Книга Очистительный Огонь - Лаура Резник

угрозу. По их мнению, послушники Керала несут разрушения, а их учения опасны.

– Им было мало объявить огненную магию вне закона в их собственных землях? Они надеются, что смогут так же поступить и на горе Кералия? Нужно быть сумасшедшим, чтобы верить в это.

Чандра тряхнула головой в подтверждение своим словам.

– Почему они ненавидят огонь? – вмешался Браннон. Его рыжие брови на юном веснушчатом лице сошлись в хмуром раздумье. – Мне нравится огонь. И потом, он всем нужен.

– Они его ненавидят, потому что огонь не знает покоя, – пояснила Чандра. Но и после ее слов мальчик все еще выглядел озадаченным. По правде говоря, пиромантка сама плохо понимала смысл этого заявления, но она так часто слышала его от матушки Лути, что решила по случаю вставить его в разговор

– Если быть точным, они не ненавидят огонь, – поправил Чандру эльф. – Я даже не уверен, что они ненавидят огненную магию.

– Еще как ненавидят! Иначе с чего им карать смертью пиромантов в Зинаре?

– Их карают тюремным заключением. Казнят только тех, кто совершил насилие посредством магии огня.

– Без разницы. Что бы ни было, они действительно ее ненавидят. Или даже больше похоже, что они ее боятся.

– Я думаю, если им что-то и не нравится, то это характер тех, кто владеет огненной магией. Орден Гелиуда верит, что никто не стоит выше закона. Закон уравнивает всех, – Самир пожал плечами. – Разве вы в Керале не полагаете, что нет воли более великой, чем воля огня? Вы верите, что огонь одинаково обжигает и преступника, и обвинителя, не так ли? А адепты Гелиуда уверовали, что праведник пройдет сквозь огонь невредимым.

Чандра нахмурилась. – О чем ты говоришь?

– Я говорю об Очистительном Огне.

– Что-что?

– Очистительный Огонь.

Чандра и Бранном непонимающе уставились на Самира. – Ах, да. Никто из вас ни разу не был в Зинаре? – Юные пироманты покачали головами. – Скорее всего мало кто из монахов бывал там. И об Ордене Гелиуда вам известно немного.

– Матушка Лути говорит нам, что отношения между монастырем и городом напряжены уже много лет.

Чандра знала, что народы леса поддерживали условный мир с жителями равнин, но город, вследствие амбиций Валберта, стал слишком значительным, чтобы его можно было не замечать и дальше.

– Да, – подтвердил эльф. – Те, кого тянет к горе Кералия, имеют мало общего с людьми, для которых первостепенны порядок и иерархия. Это очень разные взгляды.

– Действительно, – с отвращением проговорила Чандра. – Так при чем тут огонь, если мы говорим об Ордене Гелиуда?

– Говорят, что сила Ордена проистекает из того, что зовется Очистительным Огнем. Никто из тех, кого я знаю, его не видел. По рассказам, лишь немногие избранные в самом Ордене имеют к нем доступ. Все верят, что это источник чистой маны, которая, как настоящий огонь, сияет в древних пещерах под Храмом. Некая легенда гласит, что Гелиуд был святым в городе Толде за Великим морем. Его обвинили в ереси, преступлениях против Толда и прочих подобных делах. Невзирая на святость, Гелиуд был изгнан вместе со своими последователями, которые верили, что данный им некогда обет основать сияющий город был на самом деле изъявлением божественной воли. Их путь по морю был долгим, они потеряли многих людей из-за болезней, а когда путники ступили на землю, еще большее их число погибло из-за природных явлений. И, когда выжившие наконец прибыли на место, где позже будет основана Зинара, последователи Гелиуда начали сомневаться в его планах – если, как они говорили, эти планы вообще существовали. Против Гелиуда выступил один из его последователей по имени Зин, который требовал, чтобы все остались на этом месте и не шли дальше. Гелиуд, по его словам, не годился для того, чтобы их вести. Обетованная земля, о которой он говорил, оказалась бредовым мечтанием. Зина поддержало большинство. И Гелиуд, измотанный и ослабевший в пути, снова оказался изгнан.

– Похоже, ты много об этом знаешь, Самир. Ты сочувствуешь кому-то из них, но не говоришь об этом нам? – Чандра усмехнулась, делая таким образом свои слова менее злыми.

– За то время, которое я провел на храмовой земле, протестуя, ко мне время от времени подходил аколит и наставлял меня по истории Гелиуда. Если же по сути рассказа, то Гелиуд спустя несколько дней вернулся в лагерь. Он вновь был на пике своей силы, и лишь его некогда сияющие черные волосы стали седыми, как мех чернобурой лисицы. Когда ему задали вопросы о его преображении, Гелиуд ответил, что обнаружил воплощенное проявление божественной воли – мерцающее белое пламя в одной из ближайших пещер. Он бросился в этот огонь в наказание себе самому за то, что не сумел распознать данные ему знаки. Но вместо того, чтобы умереть, как он ожидал, Гелиуд вышел из огня обновленным, более сильным, чем прежде, получив доказательство своей праведности. Он объявил, что огонь очистил его от ошибок и избрал его единственным судьей Божественного Закона Регаты.

У Зина были верные последователи, многие из которых думали, что оживление Гелиуда имело демоническое происхождение. Гелиуд вызвал Зина на спор. Кто из них прав, должен был решить огонь. Двое вошли в белое пламя, но, как ты догадываешься, вышел только один.

– Что же случилось с Зином? – перебил Браннон.

– Любопытно, что ты спрашиваешь, Браннон, потому что я тоже задумался об этом. Гелиуд сказал своим последователям, что тело Зина разлетелось на частицы в огне. Люди не поверили этому объяснению, но его так и не нашли, хотя долго обыскивали пещеры. Понемногу они сменили гнев на милость, после того, как Гелиуд назвал их поселение в честь Зина. Они до сих пор считают Зина святым. По их мнению, противостояние двоих вождей было божественным провидением, чтобы проверить, воистину ли Гелиуд может вести за собой...

Самир запнулся, явно не желая завершать рассказ, но в конце концов договорил: – Валберт – преемник наследия и страж Очистительного Огня.

Чандра не могла скрыть отвращение. – И никто не удивлен, что члены Ордена запрещают огненную магию всем подряд на их землях, а сами черпают свою силу из огня? Или из того, что один в один похоже на огонь?

Холодное и белое пламя, на самом деле, не напомнило бы ей огонь. Это было что-то застывшее и смертельно скучное, как пиромантка себе представляла