Книга Путь к власти. Том 1 - Олеся Шеллина

недоразумение?

— Потому что это ничего не изменило бы, — улыбнулась Ира, слегка укачивая моего младшего сына. — У нас с Костей заключена сделка, и то, что он сейчас не в духе, не помешает мне выполнить условия со своей стороны.

— Как тебе удалось его успокоить? — прервал я её, глядя в упор, не отводя пристального взгляда.

— Скорее всего, он почувствовал, что его дар сильнее моего, поэтому опасаться меня не надо. Ты же знаешь, что мужской и женский дар смерти очень сильно отличаются друг от друга. Ты же чувствовал мой, когда мы… проходили практику. — Она говорила вполне разумно вот только мне сразу же вспомнилось, что наиболее сильно я ощущал её дар, когда он подчинялся мне ну, скажем, на практике. Только практике немного иного рода, чем тот, который она имела в виду.

Тряхнув головой, я отодвинулся от Иры. Слишком долго у меня никого не было, вот и лезет в голову всякое.

— Думаю, вы поладите с нашими крошками, — проговорила Клара. — Только, боюсь, мы не сможем вам помочь, Ирочка, с этим негодником, Романом. Во всяком случае до тех пор, пока он не научится воспринимать наши слова.

— Раз вы все пришли к столь завидному взаимопониманию, то я, пожалуй, вас оставлю. А то бедняжка Зелон скучает, — добавил я ядовито.

— Сарказм был неуместен, Костя, — Клара подошла к Татьяне и забрала у неё Андрея, в то время, как няня принялась застилать кроватки свежим бельём.

— Как скажешь, — я легонько коснулся лба сначала старшего сына, потом младшего. Находясь на руках у Ирины, Рома довольно спокойно перенёс моё прикосновение. — Всё я ушёл. Если что, телефоны есть у всех, я сразу перемещусь, если моё присутствие потребуется.

И я вышел из детской, не глядя при этом на Иру.

Наскоро скидав сумку, я сосредоточился и переместился в ту самую деревню, в которой когда-то был почти счастлив. Дверь в дом была открыта. Оглядевшись, я даже сначала не узнал здесь ничего. Почему-то интерьер, да и сами комнаты вспоминались мне совсем по-другому. Открыв дверь, которой точно здесь не было, я обнаружил вполне приличный санузел.

— Похоже, деревня и вправду развивается, — пробормотал я, проходя в комнату, которую когда-то занимал. Точнее не занимал, а которая за мной числилась, спали-то мы с Ирой почти всё время вместе. — И где это чучело кладбищенское — Ершов?

Не найдя Кирилла, я бросил сумку с вещами на стул, и вышел из дома, отмечая про себя, что никаких следов Ершова в нём нет. А может быть, я вообще домом ошибся? Вломился к совершенно незнакомым людям, которые и устроили здесь ремонт.

— Эй, тебе что здесь надо, чего ты шаришься? — я обернулся. Надо же, какая знакомая куртка.

— А ты в плечах раздобрел, — я разглядывал Мишку, который узнал меня и потупился. — Ирина всё ещё здесь живёт? — я кивнул на дом.

— Ага, здесь. Перестроила здесь всё. Я вот, окно пришёл покрасить, пока Ирины Сергеевны нет дома. Дверь открытую и оставил, смотрю, шарится кто-то по двору, а это вы оказалось. — Быстро проговорил Миша.

— Я знаю, что Иры нет. А парень, которого ей в помощь Маргарита Сергеевна привезла, где живёт? — я указал на виднеющийся отсюда городок, по другому назвать всю эту массу строений, которые понастроили приехавшие учёные и работники лабораторий и даже производств, назвать было нельзя.

— Неа, — Мишка указал на соседний дом. — Машка его к себе постояльцем взяла. Арсений-то помер, а так хоть мужик в доме будет. Одной-то страшно, поди.

— Там значит, Ершов живёт, ну-ну, — и я направился к указанному дому. Сделав два шага обернулся. — Ты не крась здесь ничего пока. Я, может быть, здесь заночую, не хочу краской дышать.

— Ну, ладно, как уедете, так и покрашу, — покладисто сообщил парень, глядя на меня как преданные фанаты смотрят на своего кумира.

Я направился к дому покойного старосты, не оглядываясь на этого добровольного Ириного помощника. В данный момент меня интересовал Ершов.

Дверь была закрыта. Но в кармане куртки у меня всегда лежала отмычка, которую я у Юрки позаимствовал, но так и не отдал. Пара секунд и дверь с лёгким скрипом открылась. Я зашел в дом, прикрыл за собой дверь и прислушался. Сбоку послышалось возня, и я рывком открыл дверь, ведущую, как оказалось, в спальню.

