Книга Короли вкуса - Василий Анатольевич Криптонов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Ну же! – услышала Вероника. – Ну возьми ты трубку!
Но трубку, видимо, не брали. Девушка, подождав, сбросила звонок – и тут же набрала номер снова.
«С парнем поругалась, – сочувственно подумала Вероника. – Или с мамой». Девушка была одета так, как обычно одевается персонал в парикмахерских и салонах красоты: поверх платья – фартук с большими накладными карманами, на ногах удобные босоножки без каблука. К фартуку сбоку были прицеплены зажимы для волос, а из кармана торчала расческа.
Таращиться на девушку, которая как выскочила, так и застыла у входа, было неприлично. Но с другой стороны продолжал разоряться Живчик, грозя кому-то страшными карами.
– …в общем, заплатит мне этот кретин, – услышала Вероника. – За все заплатит! Тоже мне, звезда.
Прозвучало это еще злораднее, чем раньше. И в этот момент в голове у Вероники что-то щелкнуло. Слово «звезда» состыковалось с фамилией «Ильичев». Мелькнуло недавнее воспоминание: перекошенное рыжебородое лицо, выпученные глаза и отчаянный хрип. Предсмертный…
Вероника вцепилась обеими руками в плечо Вована.
– Ты чего? – удивился он.
– Стой тут, – чуть слышно, стараясь не привлечь внимание Живчика, выдавила Вероника. – Вот с этого, – кивнула на Живчика, – глаз не спускай, понял?!
– Угу, – осторожно сказал Вован. И попробовал отцепить от рукава своей дизайнерской рубашки Вероникины пальцы. – А что случилось-то?
– Пока не знаю… Главное, не упускай его! Попытается сбежать – сразу же звони мне. Понял?
– Угу. А зачем ему пытаться?
Но дальше Вероника не слушала. Она, мысленно вознося молитвы божеству, покровительствующему беспечности Агнии, которая даже не подумала забрать у нее и Вована пропуска, бросилась к служебному входу.
Страшное подозрение необходимо было срочно проверить.
07
Пока Вероника поднималась на лифте (казалось, что он ползет бесконечно долго, пешком на четвертый этаж добежала бы гораздо быстрее, но понятия не имела, где тут лестница), вспоминала все, сказанное Живчиком. И слова его пугали чем дальше, тем больше.
«Не ожидал…»
«Федор – та еще тварь…»
«Думает, небось, что я такой же червяк, как Олежек…»
Трех минут, проведенных в лифте, хватило, чтобы укрепиться в подозрениях. Выйдя из лифта и направляясь к нужному павильону (Вероника от души надеялась, что дорогу запомнила правильно), она позвонила Вовану.
– Ну, как он там?
– Кто? – удивился Вован.
– Конь в пальто! – взвыла Вероника. Никак не могла привыкнуть к тому, что тупизна Вована имеет свойство в ситуациях, когда тупить нельзя, расцветать особенно пышным цветом. – Этот, с шоу! Рядом с тобой стоит.
– А он разве с шоу? – удивился Вован. – О, надо же! Точно. Как ты разглядела-то? Я его без колпака не узнал…
– Не таращься там, – цыкнула Вероника. – Спугнешь. Как он?
– Ой, да просто кошмар!
– Что-о?! – Вероника аж остановилась. – Что случилось? Он сбежал? Беги за ним, быстро!
– Почему – сбежал? – изумился Вован. – У него грим потек. Ужас натуральный, ты бы видела! Впрочем, неудивительно, при такой-то жаре. Не надо было ему из здания выходить, там кондиционеры.
Перед тем как ответить, Вероника заставила себя мысленно сосчитать до пяти. Аутотренинг, который Тимофей посоветовал ей освоить специально для общения с Вованом.
– Стой там, – процедила она, – и глаз с него не спускай. Если попробует сбежать, беги за ним и вызывай полицию! И звони мне.
– Хорошо. А что…
– Все, Вов. До связи, – Вероника сбросила звонок.
Она уже подходила к нужной двери. И увидела, что с другой стороны коридора к этой же двери приближаются два мужика в полицейской форме. Рядом с ними цокала каблуками Агния – она, если Вероника правильно поняла, выполняла в студии обязанности «подай-принеси». Сейчас вот, судя по всему, женщина-режиссер отправила Агнию встречать полицейских.
«Надо же, как быстро приехали, – удивилась про себя Вероника. – А говорят еще, что полицию у нас не дозовешься!»
Хорошо это или плохо, что полицейские уже здесь, она пока не определилась. С одной стороны, хорошо: сбежать у Живчика не получится. А с другой стороны, опыт общения Вероники с представителями власти, хоть был не очень богатым, уверенно подсказывал: посторонних эти дядьки тут не потерпят. И выслушивать странные предположения какой-то левой девицы не станут. Уж до тех пор, пока все не облазят и не составят протокол, точно. А значит, проверять свое предположение – в котором, кстати, она сама-то до конца не уверена, – надо как можно скорее.
Вероника дождалась, пока сопровождаемые щебетом Агнии полицейские войдут в павильон. Сама на цыпочках прокралась следом. Для того чтобы, как и ожидала, услышать уверенную команду:
– Посторонние, покиньте помещение!
Полицейский, который командовал, чем-то напомнил Веронике лейтенанта Никитина из Смоленска – хотя был постарше и поплотнее на вид. Впрочем, времени на то, чтобы долго его разглядывать, не было.
Воспользовавшись поднявшейся суетой и разбирательствами в духе: «Вы сотрудник студии? Да?.. Предъявите документы. А вы?.. Не сотрудник? В таком случае покиньте помещение», Вероника тихонько проскользнула туда, куда стремилась, – за перегородку, отделявшую место проведения шоу от кухни, где готовили блюда.
Прежде ей в таких местах бывать не доводилось. На подруг, мечтающих стать актрисами, Вероника и в детстве-то смотрела с недоумением, а уж после знакомства с Вованом, после его рассказов о чудесах, творящихся на съемочных площадках и за театральными кулисами, утратила последние иллюзии относительно «фабрики грез». Но по сторонам оглядывалась с интересом.
Думала почему-то, что здесь будет тесно, но пространство за перегородкой оказалось едва ли не больше, чем то, где снимали шоу. Это было такое же полутемное помещение, уставленное лесами и оплетенное проводами. И центр этого пространства занимала кухня. То есть все, что потом показывали по телевизору, действительно готовили прямо здесь – хотя Веронике почему-то казалось, что это должно происходить в другом месте.
Кухню она видела в шоу мельком, особо не присматривалась, но сразу ее узнала. По нарядным, ультрасовременным позитивно-оранжевым шкафчикам и длиннющим разделочным столам.
Холодильники, духовые шкафы, гигантская вытяжка над варочной поверхностью и серебристые столешницы, уставленные посудой и кухонными приборами, – все в точности такое, как по телевизору.
Неожиданностью оказалось то, что в кухне было только три стены. Четвертая отсутствовала – проем, в котором она могла бы находиться, занимали камеры, осветительные приборы, раскладные стулья и прочее киносъемочное добро, названий которому Вероника не знала. Второй неожиданностью оказалось то, что длинные горизонтальные окна в стенах кухни, которые на экране выглядели зеркалами, тоже прятали позади себя камеры. То есть происходящее в кухне снимали со всех возможных ракурсов.
Сейчас кухня была пуста. Ни Красавчика, ни Леопардиху Вероника
