Книга Пробуждение дара. Книга 4 - Оксана Дикая

потянулась к лицу. Она двигалась медленно, словно по зыбучим пескам, но все же двигалась.

– Нет! – закричала я, когда рука ударила меня по лбу.

– Прости, подруга. Я думала, это сработает, – огорчилась Хейвен. – Папа, щит же должен был помочь?

Я ахнула и повернулась, чтобы проследить за ее взглядом. Мой щит треснул.

Михаил стоял в дверях.

– Извините, я не хотел отвлекать вас. Отличный щит. Он будет хорошо служить тебе в битве с физическими силами, но не с ментальными, – его голос звучал, как будто он был везде одновременно, но у него не было микрофона.

– О, нет, – я не знала, что еще сказать. Мы с Михаилом и раньше работали вместе – он научил меня звать Геру с другого конца комнаты, но я все равно чувствовала себя очень неловко в его присутствии.

– Я бы предложил обучить тебя, Арианна, но как ангелу, мне запрещено использовать свой контроль над разумом людей, включая небожителей, даже для практики, – признался он.

Мне было интересно, почему он не предложил это раньше. Теперь стало ясно.

– Но Хейвен может? – спросила я.

Хейвен пожала плечами.

– Я могу все, потому что я наполовину человек.

Михаил пристально посмотрел на дочь.

– Можешь, но я надеюсь, что ты всегда будешь принимать верные решения.

Хейвен только закатила глаза.

– Я все еще могу дать тебе совет, – Михаил посмотрел на меня. – И у меня есть немного времени до собрания, поэтому я решил предложить свою помощь.

Да! Мне нужны все советы, которые я могу получить от архангела.

Я с энтузиазмом кивнула.

Михаил подошел к нам, и Хейвен скрестила руки на груди, приподняв одну бровь, глядя на отца так, как будто была раздражена тем, что он вмешивается в ее работу.

– Арианна, я думаю, что тебе потребовалось много силы духа, чтобы пережить время, проведенное в аду, – посочувствовал Михаил.

Я старалась не вспоминать те дни, когда Тера кормила меня овсянкой и возила в инвалидном кресле. Оставалось думать, что все махнули на меня рукой и смирились с моей смертью.

– Это было трудно, – мой голос надломился.

Взгляд Михаила наполнился состраданием.

– Именно эта сила духа может сделать твой разум непроницаемым для внешнего вторжения. Эта устойчивость, которую ты имеешь, пережив потерю отца, наблюдая, как твоя мать становится рабыней демона, а затем становишься ею сама. Большинству людей это не удалось бы, моя дорогая. Их дух был бы сломлен, они стали бы циничными по отношению к окружающему миру. Твое сердце все еще способно любить, и у тебя в целом позитивный взгляд на жизнь. Это то, что тебе нужно использовать, чтобы бороться с мысленными командами Люцифера. Это то, что может сделать человек.

Меня потрясло его заявление о том, что человек способен на такое. Я пыталась несколько недель! Я не знала, в какой момент слезы потекли по моему лицу, но, должно быть, прошло какое-то время, потому что Хейвен взяла меня за руку и сжала. То, что он сказал, было в основном мини-версией того, насколько тяжелой была моя жизнь, и эмоции переполняли меня.

– Господи, папа. Тебе обязательно быть таким жестким? – Хейвен осуждающе посмотрела на отца.

Михаил поднял обе руки, сдаваясь.

– Прости, я просто пытаюсь помочь. Я хочу, чтобы Арианна знала, что у нее всегда была эта способность.

Я отпустила руку Хейвен и вытерла слезы.

– Как? Как я могу противостоять ментальным командам?

Михаил задумчиво посмотрел на меня и начал ходить вокруг нас кругами.

– Отпусти страх. Это как приманка для Люцифера. Он ослабляет разум и позволяет мысленным командам беспрепятственно проходить.

Я нахмурилась.

– Любой страх? Или только боязнь Люцифера?

Михаил покачал головой.

– Любой страх. Страх смерти, болезни, темноты, потери любимого человека, отсутствия работы или денег. Страх создает энергетическую нить в вашей душе и это как вакуум, высасывающий энергию из вашего тела и отдающий ее. Люцифер цепляется за эти «пустоты» и получает контроль над людьми.

Черт возьми!

– Это странно, – Хейвен обхватила себя руками.

Михаил кивнул.

– Это может быть пугающе, но если ты поработаешь над этими эмоциями и поймешь, что контролируешь свою жизнь лучше, чем думаешь, то сможешь избавиться от страха.

Выражение лица Хейвен говорило, что она не поверила.

– Очевидно, я не боюсь смерти. Но о многих страхах можно и не догадываться.

Михаил усмехнулся.

– Мимолетные тревоги – это нормально, но страх перед демоном-суккубом, приходящим за тобой во сне каждую ночь, создает идеальный энергетический вакуум.

Я с трудом сглотнула. Потому что так боялась заболеть раком, как мой отец, потерять маму, Логана или Ками в этой войне, не суметь исполнить пророчество и победить Люцифера. Черт, я даже беспокоилась о тренировке с Хейвен, что это не сработает, и Люцифер снова будет контролировать мой разум! Но на самом деле я не боялась самого Принца Тьмы. Сначала так и было. Если быть честной, я была просто в ужасе, но, проведя время с ним в аду, это сделало его более человечным для меня.

Я ненавидела его, да, но боялась ли я его? Точно, нет.

Улыбка скользнула по губам Михаила, и я поняла, что он читает мои мысли.

– Арианна, ты оказалась в особой ситуации, и поэтому у тебя есть уникальные страхи, но Люцифер не один из них. Это твой главный козырь против него. Теперь работай над успокоением других своих тревог, и никто не сможет контролировать твой разум.

Мороз пробежал по моей коже.

– Как?

Михаил шагнул ко мне, и сияние, которое он обычно приглушал в моем присутствии, усилилось, заставляя меня щуриться. Протянув руки, он обхватил мое лицо своими светящимися голубыми ладонями. В момент, когда его пальцы коснулись моей кожи, чистое чувство любви охватило все тело. В моей голове начали мелькать идеи, принося с собой информацию и ясное знание. Никто не умрет, для всех нас существует загробная жизнь, поэтому бояться своей смерти или смерти любимых было бессмысленно.

В конце концов мы все воссоединимся.

Бояться того, что происходит в жизни, тоже бессмысленно, потому что это только ослабляет ваше тело и разум, фактически притягивая все, чего вы не хотите, на энергетическом уровне. Ежедневный страх перед демоном-суккубом увеличивал вероятность нападения суккуба.

Страх был противоположностью любви, и