— О-о-о, — протянул я, но даже не подумал отвернуться.

— Дьявол тебя раздери, Керн! — заорал Ершов, скатываясь с пискнувшей Машки. — Тебя стучать учили, прежде чем вламываться куда-то?

— Ты думаешь, если бы я постучал, прежде, чем войти, это тебя бы остудило? Или наоборот, подстегнуло?

— Да пошёл ты, — огрызнулся Ершов, пытаясь под одеялом натянуть штаны.

— Я-то пойду, а загон Зелону ты будешь расширять? — говоря это я не сводил взгляда со смущенной Маши, которая поглядывала на меня из-под одеяла. — Машенька, твой цветущий вид вызывает во мне странные желания. Например, желание к вам присоединиться. Ты готова к небольшим экспериментам?

— Керн, хватит пялиться на мою подругу, — буркнул Ершов, выбираясь из-под одеяла.

— Твою подругу? — я перевёл взгляд на Кирилла. — А, ну раз на твою подругу, то конечно, я даже отвернусь и обещаю не подглядывать. Настроение немного улучшилось, хотя причину этого я бы с ходу назвать на смог. — Впрочем, если ты оделся, то пошли навестим нашего чёрного приятеля и посмотрим, что там можно с загоном сделать, — и, развернувшись, я вышел из комнаты.

Глава 5

Егор в кои-то веки сумел вырваться на обед домой. Он решил урвать хоть немного времени, чтобы провести его наедине с Люсиндой и Степаном, устроив обед в детской. Когда Стёпка наелся, на этот раз выпачкав кашей только слюнявчик и уже практически засыпал, держа в ручке изгрызенную игрушку, Егор отнёс его в кроватку. Они с Люсиндой перебрались за нормальный стол, чтобы уже самим поесть, но не успели даже съесть первое, когда у Егора зазвонил телефон. Взглянув на номер, Егор ответил.

— Ушаков, — он замолчал, слушая, что скажет собеседник. — Понятно. Я тебя услышал, Николай, возвращайся на базу.

После того, как Егор отключил телефон, он преувеличенно медленно и аккуратно положил его на стол, молча взял в руку нож для разделки мяса, и резким движением воткнул его в столешницу.

— Я убью эту рыжую сволочь, — прошипел он, глядя на телефон почти с ненавистью.

— Что случилось? — Люсинда положила ладонь на сжатую в кулак руку мужа.

— Твой бывший дружок начал подкатывать к Наташке, — ответил Егор, не глядя на жену.

— Ты уверен? — Люся нахмурилась. — Олег тот ещё долбодятел, но он не законченный кретин. Рыжов прекрасно представляет себе твою реакцию и не станет так рисковать. Поверь, ещё, скорее всего, не родилась та девушка, которая заставит его потерять голову до полной потери самосохранения.

— Это не исключает того, что он встретил её сегодня после школы с букетом и поцелуями на глазах у изумленной публики, — Егор слегка остыл и начал думать более рационально. — Я даже думаю, что он мог сделать это мне назло.

— А я думаю, что нужно всё-таки сначала поговорить с Наташей, — Егор прищурился, но Люся его остановила, снова положив ладонь на его руку. — Не ты. Я поговорю, между нами девочками. Ты глава клана, и в любом случае будешь на неё давить. Сколько раз ты пытался с ней поговорить? Егор, я тебя очень люблю, и только это позволило мне свыкнуться с кланами. Это как два разных мира, и дамские романы не предупреждают о таких кардинальных различиях. Наташа не сможет жить вне клана, так что с этой точки зрения Рыжов ей не грозит, так что успокаивайся и давай уже поедим.

— Полагаю, ты права, — Егор улыбнулся. — К тому же, Костя мне не простит, если по вине Ушаковых лишится очередного секретаря. А тебя я ему точно не отдам.

— Я, наверное, навещу Костю. Ему сейчас не легко. Тут с одним-то хулиганом иногда сложно справиться, а у него их двое. — Люсинда отпустила руку мужа, увидев, что он успокоился. — Возьму с собой Стëпку. Конечно, им рано ещё знакомиться, но пусть хотя бы посмотрит на братиков.

— Скажешь, когда соберешься.

— Сначала с Костей созвонюсь. Это ты можешь к нему просто так завалиться, а с детьми всё-таки лучше примерно предполагать, чего можно ожидать.

В ответ Егор кивнул и Ушаковы наконец-то приступили к обеду.

* * *

Влада выдохнула приоткрытым ртом, глядя, как белое облачко от её дыхания закружилось в морозном воздухе. Только что закончился обед, а уже начало темнеть. Она стояла