Книга Колдуны войны и Светозарная Русь - Александр Андреевич Проханов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Марш победителей[8]
Когда во время парада на Красную площадь вылетел десяток «тридцатьчетвёрок», я едва удержался от слёз. Когда рядом со мной на трибуне сел мальчик в пилотке с красной звёздочкой, мне хотелось его поцеловать. Когда мимо, опираясь на палку, прошёл согбенный ветеран, увешанный орденами великой войны, я испытал к нему благоговение и нежность. Когда с грохотом в тысячу барабанов прошли юные барабанщики, я ликовал. Когда по Красной площади среди русских десантников и пехотинцев прошли «коробки» китайцев и индусов, азербайджанцев и армян, казахов и киргизов, таджиков и монголов, и ни одной коробки англосаксов, французов или немцев, я остро почувствовал, что мир разделён на Восток и на Запад, на воинствующую, отрицающую нас Европу и на могучую Азию, которая подставляет России плечо. Я вспомнил блоковское стихотворение «Скифы»:
Мильоны — вас. Нас- тьмы, и тьмы, и тьмы…
Когда по площади двинулись могучие «Искандеры» и грандиозные «Ярсы», фантастические танки «Армата», я, чувствуя трясение земли, понял, что на каждую угрозу, приступившую к России с запада, с юга и с севера, у нас найден ответ.
Когда в небе пошли самолёты, бесчисленные серии, серебряные гиганты, белые исполины, серые, как молниеносные вихри, истребители и штурмовики, я сказал себе: «Россия преодолела военно-стратегическое отставание и построила цивилизацию, в недрах которой она способна создавать бесподобные, не имеющие аналогов машины».
Я ощутил счастье, что, празднуя победу сорок пятого года, мы празднуем победу над сумрачными и, казалось, безысходными девяностыми. Государство российское преодолело поражение перестройки, преодолело немощь девяностых и вновь восстало в своём величии и неудержимом росте.
Это был военный парад, была политическая речь президента. Но это было богослужение тех, кто исповедует религию великой победы. Это чувствовали глубокие старики с пепельными лицами, на которых вдруг загорался румянец. Это чувствовали дети, с молитвенным обожанием взиравшие на силы небесные. Это чувствовал министр обороны Шойгу, который выехал из Спасских ворот в открытой машине и перед тем, как поехать на площадь, истово перекрестился. И красное знамя победы со звездой, серпом и молотом было хоругвью, которую пронесли не только сквозь копоть и грохот рейхстага, но сквозь кошмар и тлен девяностых, когда эту хоругвь подвергли поруганию. Но Господь поругаем не бывает. Красное знамя Победы пламенеет над миром.
Потрясла мистерия, имя которой — «Бессмертный полк». Миллион людей, идущих вал за валом, с лицами, то мокрыми от слёз, то восторженными и восхищёнными. Любящие, верящие, соединённые друг с другом не корыстью, не земной заботой, а грандиозным религиозным порывом. Это шествие напоминало огромный крестный ход. Портреты фронтовиков, их бессчетные вереницы были похожи на драгоценные иконы, от которых исходило сияние.
Эти фронтовики были здесь, на Тверской, шли через Манежную, поднимались на Красную площадь, стекали мимо храма Василия Блаженного к Москве-реке. Фронтовики, что били из «сорокопяток» по немецким танкам под Дубосеково. Что кидались в кровавые контратаки под Сталинградом, повторяя «За Волгой для нас земли нет». Что садились в «тридцатьчетвёрки» и шли под Курской дугой на таран, вгрызаясь в фашистские «Тигры». Что штурмовали Мамаев курган, Сапун-гору, Саур-Могилу — три великих русских горы. Фронтовики, что форсировали Дон и Днепр, Вислу и Одер, гневно врывались в европейские столицы, топтали, секли мечом, душили руками громадную скользкую фашистскую гадину. Эти фронтовики шли по Москве, обращаясь к нам, ныне живущим. «Вы — победители! Вы, тогда ещё не рождённые, вместе с нами брали Берлин. Вас, ещё не рождённых, заматывали в кровавые бинты в лазаретах. Вас, ещё не рождённых, уже мучили в застенках гестапо. Вы, ещё не рождённые, писали свои имена на колоннах рейхстага. Вы, которых не было ещё и в помине, курили самокрутки у стен Будапешта и Вены. Не смейте унывать и отчаиваться! Не смейте уныло брести по земле, опустив глаза долу! Мы и вы — великий народ, непобедимый и вечный. Нам вменено судьбой принимать на себя удары тьмы. Вставать навстречу этой тьме. Гнать эту тьму с земли, возвращать на землю свет. Ибо так устроены наши души. Так выглядят наши храмы. Так текут наши реки и дуют наши ветры. Так распорядился Господь, сотворив нас русскими.
Победа есть скорость света.
Победа без Сталина, православие без Христа?[9]
По просьбе некоторых членов Изборского клуба в Рыбинской иконописной мастерской была изготовлена икона Богоматери «Державной» — заступницы и хранительницы государства российского. Богородица, окружённая силами небесными, ниспускает на землю потоки Фаворского света. И в этих лучах пребывает генералиссимус Сталин в окружении маршалов и полководцев Победы.
Над головами генералиссимуса и полководцев нет нимбов, они не причислены к лику святых. Они символизируют священную Победу, которая запечатала врата ада, и вселенский свет одолел вселенскую тьму. В XXI веке, когда в народное сознание вернулись православные ценности, Победа сорок пятого года трактуется не только как военная, идеологическая, геополитическая, а как победа священная, святая, достигнутая ценой 30 миллионов погибших советских людей. Они погибли в сражении с адом. Они христовы мученики — они погибли за Христа. Когда-нибудь к лику святых будут причислены 28 гвардейцев-панфиловцев, Зоя Космодемьянская и Александр Матросов, Виктор Талалихин и Николай Гастелло, «Молодая гвардия» и генерал Дмитрий Карбышев. Их фронтовой подвиг сохранил Россию XX века, и их подвиг сберёг государство российское в XXI веке, не позволив тьме, испепелившей Советский Союз, навсегда поглотить Россию. Как новомученики в начале XX века вымаливали победу в Великой Отечественной войне, так красные мученики и герои времён Великой Отечественной вымаливали в XXI веке государство российское. Икона Богородицы «Державная» была привезена в Саратов на базу дальних бомбардировщиков. И у бомбовоза Ту-95МС, носящего имя «Изборск», местный священник иеромонах Виссарион отслужил молебен во славу экипажа, во славу Победы, окропил икону волжской водой.
После этого началось невероятное. Либеральные блогеры и корреспонденты подняли чудовищную
