Книга Скверная жизнь дракона. Книга третья - Александр Костенко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Было сложно есть. Мало того, что оставшейся левой челюстью я не мог нормально разгрызть кости, так ещё остатки языка болели нещадно. Даже удивительно, что получилось сожрать того разумного: ведь я плыл по реке. Стало быть, тогда я проявил чудеса сноровки и ловкости…
Бритые ёжики, что со мной? Я ведь недавно утопил и сожрал человека, а теперь сижу и радуюсь своей ловкости. Как вообще можно так думать? У него ведь были свои мечты, планы, цели и стремления. А я его убил, оборвал всё это, и теперь сижу бахвалюсь. Как вообще можно…
Думаю, мне пора прекращать сокрушаться, сделанного не вернуть. Не надо больше об этом думать. Он мёртв — я жив, и это главное. Сейчас надо сосредоточиться на собственной жизни. И выжить.
Сеанс самолечения вскоре закончился и головокружение притупилось, но всё равно казалось, что сознание прокручивает через постоянно вращающуюся мясорубку. Ничего не оставалось, как продолжать медленно работать челюстями, разгрызая кости и мясо. Когда же тушка козы была съедена и в животе почувствовалась приятная тяжесть, то головокружение практически сошло на нет.
Неужели всё это время я голодал? Но живот не болел, и вообще всё было как обычно. Похоже, организм драконов устроен гораздо сложнее, чем я предполагал. Чтобы наесться мне хватало одного оленя или двух кабанчиков, а уж кабаньего выводка хватало на целый месяц, иногда и больше. Но сейчас мой организм явно тратит много ресурсов на восполнение потерянной крови.
Я дотянулся до сваленных в кучу туш животных и вытащил очередную козу. Овец и баранов лучше отложить на потом, у меня от шерсти изжога.
Если развить мысль о восполнении крови и хорошенько подумать, то эта теория вполне жизнеспособна. Вот только когда мишка мне грудь пропорол — меня не укачивало и не штормило.
Странно всё это, но, думаю, тут какое-то дело в магии. Ведь когда я гарцевал на мишке, то магическим исцелением выкачивал его жизни. Возможно, именно это и не позволило крови вытечь из моего тела: магия закрыла рану. Но тогда почему хвост кровоточил, ведь я тоже выкачивал жизни из коз. Хотя, есть идея.
Козы и овцы нулевого уровня, и у них сто жизней, а у медведя было минимум пять тысяч. И за секунду из мишки выкачивалось намного больше, чем из коз. Ведь сто жизней в секунду от медведя гораздо больше, чем пять жизней в секунду от козы.
Думаю, во время лечения магия действительно останавливает кровопотерю и чем больше жизней у животинки, тем сильнее этот эффект. Звучит вполне складно, осталось найти высокоуровневую животинку и сделать ей «кусь» с включённым пылесосом жизней. Но это всё будет потом.
Сейчас же мне надо восстанавливаться. За последние дни я слишком часто бывал на краю гибели. Поэтому надо много есть и быть сильным. Вот только в куче тушек остались только овцы. Неприятно, но делать нечего. Одну съем сегодня, а остальные оставлю на потом, когда в животе мясо уляжется. Лог.
Выносливость: 19/3360
Запомнив значение выносливости, я принялся считать про себя секунды и вгрызся в овцу. И мало того, что постоянно сбивался со счёта, так ещё язык умудрился прикусить.
Спустя десять минут значение выносливости увеличилось лишь на двадцать пунктов. Обычно всё шло гораздо быстрее, но сейчас явно не обычная ситуация и потребуется примерно двадцать восемь часов. Мана восполнялась по единичке в минуту, и ей потребуется день.
Вопрос: что лечить первым? Хвостик и передние лапы выпадают из списка: меня орки на фарш пустят, если заметят перемены.
Полный запас выносливости и маны — это тринадцать сеансов лечения. По два сеанса в лапки и хвост, чтобы не было повторного заражения; по одному в грудь, разорванные суставы и сломанные кости; один в правую сторону морды; оставшееся четыре — на лечение левого глаза. Восстановление зрения — приоритетно.
