Книга Пятнадцать ножевых. Том 5 - Алексей Викторович Вязовский

висках военный. — Вы что, третий день в армии?

— Так точно, третий день, — доложил я, лихорадочно застегивая пуговицы. Поймал удивленный взгляды женщин.

— Приводите себя в порядок, — майор потерял ко мне всякий интерес и повернулся к остальным.

— Арашев, Руслан Аслаханович. старший команды. Грузимся, товарищи. Вылет ориентировочно через пятнадцать минут.

— Кто это? — спросил я у Тихонова, когда майор отошел в сторону.

— Из разведки товарищ, — пожал плечами Валера. — Начальник.

Я плюхнулся на сидение, и тут же вновь попал под прицел девичьих глаз.

— Давайте знакомиться. Я лейтенант Панов. Из кандагарской медроты.

— Товарищ лейтенант, — солировала представительная дама с начесом — А разве вы не должны были встретить нас в аэровокзале?

Моя мучительница оказалась врачом-бактериологом Антониной Александровной Дегтяревой. Две другие “туристки” оказались медсестрами — Ким и Фурцевой. Первая — старшая, вторая — простая.

— Не родственница министру? — поинтересовался я у рыженькой, игнорируя осуждающий взгляд Дегтяревой. — Ну которая у Хрущева работала.

— Нет, нет, — Фурцева почему-то испугалась. Начала копаться в дамской сумочке — типа занята. А вот брюнетка смотрела на меня не отрываясь.

— А я тебя видела по телевизору!

— Нет, это был не я.

Теперь на меня глазел весь вертолет. Прапорщики, майор…

— А кто?!

Ким оказалась бойкой и несмотря на корейскую фамилию — говорила без акцента.

— Это мой двойник.

— У тебя есть двойник?

Договорить нам не дали. Вертолет начал раскручивать лопасти, по ушам опять ударил уже привычный шум. Взлетали мы резко, девушки даже ойкнули. Уши тут же заложило и я попытался придумать шутку про ненавязчивый армейский авиа-сервис. Типа “в результате выпадения пилота из кабины создан первый советский беспилотный вертолет”. Поймав внимательный взгляд майора — предпочел промолчать. Стал разглядывать в иллюминаторе, как взлетает соседний вертолет, мелькающие мимо пейзажи — горы, пустыни…. Потом не выдержал и принялся пялиться на медичек. Обрядили их в стандартную армейскую полевую форму, даже тельняшки выдали. Но накрашенные, с прическами. Походу, еще не поняли еще куда попали.

Вдруг раздался громкий “БААМ”, нас ощутимо тряхнуло, гул двигателей, к которому я почти привык, прервался, потом вроде возобновился. В салоне запахло гарью, пошла тряска. Женщины закричали от ужаса, тряска усилилась, я выглянул в иллюминатор — увидел, как земля рванула нам навстречу.

Глава 3

Всё напоминало парк аттракционов. Только карусель нам досталась какая-то сумасшедшая — мы летали по салону, даже не пытаясь зацепиться за что-то. Вертолет дергался из стороны в сторону, вращался вокруг оси, появился едкий противный дым, и вообще, творилось нечто ужасное. Пару раз он вроде как выровнялся, но буквально на секунду, я даже прийти в себя не успевал. И опять всё начиналось сначала.

Женщины непрерывно кричали, в какой-то момент Ким упала на меня сверху, а потом мы вдвоем свалились на пол. Я попытался ее схватить за отворот куртки — бесполезно.

Казалось, что длится это очень долго. А с другой стороны, я толком и испугаться не успел. Вот когда мы стукнулись о землю, неловко, боком как-то, подпрыгнули, а потом рухнули на бок и сразу в кабину, всё круша, вломилось что-то большое, железное — то да. Попрощался с жизнью. Под пронзительные крики.

Так хотелось бы, чтобы наступила тишина. Но хрен там…. Дым продолжал есть глаза, что-то трещало, скрипело, кто-то стонал, рядом матерились. И ничего не было понятно. Вообще.

Кроме того факта, что нас подбили, конечно. Тут не надо быть экспертом в области авиации. Блин, тот летун, что про «Стрелы» рассказывал, выходит, судьбу нам накаркал.

Я попытался пошевелить руками, и у меня получилось. Вроде даже не болело ничего. В спину, правда, уперлось что-то не очень приятное, но не острое, у будто локтем кто-то воткнулся. Продолжаем сеанс поверхностной самодиагностики, товарищи. Ноги. Ощущаю. Пальцами шевелить получается. Органы чувств вроде все работают — вижу, слышу, запах есть, вкус какой-то дряни на языке — весьма выражен. Я вдохнул чуть глубже и надсадно закашлялся, пытаясь избавиться от всякой гадости, которая неизвестным образом забила мне верхние дыхательные пути.

Вдруг голове стало легче. Нет, кашель как был, так и остался, просто кто-то снял лежащий на ней вещмешок, или что-то на него похожее. А я и не заметил, пока не убрали.

— Ты как? — спросил женский голос. — Цел?

— Вроде, — выдавил я в паузе между приступами кашля. Выбрался из завала, в котором оказался, и слегка охренел.

Понять, что и где, было просто невозможно. Складывалось впечатление, что в оказавшееся довольно небольшим пространство набросали кучу всякого барахла. А потом присыпал всё пылью и напустил дыма с гарью. Хотелось побыстрее отсюда свалить — очень уж неуютно здесь я себя чувствовал.

Как оказалось, вытащила меня бактериолог Дегтярева. Убедившись, что дальше я сам справлюсь, она продолжила раскопки и сейчас оттаскивала в сторону какой-то баул. Я помог ей, и, как оказалось, не напрасно: под ним барахталась Ким. Живая.

— Там, у пилотов, кого-то слышно, — показала Дегтярева в ту сторону, где торчал кусок здоровенной железяки, напоминающий часть винта.

Источник шума нашелся довольно быстро. Майор Арашев немного постанывал и сильно матерился. Было от чего, если честно. Ибо нуждался в срочной медицинской помощи, желательно в операционной и противошоковой. Той самой хреновиной, оказавшейся лопастью винта, ему сломало левую ногу примерно в районе голени. Открытый перелом, течет кровь.

— Что там? — поинтересовался майор. — Стопы не чувствую. Оторвало?

— Открытый перелом. Я ваш брючный ремень возьму, жгут наложу.

Ответное «бл***», наверное, было согласием. По крайней мере, никакого сопротивления Арашев не оказал. В принципе, большого кровотечения там уже не наблюдалось: давление снизилось, а самая крупная артерия здесь, задняя большеберцовая вроде, успела почти полностью спасться. Но если сказано что-то сделать в первую очередь, то лучше не спорить. Особенно в учебнике по военно-полевой хирургии. Там, блин, точно каждая буква ведром крови написана.

Вот записочку со временем наложения жгута я не вставил. Не на чем писать было. И нечем.

Пока я возился с майором, отыскалась третья медичка, которая. Фурцева, неродственница министру. Лицо у нее было залито красным — похоже, рассекла бровь.

На раз два три, мы взяли с Ким и Фурцевой раненого, потащили наружу. Вот это оказалось сложно: везде покореженное железо, всякое военное барахло.

— Антонина Дмитриевна, поможете? — крикнул я, когда понял, что Дягтерева уже вылезла из останков вертолета.

—