Книга Инсомния-5 - Вова Бо

хочешь на самом деле, Лаэр?

— Не знаю, — честно ответил я, пожав плечами. — Я бы путешествовал. Посмотрел бы мир, перелез Тысячеглавый Рубеж, сгонял бы в Лир, спустился бы в кратер за Птичьей Стеной. Интересно, что там за твари такие лезут. Еще бы на Парящие Острова слетал.

— Там защита, — мысленно вставил Скай. — Придется своим ходом добираться.

— А здесь ты зачем? — вновь спросил Эдей.

— Чтобы получить такую возможность, — серьезно ответил я. — Хочу, чтобы у меня была возможность посмотреть мир. И место, куда можно было бы вернуться. Хочу увидеть праздник, который организовал бы Шут. Хочу посмотреть ночь сближения с высоты башни в Эдо. Выпить с Шепчущими в Крауне, полетать на их дирижаблях. Много чего хочу. Но ничего этого не будет, если мы не остановим Архитектора. А мы его не остановим без великого кристалла из столицы.

— Но я…

— Да ты тут при чем? — отмахнулся в ответ. — Сам же сказал, что любой может воспользоваться им. Это всего лишь проводящий алмаз, а у меня как раз сил ого-го. Скай замутит завесу, размером с город, а там придумаем что-то. Или Мор использует кристалл, она тоже сильный ловец. А ты без ангела просто боец средней руки. Ладно, пойду отдохну перед вылазкой.

Я встал с камня и отряхнул плащ. Сантор выделил мне место недалеко от центра, а Эдея приписали в ряды ватаги, у них там свой лагерь.

— Я тоже пойду, — произнес Эдей мне в спину. — На вылазку. Пусть я и не ловец, но в бою не бесполезен, как оказалось.

— Твое дело, поступай как хочешь, — кивнул я и отправился спать.

* * *

Самый темный час перед рассветом. Что вот за тупость? Кто придумал эту фразу? Перед рассветом час самый темный, потому что с рассветом становится светлее. И когда становится светлее, тогда и начинается рассвет. То есть самый темный час не потому, что он весь такой из себя мрачный, а потому что темнее уже не будет этой ночью. Логично же?

Только вот почему-то считается, что с рассветом становится легче и это самая главная ошибка восприятия. Рассветное время всегда было самым лучшим вариантом для нападения. Часовые клюют носом, самый крепкий сон в это время и даже страдающие бессонницей под утро все равно засыпают.

Но наша задача не нападать, не убивать и не творить погром. Наоборот, необходимо тихо зайти, вынести все необходимое и раствориться в солнечных лучах восхода.

Сантор не за красивые глаза возглавлял сопротивление. В таких вот диверсионных вылазках он тоже разбирался, видно, жизнь заставила. Я не мог пойти рисковать чужими жизнями вслепую, потому вытряс все детали плана и остался доволен.

Разведка шла больше недели, притом не только самих складов. Сопротивление имело своих людей и в стане врага, в основном в числе простых работяг в должности "таскай-не воняй".

План меня тоже устроил полностью, потому я согласился принять в нем участие. Скажем так, мое присутствие заметно облегчило задачу. Потому что диверсифицировать припасы было лишь приятным побочным бонусом. Основная задача — ударить по кузням имперцев.

Что бы они тут не плавили, это нужно императору. Любое наше вмешательство хоть немного, но ослабит противника. И, хотя без короля-бога вся эта авантюра не имеет смысла, Сантор продолжал действовать на благо королевства. Этакая фанатичная обреченность. Без какой-либо конечной цели просто выполнять поставленную самому себе задачу.

Но я-то эту финальную цель видел, пусть и не спешил посвящать в нее старого вояку.

— Время, — мысленно произнес Скай.

— Джа, твой выход, — произнес я, протягивая демону камень.

— Ящер? — усмехнулся он. — Отпечаток сновидения ящера? Ты бы еще огненных тараканов сюда запечатал.

— А что, есть такие?

— Уверен, ты бы нашел.

— Хватит ворчать, делай свою работу.

— Ты обещал мне центнер мяса с кровью.

— Килограмм.

— Центнер или я отказываюсь.

— Вот же горелка строптивая, — прорычал Скай.

— Килограмм или справлюсь без тебя, — возразил я.

— Как низко я пал, — притворно вздохнул Джан-Джагаран.

Но камень с демоническим отпечатком все-таки взял. Поднес к лицу и раскрыл забрало на манер розочки. Затем глубоко вдохнул и медленно выдохнул поток горячего воздуха прямо на камень, отчего руны начали раскаляться изнутри.

Отпечаток демонического ящера внутри эфирного камня почувствовал родную стихию и принялся впитывать мощь князя демонов.

Джа брезгливо бросил камень прямо в костер, который горел в центре лагеря, а ведь до него не меньше сотни метров было.

— Пошли дальше, — скомандовал я, развоплощая сновидения.

Мы рванули по крышам вдоль площади, стараясь не разбудить никого из солдат. Они спали прямо тут, на камнях. Да так, что шагнуть было некуда. Видимо, дома заняли офицеры, так что простым служивым даже мест не осталось. Слишком много имперцев на квадратный метр, а Сантий и так не был большим городом, хоть и считался таковым по меркам этого мира.

Мы раскидали еще пять таких же камней, усиленных князем демонов, когда первое сновидение ящера наконец-то прорвало защитные руны и выбралось наружу. Демонический рев разлетелся над городом, а следом ему вторили крики солдат.

Площадь — лишь первый этап отвлечения внимания. Офицерский дом, где живут те, кто отвечает за кузни — второй. Сами кузни — третий. Еще парочку я успел бросить в самое большое скопление солдат. В это время Сантор с основными силами должны были обчистить оружейные склады, а Ватага молодняка вынести запасы еды.

В целом — капля в море. Но в рамках одного города мы должны были нанести серьезный удар по позициям империи. Потом будет усиление стражи, дозоры ловцов, карательные рейды и прочие прелести партизанской войны. Поэтому в первую вылазку необходимо было максимизировать ущерб, второй раз подобное не прокатит.

Город запылал, загудел, ночь озарилась огнем от обезумевших демонов, оказавшихся в непривычном месте среди хладнокровных, как называли людей демоны. Разумеется, после заточения они были очень злы. А получив силу самого князя — еще и опасны.

Так что веселье солдатам обеспечено. А у меня была еще одна работенка, и большой вопрос — осилю ли я ее.

Башня городского ловца копьем возвышалась над городом. Внутренним взором я видел переплетение эфирных потоков, окутывавших каждый камень. Среди простых путников ходит легенда, что эти башни — живые. Среди студиозов академии — что башни сами выбирают себе мастера, а не