с потайным замком, он, здраво рассудив, что половина расчитана на него, с удовольствием съел шесть котлет из девяти.

Почему шесть?

Нелогично?

Отнюдь!

Понимая, что девять на два не делится, Кирилл решил, что его растущему организму нужно больше питательных веществ и слопал пятую котлету. Однако, по его глубочайшему убеждению, четыре котлеты, лежавшие на сковородке, выглядели крайне отвратительно! Нет, они не пригорели, нет, однако на ровной поверхности все четыре размещались исключительно под наклоном, приподнимаясь с одной стороны из-за стенки.

Возмутившись, Вешкин съел еще одну, дабы разместить котлеты ровно, пусть и слегка свободно. Так велели ему его глубочайшие убеждения и золотое сечение.

Мысли о том, что остальные котлеты были сложены как попало сверху его ничуть не смутило.

Как и полное отсутствие понимания что такое «золотое сечение».

Кирилл тем временем довольный, как опрокинувший бидон сметаны кот, подошел к общежитию и нащупал в кармане ключи от комнаты.

— Мое почтение принцесса! — провозгласил он зайдя в помещение и кинув взгляд на консьержа, что восседала у входа. — Не умоляй, мне страшен твой дракон!

Женщина подняла на него взгляд. Проводила довольного аристократа взглядом, а затем снова молча опустила его обратно в газету.

Вешкин же проделал путь к своей комнате, на ходу громко декламируя:

— Я вижу свет в конце тоннеля! Я жажду видеть вас в конце апреля!

Он подошел к двери, дернул за ручку и обнаружив, что та заперта, вставил ключ и открыл дверь.

— Встречай меня, пародия на менестреля…

Распахнув дверь в комнату он с улыбкой уставился внутрь.

В комнате была полная тишина.

Смятая постель вешкина, пара вещей на стуле у его кровати. Открытый шкаф, кружка с гербом Вешкиных. И все.

Соседняя кровать заправлена. Второй шкаф — пуст. И никаких следов, что в комнате жил кто-то кроме него. Единственным напоминанием о пребывании в нем Филимона была скрипка, что Кирилл обнаружил после того как родственники забрали вещи.

Парень вошел в пустую комнату, прикрыл за собой дверь и молча уселся на свою кровать.

Несколько минут он просто молча сидел, все сильнее хмурясь. Вешкин впервые ощутил странное чувство, что ему кого-то не хватает. Причем не друга, и даже не знакомого.

Он встал, прошелся по комнате и остановился у окна, что выходило на парк университета. Задумчиво постояв и почесав голову, он снова прошелся по комнате и взял в руки скрипку. Немного повертев ее, он положил ее на соседнюю кровать, уселся напротив и хмуро оглядел комнату.

Все его настроение куда-то улетучилось, а сам он стал мрачным.

— Хоть бы смычек оставили, — проворчал он и поднялся.

Не найдя себе места, он тяжело вздохнул и подошел к шкафу.

Почему-то возле него он вспомнил, как спорил со скрипачом кто будет первым умываться. Затем он тяжело вздохнул, еще раз огляделся и неуверенно произнес:

— Мне… мне его… не хватает? — спросил он сам себя.

Пытаясь понять, что происходит, он подошел к его кровати, пододвинул скрипку и уселся на нее. Взглянув на свое место с кровати человека, с которым постоянно конфликтовал, даже без причины, просто из вредности, он еще сильнее помрачнел.

Поднявшись на ноги, он взял сумку с записями лекций, тяжело вздохнул и направился прочь.

У самой двери он еще раз оглядел комнату и буркнул:

— Да, нет. Не может быть…

Глава 3

Фирс, озираясь по сторонам, шел к парковке.

Искренне надеясь, что он сможет обойтись самостоятельно, он подошел к Гоблину и осмотрел его.

— Давненько не выбирались, да? — спросил он с усмешкой и открыл машину.

Парень сел на водительское место, погладил руль и активировал автомобиль. Тот приветливо мигнул лампочками и заурчал внутренним механизмом словно кот.

— Ну, работа такая, — признался Фирс, словно машина живая. — Ты уж извини.

Он протянул руку к ручке высоты, но тут пассажирская дверь открылась и в авто присел Григорян.

— Э-э-э-э? — уставился на него парень.

— Поехали, — пристегиваясь произнес тот, после чего достал небольшую шкатулку с круглыми разноцветными линзами и взглянул на парня. — Тебе нравится с большой грудью или маленькой?

— Что? Причем тут…

— Среднюю я разбил, — недовольно вздохнул следователь и кивнул вперед. — Поехали. Малая набережная тринадцать.

— Погодите, что вообще происходит?

— Небольшая практика, чтобы ты понимал, чем тебе придется заниматься, если пойдешь за мной, — хмыкнул Григорян. — Поехали, чего встал?

Фирс недовольно засопел, приподнял автомобиль и медленно