Книга Проклятье египетского жреца - Виктория Лисовская

сын бога Ра Тутмос Великолепный сам отправил меня к тебе, о солнцеликий, чтобы ты возглавил поход в Керме – самое сердце мятежа. Фараон не сомневается в твоем военном таланте, и уже до тысячи воинов готовы отправиться с тобой в Нубию.

– Я сам лично покараю ослушников. Я сровняю с землей Керме, это будет уроком для других земель, что слово фараона – священно и никто не может осмелиться перечить ему! – гордо промолвил царевич.

Покорно закивал Сахебу, и, пятясь, не отрывая взгляда от царевича, сановник скрылся в дверях.

Аменхотеп шикнул на ласковых танцовщиц, явившихся умилостивить его царский взор, и приказал привести жреца храма Сехмет, могущественного Хапу.

Он привык советоваться с богами перед каждым важным решением в своей жизни, а чернокожий Хапу являлся проводником воли богов, и именно совет грозной богини Сехмет нужен был царевичу перед военным походом в города Нубии.

Хапу появился через короткое время в белоснежном одеянии и босиком; звеня золотыми браслетами, он преклонил колени перед сыном бога Ра.

Гордо поклонившись, Хапу промолвил:

– О мой господин, величайший из великих, богатейший из богатых, да будет Сехмет добра к тебе в этом и в ином мире! Я, презренный раб Хапу, явился перед твои очи, смиренно жду твоих указаний! – однако в темных глазах жреца горел высокомерный огонь, совсем не соизмеримый с его учтивыми речами.

При дворе Хапу не любили, но многие боялись. Поговаривали, что он владеет колдовством и магией народов Нубии, среди которых ему не было равных. Тех, кто пытался подсидеть верховного жреца Сехмет или строить ему козни, ждала жуткая и неминуемая смерть.

– Хапу, через пару ночей могущественная армия фараона отправляется в поход в страну Куш. Я, сын бога Ра, буду возглавлять этот военный поход. Мне нужно от тебя, Хапу, верное гадание и предсказание о судьбе похода. Ждет ли нас долгожданная победа? Чего опасаться в походе? И какова будет моя участь в сражении? Не отвернется ли Осирис от нас, поможет ли Сехмет победить супостатов? И какую жертву ожидают боги, чтобы покровительствовать нашей армии в битве? – задумчиво спросил Аменхотеп.

Глаза Хапу на миг победно блеснули. Царевич в глубине души сам боялся грозного нубийца и если бы мог, то никогда бы не общался с верховным жрецом, но без покровительства богов не стоило выходить в поход, это было понятно всем.

– О мой господин, все будет исполнено. Не сомневайся, да будет Амон милостив к тебе и твоему отцу, сегодня уже в период первой луны я проведу необходимый ритуал, задобрю могущественную Сехмет, и ни один твой враг не избежит возмездия египетского оружия! – Хапу низко поклонился и зазвенел золотыми браслетами.

Июнь 1869 г. Санкт-Петербург

При помощи Асхаба Аф-Аффанди, который почему-то еле стоял на ногах, доктор Лосев и профессор Лурье сдвинули тяжеленную крышку древнего гроба, и на свет показалось обнаженное стройное тело, покрытое обрывками льняной ткани. В нос всем собравшимся ударил гнусный запах тлена и разложения. Графиня Розанова вскрикнула и прикрыла лицо кружевным платком, князь Оболенский отошел от саркофага на приличное расстояние. Глаше тоже не нравился смрадный запах, но любопытство к неизведанному не позволяло девушке выйти из комнаты, хотя Аристарх Венедиктович присел за самый дальний столик к приоткрытому окну и налил себе бокал холодного шампанского.

Над раскрытым гробом склонились Поликарп Андреевич и египтолог Лурье, а художник Яков Менжинский принялся зарисовывать очертания умершего.

– Это невероятно! Столько веков прошло, а труп как новенький лежит! – восторженно заявил купец Владимирский.

– Это белиссимо! – захлопала руками Муратова, обмахиваясь веером. – А вы что скажете, Филипп?

– Это действительно невероятно! Мумия в отличном состоянии! И меня действительно смущает… пардон… этот запах! За пять тысяч лет не могли остаться такие ароматы! – покачал головой египтолог.

– Давайте дальше! – Стефан плотоядно улыбнулся. – Разматывайте бинты!

– В руках у жреца… смотрите… это анекх! – заметил Лурье.

– Анекх? Что это? – Полсудский привстал с места, чтобы рассмотреть предмет.

– Это древнеегипетский символ жизни, его вкладывали в руки умершим, дабы ознаменовать переход покойника из этого мира в тот! – объяснил профессор.

– А из того мира в этот ваша мумия не перейдет? Нам только воскресших мертвецов не хватало! – желчно заметила Агнесса Карловна.

– Не волнуйтесь, милая тетушка! Эта мумия мертва точно и безвозвратно, причем уже более пяти тысячелетий! – засмеялась княгиня.

– Я бы не был столь категоричен! – доктор Лосев размотал бинты с верхней части головы мумии, и все увидели бледное человеческое лицо со славянскими чертами и светло-русыми волосами, совсем не похожее на жителя Египта. Под бинтами оказалась окровавленная рана на голове. – Судя по состоянию раны, его убили максимум часов восемнадцать-двадцать назад, то есть примерно вчера днем, – вынес вердикт доктор, осматривая мужчину. – И это явно не Хапу.

– Ой, это же Архип – наш конюх! Он как раз где-то запропастился со вчерашнего дня! – закричала Эллен Генриховна.

Асхаб Аф-Аффанди смотрел на эту картину широко раскрытыми глазами, а потом голова у него закружилась, и он с громким шумом упал на ковер, из полуоткрытого рта полилась струйка крови.

Египет. XIV век до н. э

Многочисленное войско сына фараона двигалось через жаркую пустыню, отделяющую Египет от городков Куша.

Звучали военные дудки, ржали тысячи коней, звенело оружие, лязгали железные мечи, ругались возничие, кричали копейщики, мычали сотни быков, замыкающих войско. Стройными рядами катились боевые колесницы. Все войско издавало оглушительный шум.

В шелковом белоснежном шатре, который переносила дюжина рабов, Аменхотеп с нетерпением ожидал прибытия к стенам неприступного города Керме.

Наконец долгожданная остановка, разбили лагерь у Маноры, последнего города, куда не дошли мятежники. Сразу за крутым хребтом находилась крепость Керме, где и отсиживался вероломный Ингез со своим войском.

Тяжелое предчувствие с самого утра мучило Аменхотепа: неужели грозная богиня войны Сехмет завтра отвернется от фараона? Сомнения терзали молодого царевича, но он не мог показать свою слабость перед военачальниками.

Военный совет открыл в царском шатре старый и мудрый Раджедет; шрамы украшали его лицо.

– Керме – достаточно крупная и неприступная крепость. По донесениям лазутчиков, у Ингеза более пятисот человек плюс местные жители Керме. Пару дней назад к Ингезу добавился и отряд из сотни воинов под предводительством Ярага, вождя кушаитов, – начал военачальник.

Царевич еле сдержался, чтобы не заскрежетать зубами: более шестисот сильных воинов под защитой крепких стен – было от чего гневаться.

– Осадой взять Керме тоже непросто, запасов провианта и воды у жителей хватит на полгода, а Тутмос Великолепный, да будет Амон милостив к сыну Неба, требовал закончить поход