Книга Наследница - Виктор Иванович Тюрин

оказался более разговорчивым, не горевал о царе-батюшке и не проклинал большевиков. Впрочем, открывать мне свою душу, он не стал и единственный реальный факт, который мне удалось узнать, так это то, что его жена и сын погибли пару лет тому назад. Даже при этом Власов показался мне более открытым человеком в отличие от его друга, тот оказался в соответствии с известным выражением "застегнут на все пуговицы". Впрочем, в дальнейшем они могли оказаться людьми совсем другого толка, а сейчас я видел лишь маски, которые те привыкли носить.

   "Пока однозначно можно сказать только одно, что эти мужчины сами по себе, а это значит, что хвоста в виде контрреволюционного подполья или ГПУ у них нет".

  Несмотря на определенную уверенность, я пару раз проверился по дороге, а когда убедился, что явной слежки за мной нет, решил зайти куда-нибудь пообедать. Заглянул в первый, попавшийся мне по дороге, ресторан, после чего поехал к себе.

   У забора дома, где я снимал комнату, в тени дерева, сидел Живчик. Увидев меня, вскочил на ноги и бросился ко мне.

   - Дядя, а я тебя ждал. Девочку увезли.

   - Кто? Куда?

   - Опять та тетенька увезла. Девочка, вместе с ней, села в пролетку, и они уехали.

   - А Лука? Пожилой человек, вместе с ними поехал?

   - Не, но мы его видели. Он в лавку за продуктами ходил.

  Я задумался. Поводов для такой поездки может быть много. Они могли и просто по магазинам поездить или в ателье, чтобы пошить девочке платье.

   - Извозчик их опять ждал? - снова спросил я.

   - Он как приехал, так сразу на часы посмотрел.

   - Извозчик один и тот же человек?

   - Ага!

   - Долго ждешь?

   - Долго.

  В это слово Живчик мог вложить как двадцать минут, так и два часа. Уточнять было бесполезно.

   "Чего я собственно беспокоюсь? - подумал я. - До места довел, с рук на руки передал. Только это, похоже, это не наемники, а спецслужба какого-то государства. По любому, задачу, считай, выполнил. Еще пару дней понаблюдаем, и гуд бай, милая Сашенька!".

   - О чем они говорили? - снова спросил я.

   - Степка ближе был, может он слышал. Он еще потом за ними побежал. Я сюда, а Васька там, у дома, остался.

   - Ты беги, я за тобой. Там на улице ко мне не подходите, будто мы не знакомы. Степке скажешь, пусть потом подойдет. Все понятно?

  Живчик только головой кивнул, затем сорвавшись с места, пулей понесся по улице.

   Выйдя на улицу, где стоял нужный мне дом, огляделся. Летний день. Время рабочее, на улице, залитой солнечным светом, никого не было. Навестить Луку или нет? Если сейчас кто-то наблюдает за домом, то меня сразу вычислят. Постояв с минуту, решил, что овчинка выделки не стоит и повернул обратно домой, а спустя пятнадцать минут прибежал Степка с новостями.

   - Уф! Совсем замаялся, дядя, но так и не догнал.

   - Бог с ними. Что-то слышал?

   - Извозчик ее назвал... вроде как... паной.

   - Пани.

   - Точно! Пани Ядвига и еще что-то сказал, только не по-нашему.

   "Поляки? - слегка удивился я. - Польская разведка? А почему бы и нет? Да и какая мне разница!".

  Несмотря на это мысленное заверение, мысль о девочке все равно сидела во мне занозой. Залез в карман, отсчитал полтора рубля и отдал парнишке.

   - Благодарствую, дядя.

   - Давай, беги отсюда, племянничек.

  Зайдя в свою комнату, проверил сохранность своего саквояжа и понял, что здесь мне делать нечего.

   "А не навестить ли мне Таню? - сразу возникла мысль. - В ресторан сходим, погуляем. А там видно будет".

   Адрес девушка мне дала, когда мы расставались на вокзале, а вот по поводу фамилии своей родственницы ничего не сказала, а я этот момент как-то упустил. Сейчас я стоял перед дверью, где на висящей рядом со звонком фанерке было написано восемь фамилий. Ради эксперимента, решил на этот раз не звонить, а потянул за ручку двери, которая, к моему немалому удивлению, открылась. Не успел я войти, как из ближайшей двери вышла женщина в неопрятном домашнем халате, лет сорока пяти, с увядшим лицом. Она удивленно посмотрела на меня, потом спросила: - Вы к кому, мужчина?

   - Сюда девушка недавно приехала. Зовут Таня. Я к ней.

   - Вы не вовремя пришли, - женщина как-то нехорошо усмехнулась. - Но раз пришли, проходите. В самый конец коридора.

   "Что значит: не вовремя? - подумал я, но уточнять не стал.

   - Спасибо, - сказал я и пошел в указанном направлении.

  Проходя мимо ряда дверей, из которых одна была открыта, невольно бросил взгляд внутрь комнаты. Треть помещения занимала железная кровать с одеялом, из разноцветных треугольников, и множеством подушек, сложенных горкой. В двух шагах от нее стоял комод с гипсовыми фигурками животных, а рядом, на стене, висела увеличенная супружеская фотография, засиженная мухами.

   В конце коридора, у дверей одной из комнат, собралась небольшая толпа из дюжины человек и тихо шумела, видно, таким образом, реагируя громкий и резкий женский голос: - Граждане, вы знаете, что в центральных городах нашей страны, сейчас проводиться чистка от тех элементов, которые тормозят и затрудняют жизнь нашей страны и трудящегося пролетариата. Органы рабоче-крестьянской власти не могут терпеть такого положения! Поэтому всем социально вредным элементам громко сказано, что им не место в нашем социалистическом обществе! Как вы знаете, дорогие граждане, домовым комитетам даны права по выявлению таких элементов. И вот такой вредный элемент живет рядом с вами! Я всегда утверждала, и дальше буду говорить, что Булиткина - не трудовой человек. Мало того, что она была в экономках и путалась со всякой дворянской сволочью, так и теперь занимает непомерно большую площадь, когда в нашем городе тысячи пролетарских семей ютятся в сырых и холодных подвалах. Товарищи, предлагаю создать прямо сейчас пролетарскую комиссию! И на основании ее решения, мы будем решать, что делать с жилплощадью гражданки Булиткиной! Кто хочет высказаться?!

   - Да чего тут говорить?! - раздался хриплый мужской голос. - Выкинуть ее на улицу, а вместо нее поселить настоящих пролетариев, которые кровь проливали за советскую власть!

   - Сенька, ты, что ли