Книга Две луны - Евгений Румянцев

каждый только сам себе привык доверять. И как после этого мы вместе сможем здесь жить? Петр хотел еще что-то добавить, но остановился и махнул обреченно рукой. Ладно, завяжем. — Куда у вас тут покойников относят?

Глава 4

— Есть живые? Хунг, ты в гроте? — Петр с Муней стояли возле костровища, навьюченные сухостоем, собранным по дороге. Они сбросили дрова, Петр аккуратно поставил на землю купленную кружку в поселке с набранной на роднике водой и подошли ко входу в грот. Оттуда донеслись какие — то звуки, но слов было не разобрать. Фу, вроде живой — облегченно вздохнул Петр, и они спустились внутрь грота.

— Хунг, мальца прихрамывая и морщась от боли в боку, вышел им навстречу.

— Живой, однако. Утром на рассвете погода была совсем худая. Голова жутко болела. Думал, помирать буду.

— Это не погода. Это Зов был. Хунг, мы сейчас расскажем все что узнали внизу. Это еще похлеще самых страшных сказок, которые в детстве рассказывали… У вас на Алтае даже про такое не выдумали, фантазии не хватило.

— Да. — подтвердил слова Петра Муня. Хунг, мы в самой, что ни на есть настоящей вселенской жопе. И сегодня была вторая после нападения драконов попытка нас в ней переварить. Он плюхнулся на шкуру, но тут же вскочил. — Ай это кто меня цапнул! Или мне показалось, или шкура шевелится? — Муня еще на шаг отступил назад, но поскользнулся на скользких камнях грота, и, исполнив пару пируэтов начинающего танцора брейк-данса, повалился на них. — У как больно! И глюки еще эти…

— Это не глюки. Это ее дети.

— Какие еще дети?

— Ее. — Хунг подошел к лежанке, и показалось, что выдрал оттуда кусок шкуры, оказавшийся на поверку котенком абсолютно одинаковой с ней расцветкой, разве чуток светлее и пушистей. Обнаружив себя на руке, котенок зашипел и угрожающе показал клыки. Хунг положил его обратно на шкуру. — Боится пока. Да и вас впервой видит.

— Хунг! — всплеснул руками Муня, но от резких движений болезненно скривился, и, решив больше не пытаться помочь руками передать все свое возмущение, продолжил уже вкрадчивым тоном. — Я правильно понял, что, пока мы героически ходили туда — сюда в поселок, ты нашел отпрысков этой твари? — Он кивнул на шкуру. — Которая неудачно пыталась сожрать нас. И решил, что будет лучше, если это за нее сделают они?

— То случайно получилось. — с легкой тенью смущения на лице ответил Хунг. — Местный заяц в силок попался. Потом дрова собирал. Услышал писк. Подошел. Гляжу, они… Принес сюда. Жалко стало, ведь дети!

— То есть, этот маленький гаденыш еще и не один, а их целая орда? — Испуганно поглядел на лежанку Муня.

Край шкуры зашевелился, из — за нее показалось морда второго котенка, настороженно глядящая на людей.

— Хорошенькие, — хмыкнул Петр и аккуратно присел на другой край шкуры.

— Я с ними спать не собираюсь! — категорически заявил Муня. — Может вы, китайцы, и привыкли почивать в обнимку с дикими зверями, но я не хочу вскакивать ночью от того что мне ласково лицо обгладывают персонажи из Красной Книги. Все, берем зайца и идем наружу готовить и рассказывать новости нашего Юрского парка.

— Так нету. — Еще смущеннее вымолвил Хунг.

— Что нету?

— Зайца нету.

— А где он?

— Так котят накормил. Они мясо уже есть начали. Голодные были. Все, что осталось, там. — И он показал на камни внизу, между которыми на мышином помете лежали остатки заячьей головы с одним ухом.

— Ты, ты… — Муня не нашел, что сказать и только махнул рукой и сразу вскрикнул от боли в ней, забыв, что именно эту руку и расшиб при падении. Тогда он сел на ближайший большой камень и обреченно уставился в потолок грота.

— Ладно, у нас еще пайки есть. — примирительно сказал Петр. Мы лески немного купили, еще силки соорудим. Может, поймаем кого. Пошли наверх, кипятку хоть сделаем.

— Они вышли из грота и начали разжигать костер. Занятие это было нудное и долгое. Надо было кому-то встать на четвереньки, принять известную многим позу, приложить кусок сухого мха к налобнику в том месте, где у него находился пьезоэлемент, искрой воспламенить мох, ну а дальше, как обычно. Раньше насчет этого не парились, налобник просто стаскивали с головы, но теперь, помня про объявление на площади, пришлось извращаться по полной. Только с четвертой попытки и с помощью известной матери, произносимой только в самых крайних случаях, мох задымился и появились первые робкие язычки пламени. С котелком тоже было не все гладко. Хунгу, пока лежал и залечивал раны, притащили содранную с деревьев кору, напоминающую березу, и он смастерил из нее котелок. Но вода, естественно, щедрыми каплями просачивалась через щели, неумело сделанные человеком. Тогда ему набрали смолы с каких-то хвойных деревьев, и он полдня смолил стенки. Потом еще сутки это застывало. Вышла корявая посудина, напоминающая маленькое лукошко. Вода все равно маленько капала, но закипятить ее уже было можно. А на горький привкус коры со смолой старались не обращать внимания, все равно по сравнению с холодной водой это был громадный рывок вперед. Пока вода закипала, троица робинзонов нарвала больших листьев и разложила на них брикеты пайков. Муня надкусил один, показавшийся ему чуть больше по размерам и сплюнув, выругался.

— Еще и просроченное всовывают, гады. И так в дикарей превратили!

— Петр тоже отломил оттуда кусочек, лизнул его и недоуменно оглядел концентрат. Потом еще лизнул.

— На бульонный кубик смахивает. Вот, смотри, торец весь им смазан. — Он еще раз попробовал и уверенно заявил — Точно, кубик. Это, наверно, брикет из тех, которые за ранг дали. И это прекрасно! Надо соскоблить слой кубика и у нас появится соль.

— Почему горькая? Стрихнину добавили? — Муня тоже лизнул и в очередной раз скривил лицо.

— Может у них она вся такая. Морскую воду опресняют, а от примесей не очищают, — предположил Петр.

— А еще может быть, что особям третьего сорта очищать не положено. Нас тут все равно держат за подопытных кроликов, чего напрягаться то. И так сойдет. — Муня возмущенно засопел и начал пересказывать Хунгу перечень всех неприятностей, услышанных ими в поселке.

…- В-общем, дорогой наш башкир, — закончил рассказ Муня, — все это отвратительно пахнет. Сами они из-за Зова не могут по нормальному колонизировать планету, облучение, или как оно там называется, мешает. Поэтому мудро решили сделать это чужими руками. Натащили сюда разных отсталых, по их мнению, рас и смотрят что у тех получится. А чтоб они не выеживались, набрали отовсюду с этих