Книга На том конце радуги - Дэй Леклер

Черт. Следующие несколько часов будут самыми тяжелыми в его жизни. Он обошел кровать и стал раздеваться, заметив, как она застыла при отчетливом звуке спускаемой молнии брюк.

Раздевшись до трусов, Меррик лег и кровать. Алисса образовывала трогательно маленькую горку на краю матраса, без сомнения, собираясь лежать как можно тише и неподвижнее в надежде, что он оставит ее в покое.

Со вздохом Меррик обхватил ее рукой и притянул спиной к своей груди. Девушка оставалась напряженной и жесткой как доска.

– Вам обязательно прикасаться ко мне? – прошептала она, поерзав. – Разве недостаточно того, что я с вами в одной постели?

Боже, если она не будет лежать тихо, он за себя не отвечает.

– Это необходимо, – объяснил он с впечатляющим терпением, – Так, если вы попытаетесь сбежать, я почувствую и остановлю вас.

– Я не стану пытаться сбежать.

– Станете. Вы думаете, что ваша мать нуждается в вас, поэтому будете продолжать попытки сбежать. А я буду продолжать удерживать вас.

Алисса снова поерзала, и он подавил стон.

– Я ничего не могу поделать, – огрызнулась она. – Я не привыкла так спать.

– Сегодня ночью вы бы все равно спали с мужчиной, будь то фон Фольк или я. Только с фон Фольком это не ограничилось бы разговорами и сном. Он бы захотел подтвердить их союз, окончательно узаконивая этот брак.

По какой-то причине одна лишь мысль о том, что кто-то еще прикоснется к Алиссе, разъярила Меррика.

– Или вы забыли, что это была бы ваша брачная ночь?

К его удивлению, ее передернуло.

– Забыла, – призналась она. Затем ее голос понизился до едва слышного шепота: – Быть с ним… это было бы гораздо хуже.

– Если таковы ваши чувства, вы должны были отказаться выходить за него. Сомневаюсь, что он бы причинил вред вашей матери.

Ее локоть ткнул его в живот, и на этот раз Меррик заподозрил, что это было намеренно.

– Вы не видели его лица. А я видела. Принц Брандт готов на что угодно, чтобы отвести меня к алтарю.

– Если это означает завоевать трон, то вы правы. Но даже у такого человека, как фон Фольк, есть границы, которые он не пересечет. Подозреваю, что убийство – одна из них.

– Люди все время пересекают черту, когда находятся в отчаянном положении. – В ее голосе послышались нотки холодной убежденности. – Один из моих отчимов был аудитором, и я работала у него перед поступлением в колледж. Тогда-то я и заинтересовалась финансами. Я всегда чувствую, когда кто-то подделывает счета, носом чую их отчаяние. Если бы я ревизовала принца Брандта, то проверяла бы его счета очень тщательно.

Интересно.

– Вы хотите сказать, что он присваивает деньги?

– Нет. Я хочу сказать, что он в отчаянии. Не знаю, почему, но я это чувствую. Однако относится это к финансам или нет, сказать не могу.

Алисса замолчала, дав возможность Меррику задуматься над ее наблюдениями. Что-то затевается. Меррик не сомневался, что фон Фольк пойдет на все ради того, чтобы завладеть короной. Но почему отчаяние? Отчаяние больше подразумевает сильную потребность, чем горячее желание. Как можно испытывать потребность быть королем?

Меррик уже проверил фон Фолька. Возможно, пора копнуть чуть глубже. Полное досье, включая – он улыбнулся – любые счета, которые могут быть подделаны.

Алисса наконец угомонилась, чему Меррик был крайне рад. Он вдохнул, наполняя легкие запахом травяного шампуня, которым она помыла голову. Он также уловил более легкий, ненавязчивый аромат то ли мыла, то ли естественный запах ее тела, проникающий в его поры.

– Та женщина, которая была с вами, – спросила она, застав его врасплох. – Что вы сказали друг другу? Я имею в виду, когда говорили по-вердонски.

Меррик приподнялся на локте и посмотрел на Алиссу. Лунный свет посеребрил ей волосы, а глаза казались почти черными. Внимательно глядя на нее, он произнес быстрое замечание по-вердонски. Она озадаченно уставилась на него.

– Наш язык вам не знаком? – Он изумленно покачал головой. – Вы приехали сюда, рассчитывая стать нашей королевой, и даже не говорите с вашими людьми на их родном языке?

– С чего бы? – негодующе огрызнулась она. – Я только на прошлой неделе узнала, что наполовину вердонка. Что вы мне сейчас сказали? И как догадались, что я не притворилась, будто не поняла? Вы же думаете, что я постоянно притворяюсь.

– Видите ли, мое замечание было непростительно грубым. – Не в силах устоять, он погладил большим пальцем ее скулу. – Если бы вы поняли, то отреагировали бы. – Залепила бы ему пощечину, скорее всего.

Алисса отодвинулась от него и не запротестовала, когда он притянул ее в прежнее положение.

– Вы так и не ответили на мой вопрос. Почему ее слова насмешили вас?

– Она назвала меня плюшевым медвежонком.

На несколько минут воцарилась тишина, и лишь потом Алисса заговорила вновь:

– Та женщина, которая назвала вас медвежонком, она заняла мое место, да?

– Таков был план.

– Кто она?

– Моя сестра Мири.

Алисса снова повернула голову, на этот раз по собственной воле, и озадаченно посмотрела на него.

– Разве вас не тревожит, что сделает с ней принц Брандт, когда обнаружит обман?

– Еще как тревожит.

– Тогда почему вы позволили ей сделать это?

Меррик не хотел, но она настаивала, грозясь раскрыть его план, если он запретит ей принять участие в похищении.

– Так было нужно, – ограничился он коротким объяснением.

– Ваша сестра упомянула, что есть причины, по которым она делает это, – задумчиво проговорила Алисса, поворачиваясь на спину. – Это те же причины, что и у вас? Чтобы обеспечить справедливые выборы?

Меррик заколебался. Вначале он тоже так думал, но что-то в тоне сестры беспокоило его, хотя он не мог понять, что именно. Он взглянул на Алиссу. Она показала себя довольно проницательной в отношении фон Фолька. Возможно, и в интонациях Мири она уловила нечто важное.

– Что же заинтересовало вас в словах Мири?

Алисса пожала плечами.

– Ее замечание прозвучало слишком… лично.

Лично. Чем больше Меррик думал об этом, тем тверже уверялся, что Алисса права. Теперь он припомнил и безмолвное отчаяние в зеленых глазах Мири, и то, как она вздрагивала всякий раз, когда имя фон Фолька упоминалось в связи с именем Алиссы. Черт. Почему же он не понял этого раньше?

– Спите, – сказал Меррик. Ему нужно подумать, не отвлекаясь на нее. – Завтра будет тяжелый день.

– Почему?