Книга Дымная гора - Эрин Хантер

Луса и Каллик дружно охнули.

— Много-много лун тому назад он жил на Дымной горе, — продолжал Квопик. — Каждый его шаг был величиной с небо, и самые могучие деревья трепетали от страха, когда он проходил мимо. И еще он был голодным — вечно голодным. И вот однажды наступила пора очень долгого Снежного неба. Лютый холод пришел на землю и не спешил покидать ее. Мягколапый очень долго ничего не ел и в конце концов рассвирепел от голода. Когда Снежное небо все-таки закончилось, он отправился в горы и стал убивать всех медведей, встречавшихся ему на пути.

— Ой! — вскрикнула Луса. — Мне страшно!

— Так он убил тридцать медведей, — мрачно произнес Квопик. Съежившись от страха, Луса уставилась на свои лапы. Она знала, что лап у нее ровно четыре. А тридцать — это сколько? — А потом он стал жечь их, по обычаю мягколапых, которые могут есть только горелую еду. Он развел огромный огонь под скалой и подвесил над ним убитых медведей. Тот медведь, от которого я услышал эту историю, говорил, будто своими глазами видел эту скалу, и называется она Медвежья скала. Возле этой скалы огромный мягколапый съел тридцать медведей.

— Я никогда не слышала, чтобы мягколапые ели медведей, — прошептала Каллик.

— А вот он ел! — веско ответил Квопик. — Легенда гласит, будто дух этого мягколапого до сих пор обитает возле Дымной горы. Говорят, что время от времени дым из горы становится гуще… Сказать вам, что это значит? Это огромный мягколапый вновь зажигает свой костер и ищет медведей, чтобы поджарить их и набить свое огромное брюхо!

Не выдержав, Луса зарылась мордой в бок Каллик, пытаясь заглушить звеневшие в ушах вопли несчастных медведей.

— Это просто ужасно, — пробормотал Уджурак, морща черный нос. — Но должен же быть какой-то другой путь в Последнюю великую глушь!

— Что ж, слыхал я и о таком пути, — раздумчиво ответил Квопик, опуская голову. Трое медвежат придвинулись к нему ближе. — Но он намного длиннее. И тоже очень опасен.

— Расскажи нам о нем, — попросил Уджурак, легонько пихнув старика носом.

— Как перейдете Большую реку, так идите сразу к Ледяному морю, — проскрипел Квопик. — Если сумеете пройти сквозь зыбучие пески и одолеть волны, грозящие унести вас в океан… Если выживете в этом долгом и трудном пути, то сможете добраться до Последней великой глуши по суше.

Тут Квопик снова судорожно втянул в себя воздух и устало лег. Ветки и листья хрустнули под его тяжестью, когда он уронил голову на лапы. Глаза старика закрылись.

Луса подползла ближе и прижалась к нему боком.

— Я так рада, что вы отправитесь в этот путь вместе с нами! — прошептала она на ухо Квопику. — Вы укажете нам дорогу, а мы будем помогать вам в пути!

Квопик ничего не ответил. Грудь его еле заметно поднималась и опускалась вместе с дыханием. Луса подгребла к нему побольше сухой листвы и тихонько отошла.

— Пусть спит, сколько захочет, — пробормотала Луса. — Ему понадобится много сил, чтобы отправиться в путь.

Каллик заморгала, растерянно глядя на сопящего медведя:

— Надеюсь, у него не все истории такие страшные?

Подобрав с земли мох, Луса побежала к озеру за водой. Она была уже возле самого озера, когда заметила, что Уджурак стоит за ее спиной.

— Мне не хочется тебя огорчать, — тихо сказал маленький гризли, — но Квопик не пойдет с нами.

— Нет, пойдет! — запальчиво ответила Луса, не выпуская из пасти мох. — Он знает дорогу и покажет нам, как обогнуть Дымную гору. Нам без него не обойтись!

— Он пошел бы с нами, если бы мог, — уклончиво ответил Уджурак. — Но это наше путешествие, а не его.

Это было уже слишком! Обернувшись, Луса смерила маленького гризли недоумевающим взглядом:

— Значит, ты не позволишь ему идти с нами?

— Не совсем так, — покачал головой Уджурак. Поднявшийся ветерок сбросил на землю несколько зеленых листочков, и Уджурак, повернув голову, прижал один из них носом. Глаза его были печальны. — Он слишком стар и измучен, Луса. Его духу пришло время отправиться в долгий путь в одиночку.

Луса в бешенстве впилась когтями в землю.

— Неправда! — рявкнула она. — Ты ошибаешься!

Схватив свой мох, она помчалась к Квопику.

Старый белый медведь еще дышал, но за время ее отсутствия дыхание его стало заметно слабее, а бока еле-еле шевелились. Лусе показалось, будто тяжелый камень провалился ей в желудок. Теперь она видела, что никакой сон уже не исцелит усталость этого старого медведя. Уджурак был прав — Квопику не суждено покинуть это место.

Каллик сидела, привалившись к боку Квопика, накрыв его лапу своей. На фоне редкой грязной шкуры старика ее пушистая шерстка казалась ослепительно-белой, а поджарый живот выглядел толстым брюшком рядом с торчавшими ребрами Квопика.

— Квопик? — шепнула Луса.

Старый белый медведь с усилием приподнял одно веко, и Луса увидела тусклый глаз, затянутый предсмертной пеленой.

— Пожалуйста, не уходите… — голос его был похож на скрип дерева под ветром. — Я не отниму у вас много времени.

— Прошу тебя, не уходи! — взмолилась Луса. — Останься с нами. Ты нам нужен, Квопик! Мы вместе пойдем в Последнюю великую глушь. Пожалуйста, ну пожалуйста!

Квопик испустил тяжкий вздох, от которого трава перед его носом слабо всколыхнулась.

— Будьте… осторожны, — предупредил он. — Дымная гора гораздо опаснее, чем вы можете себе представить… Но Последняя великая глушь… существует на самом деле! Это не сказка. Вы доберетесь туда без меня, храбрые медвежата… — голос его вдруг оборвался, и глаза закрылись.

Бросившись к Каллик, Луса крепко прижалась к плечу белого медведя.

— Квопик! — прошептала она.

— Он умер, — глухо проговорил стоявший сзади Уджурак.

«Так просто?» — не поняла Луса, растерянно глядя на огромную груду грязного белого меха.

День был теплый, и тонкие шерстинки Квопика весело колыхались на легком ветерке. И все-таки что-то изменилось. Там, где раньше было ощущение усталости и тревоги, теперь была одна лишь пустота. И эта пустота была огромнее молчания и страшнее неподвижности. Дух Квопика покинул его тело.

Луса огляделась по сторонам, в надежде увидеть отлетающую душу умершего. Квопик был таким огромным, наверное, его душа должна переселиться в самое большое дерево на берегу? Или у белых медведей все иначе? Они ведь не рождаются в лесу, может быть, и души их не уходят в деревья? А что бывает, если белый медведь умрет вдали от своих родных ледяных просторов? Найдется ли ему тогда место среди деревьев?

— Что происходит с душой белого медведя после смерти? — шепотом спросила она у Каллик. — Души черных медведей переселяются в деревья. Иногда в коре дерева можно увидеть морду его обитателя. А у вас как?