Книга Адмирал: Сашка. Братишка. Адмирал - Владимир Геннадьевич Поселягин

начал учиться наносить удары, вернее тренировал тело, и сразу заметил снижение точности при стрельбе. В общем, не захотел повредить руки и пальцы и бросил это дело. Правда не до конца, раз бить не могу, перешел к захватам и разным броскам, вроде как через бедро. То есть драться учился, тот же участковый еще и самбистом оказался, но недоученым, ну и по остальному защищаться, а вот в драку мне лезть противопоказано, руки могу повредить, чего я не хотел категорически. Так что тут или нож или винтовка, в обоих случаях у противника никаких шансов. А нож теперь я всегда ношу с собой, даже в школу с ним ходил до окончания экзаменов, они закончились два дня назад. Танька вон уже и аттестат успела получить, вчера торжественно вручили, вот мы и не стали ждать и решили выехать в Ленинград, пока есть свободное время. По школе и учебе скажу так, я в принципе помнил многое из школьной программы своей еще той жизни, так что, почитав учебники, а мы с Мариной сидели за одной партой, ну и конспекты, смог вернуться в учебную колею. Более того, даже улучшил показатели, Сашка при всех своих плюсах оказался троечником, а я вышел в отличники.

У дома деда мы расстались, участковый направился к себе, ну а я, открыв калитку и запуская Белку во двор, уже на наше подворье вошел. Передав глухаря бабушке, та сразу потащила его к бадье с кипятком, ощипывать, потрошить не требовалось, я еще в лесу это сделал, прошел к покосившемуся амбару. Зайца повесил на натянутую веревку, бабушка им чуть позже займется. Строения у деда были, так сказать, старыми, многое мы подремонтировали, но не думаю, что нужно объяснять, почему дед с бабушкой переехали к нам и жили до пожара. Отец вообще планировал снести у деда на подворье все и отстроить тут еще один дом, или Танюше к свадьбе или уже мне, однако повезло, разобрать ничего не успели и нам было где пережить эту зиму. В амбаре, где отец держал лошадей, своей у нас не было, без нужды просто, находился крепкий такой ящик, обитый жестью, оружейный. Именно его Сашка и вытащил из дома. Выбор был тяжел у парня, и я его понимал. Одной рукой ящик волоком тащил, в другой не менее серьезное богатство, сапоги, которые сейчас на мне. Гитара и остальное согрело в доме. Вся одежда, что сейчас на мне, это уже или помощь соседей, или родители в райцентре приобрели. Куртка на мне хорошая, теплая. Вроде и тепло вокруг, в одной рубашке ходить можно, да дунет студеный ветерок, быстро сляжешь. Вот Лука так простудилась, сейчас в доме отлеживается, сопливит.

Открыв створку, я подошел к оружейному ящику, у меня, как и у отца, был свой ключ, и, отперев его, достав средства для чистки, занялся винтовкой, проводя чистку. Не выглядывая из амбара, у бабушки был хороший слух, громко спросил через открытую створку:

– Бабуль, а что, отец уже вернулся? Его двустволка на месте.

– В обед еще пришел. Сейчас на стройке, рубит. С топором ушел и Егором, помощником своим.

– Понятно.

То, что отец вернулся, и так было заметно, остальные лайки были во дворе, Белка по приходу сразу к ним рванула. Закончив с чисткой, я узнал, как дела по дому, мелюзга так и крутилась вокруг, и направился к стройке. Отец обрадовался моему приходу, так что мы впятером подняли шесть бревен наверх, это для потолка, будущие балки. Когда закончили, отец, вытирая лоб, спросил:

– Как сходил?

Рассказав о следах у кормушки, добавил, что достал живого зайца из капкана, но главное взял глухаря, причем на лету.

– Один патрон потратил?

Вопрос был в тему, патроны отец получал бесплатно по своей линии охотоводства. Но мало, так что приходилось их экономить. А вот гильзы я всегда собирал и убирал в коробку. Отец их сдавал.

– Да, один. Зайца ножом добил и разделал. Шкуру снял, отмокает в растворе.

– Заяц это хорошо. Поделимся с соседями, а то давно они мясным духом не питались. Понемногу, но всем на похлебки и супы хватит. Домашнюю животность сейчас все берегут.

– Танька где? – спросил я.

– Как утром ушла в Сланцы, так и не возвращалась. До вечера не жди, с подружками прощается. Когда еще увидятся.

– Если вообще увидятся, – пробормотал я себе под нос.

– Что? – не расслышал отец.

– Да так, о своем. Есть чем помочь?

– Да, давай кирпичи поднимать будем, печник, дядя Федор, будет трубу отопительной печки выводить, печь-то почти готова. Второй завтра займется.

– Давай.

Отец спускал вниз на веревке что-то вроде мешка, я укладывал туда кирпичи, штук по четыре-пять и тот их поднимал наверх. Сам печник с остальными, они ему помогали, начал поднимать трубу. Отец надеялся за пару дней закончить, и можно крышу подводить. Это уже без меня, как я уже говорил, у нас с Таней ждет дальняя дорога и такая же далекая столица. Но об этом пока никто не знал.

Как только поезд, скрипя тормозами, встал у перрона, я протиснулся мимо проводницы и вышел наружу, тут же разворачиваясь. Сегодня рано утром отец отвез нас на повозке в Сланцы и посадил на поезд, благо билеты были куплены заранее еще неделю назад. И вот, к ближе к полудню, состав добрался до места назначения, Ленинграда.

Повернувшись, я взял два наспинных мешка из рук сестры и, положив их чуть в стороне, на деревянный настил перрона, подал руку, чтобы она тоже спустилась следом за мной, что та легко и сделала. Мы отошли чуть в сторону, пропуская других пассажиров, и вышли из здания вокзала, где я не без интереса осмотрелся. Причем и сестричку осмотрел, сравнивая с другими девицами. Сестра у меня фигуристая, это бросалось в глаза, даже грудь третьего размера хорошо гармонировала со всем. Красивая у меня сестра, тут не отнять. Курносая, с черными вьющимися волосами. Мы были похожи, сразу понятно, что брат и сестра.

Так вот, мы с Таней покинули перрон и вышли из здания вокзала. Там я достал из мешка свою слегка лысоватую щетку, и та стала стряхивать с меня пыль и грязь. Один мужик, протискиваясь по коридору, хорошо так прошелся мешком, что нес на плече, по моей куртке. Отряхиваться в вагоне я не стал, тем более мы к перрону подходили, а вот сейчас можно. Проблема была только в том, что мешок был испачкан в глине, причем влажной, а ее след