Книга Хроники одной бензоколонки - Александр Лабрюфф

матерью, про которую совсем забыл.

78 БЭ

Ее черные кружевные трусы – в моем кармане.

79

Парень в ковбойском прикиде настаивает, чтобы я помыл ему ветровое стекло (что он, в оккупированном Вьетнаме, что ли?). Я отказываюсь. У меня есть занятие получше: прокручивать в голове свое необъяснимое бегство. Это из-за того, что увидел грудь? Или из-за саке? Разочарованный ковбой удаляется со своими остроносыми сапогами и «Опелем-Астра-Космо».

79 БЭ

Навстречу иным небесам.

80

Шашечная доска между нами. Ньецленд в шоке:

– Но почему ты сбежал, Бовуар? Не понимаю тебя. Поцеловал бы ее и все. Она тебе руки протянула, а ты чего? Сбежал? Хреново. Думаю, она теперь в депрессии. Ясное дело, больше и видеть тебя не захочет.

– Да, мне стыдно, не знаю, что нашло, запаниковал, наверное. Она выходит из ванной в этом своем халате нараспашку, почти голая, ну и… у меня же боязнь халатов, ты знаешь, да и наготы… но если по правде, уж скажу тебе все: у меня из кармана торчали ее трусики…

– А как ее трусы попали в твой карман?

– О, не будем об этом… слишком сложно объяс…

Посетитель просит бутылку холодного пива. Я достаю ему «Метеор». Ньецленд двигает шашку. Понимаю, что он затеял «хамелеон».

Он задумчив:

– Знаешь, в Японии полно тех, кто и за меньшие проступки сделал бы харакири.

81

Сущность бензоколонки, сам смысл ее существования (кроме как взорваться), ее удел – тот же, что и у банка: это налет (ее судьба кинематографична). Но я не живу в страхе, это не про тревогу: скорее я с любопытством ожидаю.

82

В кино бензоколонка – краеугольный элемент: часто это ключ, ось всего сюжета.

Появляясь в первых же сценах («Чао, паяц», «Кафе “Багдад”», «Париж», «Техас», «Полный бак…»), бензоколонка означает грядущие приключения, множество возможностей, начало истории. Это заря сюжета. Его запах, душа, пространство. Вначале была бензоколонка.

82 БЭ

Она ассоциируется также с роуд-муви, с триллерами. Непременный пункт на пути гангстеров, беглецов. Точка сбора или место встречи маргиналов. Она – пересечение всех путей наживы (которую и славит), магнит для мира подполья и беглых преступников.

83

Почему я убежал от моей чудесной японки?

Я все задаюсь этим вопросом, пытаясь смотреть «Эхо ветра во мне», корейский фильм, который один китайский посетитель оставил мне в обмен на полбака, а тем временем рядом с газовыми цистернами паркуется полицейский автомобиль.

Двое патрульных выходят, направляются к стойке утолить жажду, осмотрительно заказывают минералку. Спрашивают: «Есть что сообщить?» Я колеблюсь, говорить ли им про шифровки в книгах, про заброшенный дом, где иногда горит свет, про мою пропавшую флешку, про мой загадочный побег. Размышляю о минерализации полиции. Потом произношу, по буквам: «нет, чисто». Они уходят, болтая по рации и странно на меня поглядывая, будто я инопланетянин.

84

Рей звонит мне прямо на номер заправки. Я, где-то между безнадегой и надеждой, жду, что он снова начнет про свою украденную жену. Но нет: он рассказывает странную историю.

8 мая в одном переулке в Валлетте он встречает женщину. Они смотрят друг другу в глаза, одновременно останавливаются, заговаривают и, поддавшись обаянию друг друга, обмениваются номерами. Ей двадцать восемь. Она израильтянка. Приехала на Мальту три недели назад. Ему – пятьдесят восемь. Он француз. Пообещав друг другу, что еще встретятся, они расходятся.

На следующий день мой друг с ней на свидании. Они встречаются в итальянском ресторане и, между ломтиками карпаччо, целуются и болтают. Он пытается выяснить, что она делает на Мальте. Продает косметику на торговой улице Валлетты, но называет себя фотографом. Все мутно. Они расстаются, не переспав. Что не мешает моему другу, ослепленному влечением, витать в облаках.

Еще через день (вчера) Рей снова видится со своей израильтянкой. Они выпивают в Слиме, модном пригороде Валлетты, в баре In the loop[18]. Он спрашивает, зачем она приехала на Мальту? Она не говорит четко, все очень мутно, или мой друг слишком пьян, чтобы понять. Они страстно целуются. На часах уже 22:30, когда она вдруг говорит: «У меня встреча с хозяином, я должна идти». Они прощаются, так и не занявшись любовью. Желание на пределе.

Сегодня, рано утром, Рей получает от израильтянки эсэмэску Он в предвкушении лучшего. Но случается худшее. Она пишет, что ее арестовали. Он хочет знать подробности, заваливает ее сообщениями. К полудню, после двух часов ожидания, его дульсинея шлет вторую эсэмэску, где говорит, что ее депортируют из Мальты и полиция везет ее в аэропорт. Она умоляет его помочь: он должен подключить французское посольство. Абсурдная просьба.

Рей объясняет:

– Может, она увидела во мне «папика», какой-то выход. В лучшем случае, ей угрожал начальник: «Не переспишь со мной – позову легавых и скажу, что ты без документов и без визы», она отказалась, и он вызвал полицию. Ей-богу, Бовуар, на Мальте так и делается. Этот остров старых мафиози притягивает девушек со всего света: они, дуры, мечтают о доходной работенке на солнышке. Приезжают сюда, с немного съехавшей крышей. Заметь, я говорю «немного». А кем в итоге становятся? Рабынями. Получают пару евро в час, да еще должны отдаваться, чтобы свести концы с концами и чтобы не депортировали.

Я прерываю его:

– Твой рассказ похож на бульварный роман, что-то из шпионской серии. Знаешь, есть такой «В Сантьяго царит порядок»…

– Это не роман, брат, – говорит он. – Я правда чувствовал, что она потеряна, та девушка. Много говорила о деньгах. Она – то, что я называю «a lost soul of globalization»[19]. Ладно, мне пора.

Он вешает трубку.

85

Я думаю над историей моего друга. Какое-то время в голове крутится мысль: Мальта как перекресток блуждающих душ глобализации, зыбкий мостик меж двух континентов. Это настраивает на задумчивый лад.

86

Чтобы подколоть его, я шлю эсэмэску:

Мб всех двшк кот ты

целуешь ждет изгнание

с мальтийской земли.

87

Вечереет. Рей звонит снова (весь день у меня прошел под впечатлением от его рассказа, от этой мутной каши). Он получил-таки