Книга Куница. Том 3 - Вадим Александрович Оришин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Получив сержантскую должность за результаты в учёбе Виталий почему-то посчитал, что это сделает его равным в глазах сослуживцев. Не сделало. Юноша позволил себе не только наглость явиться на бал наравне с высокородными гостями, но и сделать молодому графу Смирнову замечание. Смирнов возмущаться не стал, они там армейцы, ребята дисциплинированные, а Пригорный к тому же старше по званию. Но обиду затаил. И ждёт теперь Виталия расправа, причём строго в рамках устава, даже не подкопаешься.
Люда весь мой рассказ прослушала, глядя в сторону. Я специально подбирал слова, нелестные по отношению к Виталию, но реакции не заметил. Он ей безразличен. С чем бы ни было связано обещание, что связывало девушку с офицером, оно не было личным и интимным.
— Хочешь завербовать его в нашу команду? — спросил Павел. — Придётся регистрироваться, как вольные стрелки, без жёсткой привязки к лицею. Директору это не понравится.
Славяна отмахнулась:
— Решаемо. У лицея нет громких побед уже несколько лет. Ей будет достаточно, если во время награждения нас назовут учениками лицея.
Брат, закончив просматривать досье, поднял на меня взгляд.
— Вступиться за него надо предельно аккуратно, иначе можем сержанту всю службу коню под хвост пустить. Армейцы не любят, когда в их внутренние дела вмешиваются гражданские, неважно кто. Мусор там из избы не выносят.
Светлом хмыкнул:
— Поэтому Миша, ты и здесь. Устроив вам встречу, ты как будто случайно узнаешь о его талантах и предложишь присоединиться к нам. А там совершенно случайно, за бутылочкой вина, узнаешь про проблемы бедолажного сержанта.
Я посмотрел на продолжавшую молчать Люду. Моё СБ узнало много про Виталия, но не установило его связи с Людой. Темнит что-то Доброславова.
— Да, план примерно такой, — подтверждаю мысли Павла. — Вывести Виталия из-под удара — неособая проблема. Собрал я вас по другому вопросу. На каких именно правах он к нам присоединиться. Временный тактик на время военных игр? Или полноценный член коллектива с доступом к нашим практикам и ритуалам?
Коллектив задумался. А подумать было над чем. Во-первых, Виталий несколько не вышел происхождением. Нет, никакого снобизма по отношению к нему никто не испытывал, здесь включался другой аспект. Если бы парень был вообще безродным — это даже хорошо, включили бы его в один из наших родов, никакой проблемы. Но Виталий был дворянином от меча, у которого кроме меча и дворянской чести ничего и нет. Подтягивается психологический аспект, Пригорный не сможет чувствовать себя свободно в нашем обществе. Сама жизнь будет регулярно напоминать парню, какая пропасть лежит между ним и, например, Павлом.
Сможет Пригорный справиться с этими эмоциями и влиться в наш коллектив? Хочется надеяться. А если нет? Если его поглотят зависть и прочие милые эмоции? Он же нас до цугундера доведёт, ума вполне хватит.
Во-вторых, как именно его вписывать в наш коллектив? Как сделать так, чтобы парень банально мог работать, взаимодействуя с нашим кругом общения? Вот представим, что мы Виталия приняли, зависти у молодого офицера не возникло, вообще оказался он человеком правильным со всех сторон. Как наделить его полномочиями для решения встающих перед нами проблем? Чтобы он не только вот на таких совещаниях сидел и аналитику выдавал, но и мог работать самостоятельно? Говоря по-простому, кто его приказам подчиняться-то станет? Быстро заработать авторитет он не сможет, как уже показала практика, тонким психологом Виталий не является. Делать парня вассалом? Возвращаемся к психологии. Давать верному человеку постоянное напоминание, что ты априори выше его — плохая идея. Ему и без вассалитета будет хватать намёков на своё положение.
Остаётся только один выход. Странный, как на мой взгляд, но вполне действенный. Даже не так, максимально эффективный и снимающий все вышеназванные противоречия.
— Получается, надо этого Виталия женить на ком-то из наших девушек, — выдал Павел вывод, к которому пришёл и я.
Светлов был не глупее меня, а в чём-то, может, и поумнее, пусть я никогда этого вслух не признаю. И Павел просчитал риски точно так же, как сделал это я.
— Либо кому-то из нас выйти за его сестру, — предложил Михаил, который князь.
А вот он был неправ.
