Книга Эдуард Стрельцов - Владимир Игоревич Галедин

в футбольной биографии Эдуарда Анатольевича. Потому что по протоколу опытный судья Эдгаре Клаве на той же минуте зафиксировал гол в ворота харьковчан и уверенно отписал его Стрельцову! Кто ж спорит: здорово первый раз появиться на поле и тут же открыть счёт голам. И протокол — документ официальный.

Лишь недавно А. Т. Вартанян убедительно доказал, что Клаве ошибся, перепутав появление на газоне сравнительно высокого блондина с голом, честно забитым Вацкевичем в тот же момент. И пускай этого мяча и не хватит до заветных ста в чемпионах Советского Союза. Стрельцову не надо чужого. Своё бы вернуть.

А нас должен заинтересовать совсем иной факт. Эдуарда Анатольевича всю жизнь считали чистым центрфорвардом, классической «девяткой». Действительно, большинство матчей он отыграл на этой позиции. Однако в том дебютном поединке занял место на левом фланге. И объяснение этому, думается, не так уж сложно отыскать. Центрального нападающего в апрельской встрече играл Александр Гулевский, который именно в конце 53-го перешёл из куйбышевских «Крыльев Советов». И сам игрок, и его команда заслуживают небольшого отступления.

Не секрет, что во второй половине 40-х и до 1951 года включительно ЦДКА и столичное «Динамо» намного превосходили остальные футбольные коллективы страны, и зрители могли только гадать, какая из двух команд возьмёт первенство, так как противостоять супермастерам на чемпионской дистанции не мог никто. Но в отдельных поединках именно куйбышевцы ставили перед грандами определённой трудности задачу, применяя так называемую «волжскую защепку». Которая представляла из себя, судя по описаниям и воспоминаниям, многослойную, глубоко эшелонированную оборону с выдвижением вперёд двух нападающих. А то и вовсе одного форварда. Все остальные откатывались назад и брали в тиски московских звёзд.

Сегодня таким построением никого не удивишь, в России так действуют многие клубы, а схема с одним нападающим давно является общепринятой. Однако по тем временам сверхатакующего футбола волжане, несомненно, выделялись. (Правда, некоторые очевидцы тех баталий считают, что и «защепки» не было никакой, просто лидеры так зажимали куйбышевцев, что им об атаке оставалось лишь мечтать). И на самом острие в одиночку или же в дуэте с форвардом Виктором Ворошиловым как раз и действовал Александр Гулевский.

А теперь представьте себе, какими качествами должен обладать форвард, выступающий в паре или в одиночку! По схеме-то «дубль-вэ» на поле выходили пять нападающих, и у бегущего на чужую половину игрока появлялось несколько вариантов для развития атаки. А в волжском построении Гулевский или тот же Ворошилов могли рассчитывать лишь на себя — свою технику, скорость, свой дриблинг, рывок, завершающий удар. Помочь некому, да и моментов для обострения за матч немного наберётся. Значит, их ещё бережно использовать надо. Одним словом, Александр Гулевский (Гуля, по прозвищу, данному ему почитателями) являлся однозначно индивидуально сильным футболистом. Его и приглашали в «Торпедо» явно на роль основного центра нападения.

А Стрельцов также явно проходил как «молодой», «на перспективу»: недаром Н. П. Морозов и возраст его неточно указал. Никто же не предполагал, что почти мальчишка так проявит себя, что мастеровитый Гулевский после сезона-54 вернётся в Куйбышев. Что делать, если Эдуард, как царевич Гвидон у Пушкина, рос «не по дням, а по часам»?

...И настоящий первый гол не заставил себя ждать. При этом судьба каким-то плавным образом не забывала подводить к знаменательному событию. Во втором туре торпедовцы не сдались, проигрывая ленинградским «Трудовым резервам» 0:2. Отквитали один мяч, а затем юный Стрельцов, вышедший на замену, так запрессинговал защитника Донцова, что тот, бедный, неудачно отпасовал вратарю, и вышел автогол. (В «Советском спорте» в качестве торпедовского «агрессора» указан Гулевский — однако поверим-таки воспоминаниям под названием «Вижу поле...»: мы с вами так это поле всё равно никогда не увидим).

Гол же случился как раз в Тбилиси. После той ударной тренировки. Вот впечатления виновника торжества: «С тбилисским “Динамо” меня уже с самого начала матча поставили играть... Во втором тайме наш тренер Морозов замену произвёл. Я подумал, что меня меняют. Нет — остаюсь. Только с левого края на правый перехожу. Обрадовался, разыгрался. На себя стал игру брать — вижу, что даже двух защитников обыграть мне по силам.

В один из моментов пропихнул мяч у защитника между ног, развернулся и в верхний угол с левой ноги пробил — у тбилисцев известный вратарь стоял, Владимир Маргания.

Почему-то не мяч в сетке помню, а трибуны кричащие — ко мне публика в Тбилиси как-то сразу по-особенному относилась и всегда потом хорошо меня встречала.

А мяч после такого удара, как ребята шутили, из ворот надо было трактором вытаскивать — получился удар».

Хочется выделить ряд моментов. Для начала — он первый раз в основном составе. Затем: действует на обоих (сообразно тренерскому поиску) флангах. С края поля забить труднее, нежели из центральной зоны. Он же забивает сугубо эстетски — хорошему, это правда, вратарю Маргания. Трибуны же ликуют — не на тренировке, заметьте, а после пропущенного любимой командой гола. И как такое сегодня представить?

Так, быть может, произведённое совершенство и поднимает игру до искусства? Ведь и Маргания по удару бросился, защита динамовская старалась. А голубоглазый блондин всё одно забил. Да так, что получилась маленькая пьеса — с осторожным, на тот момент, тренером, дерзающим по разным краям новичком, издевательским обыгрышем и пушечным ударом в финале, украшенным аплодисментами болельщиков футбола. Игрок оправдал ожидания, которые появились после той открытой тренировки, — даже превзошёл их. Порукой тому хотя бы то, что А. Т. Вартанян вспоминает о событиях полувековой на тот момент давности как о вчерашней календарной встрече.

А календарные игры 1954 года пошли своим чередом. Стрельцов принял участие во всех торпедовских матчах, кроме двух, выступая бо́льшую часть сезона на месте крайнего нападающего — чаще всего левого. Впрочем, Н. П. Морозов неоднократно пробовал Эдуарда и левым полусредним (инсайдом), на противоположный фланг перемещал. А на следующий год и правым инсайдом придётся поиграть. Всё это к тому говорится, что Стрельцов не по своей, понятно, воле вынужден был освоить все (как К. И. Бесков десятилетием раньше) позиции в пятёрке нападения. Хавбеком (по сегодняшним временам опорником) в 50-е — лет пятнадцать подождём — не выходил, это так. Однако весь спектр атакующих действий освоил ещё в юности. Вряд ли тренер таким манером работал над развитием Стрельцовского таланта: просто и в 53-м, и в 54-м состав непрестанно тасовался. А Алексей Анисимов, например, только, пожалуй, ворота не защищал. Но одно непреложно: «охота к перемене мест» в торпедовском нападении позволяла максимально расширить тактический кругозор недавнего