Книга И снова дождь... - Людмила и Наталья Корниловы

сказал?

— Да…

— Рад слышать. Ну, а теперь тебе надо доказать мне, что у нас с тобой все в порядке. Для начала ты позвонишь Зинаиде, и принесешь ей свои искренние извинения. Надеюсь, ты будешь вежливой, и у меня не будет оснований сердиться.

— Хорошо…  — мне очень хотелось бросить все и убежать, но моя рука была по-прежнему крепко прижата к столу, и мне было почему-то страшно ее попытаться ее освободить. Пожалуй, любезный кавалер меня и ударить сможет, причем практически незаметно для окружающих.

По-прежнему не сводя с меня взгляда, Игорь достал свой смартфон, и набрал нужного абонента.

— Как ты?.. — заговорил Игорь, и я с немалым удивлением услышала неподдельную теплоту и мягкость в его голосе. — Да, мы с ней поговорили, она все осознала, и хочет извиниться перед тобой за свое поведение. Очень надеюсь, что ты найдешь ее слова достаточно убедительными.

Я взяла протянутый мне продолговатый плоский квадратик и прижала его к уху. Что сказать — не знала, понимала лишь — столь неприятную историю надо как-то заканчивать.

— Слушаю…  — услышала я насмешливо-презрительный голос, и эта высокомерная уверенность победительницы словно стряхнула с меня словесную пелену, накинутую Игорем.

— Вот что мне бы хотелось сказать…  — заговорила я. — Пропадите вы оба пропадом, видеть никого из вас больше не желаю, и слышать тоже. Все понятно?.. — после чего швырнула смартфон в Игоря, а тот инстинктивно постарался его поймать обеими руками.

Почувствовав, что меня больше не держат, я вскочила с места, уронив при этом стул. Услышав грохот, к нам повернулись все посетители кофейни, но мне до этого не было дела.

— Какой же ты мерзавец!.. — крикнула я — Запомни — свадьбы не будет! С меня хватит! И не вздумай больше показываться мне на глаза!

Я едва ли не бегом покинула кофейню, но Игорь, к счастью, за мной не побежал — он хорошо понимал, что публичный скандал ему не нужен. Сейчас наверняка разводит руками и с извиняющейся улыбкой поясняет окружающим, что у него очень ревнивая невеста, а потому просит извинения на столь бестактную сцену, невольными свидетелями которой стали посторонние…

Не помню, как я добралась до своего дома. К тому же пошел дождь, я вся вымокла. У меня было одно желание — закрыться в своей комнате, спрятаться под одеяло, никого не видеть и не слышать. Игорь и его подруга…  Ранее я никогда не сталкивалась с подобным хамством и откровенным давлением, и потому чувствовала себя так, будто меня изваляли в грязи. Еще я корила себя за испуг и за то, что не смогла дать женишку достойный отпор. Единственное, что я сейчас могла сделать — так это внести Игоря и его приятельницу в черный список — больше не дозвонятся. Быстрей бы домой, посидеть в тишине и одиночестве, привнести мысли в порядок.

Когда я вошла в квартиру, то бабушка первым делом поинтересовалась:

— Почему ты так рано? А, понимаю — надо переодеться, вы же с Игорем сегодня идете в театр…  Кстати, я решила поменять шторы в твоей квартире, вернее, в спальне. Заглянула сегодня в салон штор, кое-что понравилось, взяла два образца на выбор. Какой цвет тебе больше нравится?

— Этот…  — я указала на нежно-сиреневый шелк, не зная, как рассказать о том, что сегодня произошло.

— А, по-моему, синий будет смотреться лучше…  — сделала вывод бабушка. — Да и обои в комнате голубые… . Решено: мы закажем синие шторы.

В этом вся бабушка: она всегда интересуется моим мнением, но поступает так, как считает нужным — увы, так было всегда, и подобное вряд ли изменится. Например, два года назад она решила сделать ремонт в квартире моих родителей, то есть в моей квартире, и первым делом спросила, какой я хочу видеть свое жилье после ремонта. Я почти три недели сидела в интернете, просмотрела куча сайтов, переговорила с дизайнерами и выбрала именно то, что мне хотелось, после чего отдала бабушке распечатанные листы, а заодно и номер телефона дизайнера — мы с ней договорились насчет ремонта, осталось уточнить кое-какие мелочи. Бабушка посмотрела на выбранный мной дизайн, улыбнулась, кивнула головой, но ничего мне не сказала. Когда же ремонт был завершен (бабушка просила меня не приходить в квартиру, пока не закончены работы), то меня ждал неприятный сюрприз — там не было сделано ровным счетом ничего из того, что мне хотелось. Все изменения состояли в том, что поменяли сантехнику, побелили потолок (навесные потолки бабушка не признает), и стены были оклеены обоями, которые бабушка, опять-таки, выбрала на свой вкус (я бы на такие никогда не взглянула!). Естественно, что итогом было мое глубокое разочарование, но бабушка безапелляционно заявила, что не стоит увлекаться всякой новомодной чушью: дескать, мода — дело переходящее, а старшее поколение лучше знает, что надо для жизни…

Помнится, тогда я промолчала — все одно сделать уже было ничего нельзя, так что поневоле пришлось смириться. Однако сейчас я была в таком взвинченном состоянии, что не огрызнуться просто не могла.

— Делай что хочешь! Сиреневый, синий…  Только зачем ты каждый раз спрашиваешь мое мнение, если все равно сделаешь так, как хочется тебе?

— Ника, что за тон?.. — возмутилась бабушка.

— Да потому что меня уже все достало! Кстати, свадьбы не будет. Отменяй все, пока не поздно.

Не обращая внимания на ахнувшую бабушку, я ушла в свою комнату, надеясь хоть немного побыть в одиночестве, но не тут-то было — бабуля последовала за мной.

— Вы что, поссорились с Игорем?

— Мы не поссорились, а расстались…  — только сейчас я заметила, что все еще не сняла кольцо — подарок Игоря. Сдернув украшение с пальца, бросила его на туалетный столик — пусть полежит, пока не отошлю назад.

— Ну, молодые люди частенько бранятся…  — успокаивающе заговорила бабушка. — Это бывает почти у всех — ничего не поделаешь, юношеский максимализм. Дело обычное: пройдет пару дней и вы сами…

— Не наш случай! Этот Игорь…  Мало того, что он жестокий и безжалостный человек, у него еще, можно сказать, имеется вторая семья и скоро родится ребенок!

— Что за бред?! Кто тебе наплел подобную чушь?!

— Это не чушь и не бред, а объективная реальность…

Пришлось рассказать бабушке обо всем, что произошло за сегодняшний день, и сказать, что она потрясена услышанным — это не сказать ничего. Бабуля настолько растерялась, что сразу не могла найти нужных слов.

— Нет, не может быть, не верю…  — твердила она. — Тебя обманули, или ты