— Нет, не пойдёт, — отрицательно покачала головой Славяна. — Тогда он останется просто братом жены. Нужно именно его самого поднять. Так что да, свадьба — простое и изящное решение.
Я хмыкнул.
— Было бы. Будь у нас множество девиц на выданье, да?
Нет, выбор не ограничивался Славяной, Людмилой и Юлей. Подходила моя сестра, например, и вообще сестры любого из нас. И, естественно, никто из нас не хотел сватать своих сестёр на неизвестном парне из мелких дворян.
— Неловкий момент, — признался брат. — Не мне говорить о мезальянсах, но Ларису я бы не хотел на это подписывать.
Парни промолчали, но на их лицах промелькнули схожие эмоции.
— Получается отмена? — спросил Павел. — Пока берём его только на игры, а там уже смотрим, что с ним делать? Нам ведь не обязательно решать всё прямо сейчас.
Киваю:
— Решать прямо сейчас нам не обязательно, это правда. Однако я считаю, что такой человек нам нужен. Поэтому, господа и дамы, подумайте на досуге, как нам ещё обыграть эту ситуацию.
С тем, что хороший тактик и аналитик нам потребуется, спорить никто не стал. Однако быстро придумать другой рабочий вариант с присоединением Пригорного никто не смог. Закончив совещание, я попросил всех, кроме Славяны, отправляться по своим делам. Даже удивительно, о наших со Славой отношениях ни у кого вопросов не возникло. Всё настолько очевидно?
К сожалению, не успели ребята покинуть кабинет, как к нам заглянула Анна.
— Ваш отец приехал и просил его принять, — обрадовала меня управляющая.
Очень хотелось сказать, что отец подождёт, но Славяна не дала. Встав, Слава улыбнулась и подмигнула мне.
— Ещё увидимся, — после чего покинула кабинет, не оставив мне выбора.
— У тебя хороший вкус, — одобрила Анна.
— Могу заменить ремень на плеть. Армированную. Не хочешь?
Анна сначала хотела отшутиться, но увидев моё предельно серьёзное выражение лица, решила не рисковать.
— Я приглашу… — поспешила управляющая смыться.
А я поднялся и прошёл до бара, но так и не решил чего хочу. Вошедший Степан выглядел… Взволнованным, что пытался скрыть.
— Привет… И налей мне тоже чего-нибудь.
— Я не могу определиться, чего налить себе, — признаюсь. — Так что лучше ты сам решай.
— Тогда вина.
Налил. Мы расселись за столом.
— Анна сказала, у тебя здесь совещание было. Решали судьбы мира?
— Вроде того, — рассеянно ответил я. — Ты по делу, или поинтересоваться судьбой сына?
Степан вздрогнул, но сделал вид, что не понял.
— Да, мы с Мишей недавно разговаривали. Правда, он больше говорил о своих тренировках, как будто умалчивая о чём-то важном…
— Я о другом сыне.
Степан вздохнул.
— Знал, что ты разберёшься. Порой твоя проницательность пугает.
Проигнорировал предложение обо мне, переключившись на Данко.
— Парень осваивается, учиться быть не цыганёнком откуда-то из Румынии, а обычным нашим мещанином. Тренируется. Пока не знаю, куда его буду пристраивать. Может, что путное из него и выйдет, но пока пытаемся выбить из парня наглость. Поздороваться не предлагаю, о чём ещё рассказать — не знаю.
Степан пару секунд осмысливал мои слова. Затем спросил:
— Не будешь ни о чём спрашивать? Я этот разговор готовил все две недели, которые ты отсутствовал.
Отрицательно качаю головой.
— Нет. Я всё понимаю, к сожалению. Можешь ничего не говорить.
Степан посидел ещё некоторое время, допил вино и поднялся.
— Спасибо. И за разговор, и за понимание.
После чего ушёл. И стоило ради этого лишать меня общения с прекрасной девушкой?
Глава 7
Подмосковье. Поместье Барона Мартена
Апрель 1983 года
Во время утренней медитации последние линии заняли свои места. Энергия потекла по новым магистралям, постепенно выстраивая новый рисунок магической силы. Весь день я провёл в сонном, вялом состоянии, пока шла перестройка. Вернувшись домой отменил всё, что у меня было запланировано, и завалился спать. Пара часов полного покоя, всё равно не смог бы работать, даже если очень захотел.
Пробудило меня резкое изменение, щелчок переключателя, миг, разделивший мой мир на до и после. Несколько секунд лежу,