Радует, что орки не знают, почему я потерял сознание. Вдруг из-за этого мне мечом отсекут уже не хвост, а что повыше. Надо постараться сохранить в тайне произошедшее. Буду надеяться, что скверных приступов больше не бу…
Мысль я додумать не успел. Сознание обволокло чернилами и выкинуло из тела.
Внимание, начат процесс поглощения скверной
Вас поглощает скверна
«„—“»
Внимание, благодаря достижению «???» процесс поглощения прерван
Внимание, частица Вашей души осквернена
Глава 3
— Это последнее животное, древнейший, — сказал вождь, когда ко мне подвели барана. Лежащие рядом две тушки с белой густой шерстью намекали, что орки надо мной издеваются.
— Хорошо, — я схватил животное челюстями и запустил магическое исцеление.
— Как твой глаз, древнейший, — услужливо спросил вождь.
— Который из них?
— Который остался с тобой.
— А ты разве не видишь?
— Вижу, что пелена застилает твой взор.
— Тогда зачем спросил?
Я одного не могу понять: вождь меня за идиота держит или у них такой своеобразный юмор спрашивать очевидные вещи? И приведший баранов орк почему-то всё ещё здесь. Кстати, почему цвет кожи вождя серо-зелёный, а цвет кожи другого орка близок к розовому? Это боевая раскраска такая?
— Прошло больше недели с того дня, как ты оказался здесь, а древнейшего в его истинной форме мы принимаем впервые.
— Неужели к вам так часто заходят древнейшие в их неистинной форме, что есть с чем сравнивать? — я постарался скрыть сарказм в голосе.
— Представители расы Кта’сат каждое лето посещают нас и лишь Мкаату́х знают, кто скрыт под их личинами.
Кта’сат, это которые ящеролюды? Вроде бы так. Мама же говорила, что ящеролюды сами себя называют Кта’сат, значит и орки так же делают.
— До лета ещё не один месяц, но ты сказал, что я здесь больше недели. Сколько точно?
— Девять дней.
— Значит, два дня, — я случайно проговорил по мыслеречи.
— Два дня? — вождь напрягся, а в его хриплом голосе заскрежетал металл.
— Я ошибся на два дня. Считал про себя дни и думал, что прошло ровно семь дней. Но хватит об этом, — я откинул в сторону тушку уже мёртвого барана и посмотрел на ещё не ушедшего орка. — Кто это?
— Это жена нашего ноо́кру.
— Нокру? — я чувствовал, что уже слышал это слово.
— Сейчас, древнейший, ноо́кру — это главный воин племени. Он займёт место вождя, когда придёт время.
— Что-то такое я от тебя уже слышал, когда оказался здесь.
— Если ты про ноо́крус, то я говорил это как о воинах нашего племени, ушедших на поиски добычи.
Орочьий язык — бессмысленный и беспощадный. Он способен уничтожить разум за считанные мгновения тем, что трактовка слов зависит от контекста и ударения в самих словах предложения. Наверно, придумавший этот язык разумный или был под наркотиками, или ударился головой об острый край стола, или всё вместе и сразу.
— При чём тут его жена?
— По твоим словам, древнейший, я могу судить, что не был ты в землях ку́раак Мкаа́тух ну Са́актак, — в голосе вождя промелькнула едва слышимая издёвка. — Я прав?
— В чём ты прав, если я даже не понял, о каких землях ты говоришь?
Пресвятая Варёная Вермишелина, что он несёт? Неужели он думает, что я понимаю эту чу… Какой же я дурак! Ведь вождь проверял, знаю ли я их язык или нет. И только что я выдал себя с потрохами! Я явно не оклемался после недавнего приступа скверны.
— Я речь веду о землях, что были отданы детям первородных Почтенных Зверей, что берут своё начало от жизни в небесах. В их великий круг входит первородный Синий Аист, от духа его берём мы начало своё.
— Тогда бы прямо сказал, что говоришь о своём народе. Не забывай, мы верим в разных богов.
— А в каких богов верит древнейший? — казалось, вождь готов был выпрыгнуть из штанов от распиравшего любопытства.
— В Прямолинейную Логику и в Пресвятой Рандом. Зачем здесь жена вашего воина?
Вождь промедлил с ответом, явно желая узнать о сказанных мною вещах — но сейчас он должен изображать из себя благолепного идиота. Хвостик ставлю на отсечение: чем ближе будет день моей казни,
