Книга Я репетирую жизнь - Татьяна Васильевна Промогайбо

ждали Брюховецкую Раису Григорьевну (она ехала с Севера), так вот с нашим классом никто справиться не мог, кроме Алексея Григорьевича. Да, он ещё и на баяне играл, руководил хором. Помню, как он советовал нам быть пытливыми: «Заведите, как я, блокнотики, записывайте незнакомые слова. Вот сейчас открою любую страницу – буква «Д» – здесь у меня слово «дебаты», рядом синоним «споры»». Я «дебаты» запомнила навсегда, хотя, наверное, редко употребляю. Помню его улыбку, юмор: «Промогайбо, положи ко мне сумку на стол и домой за родителями быстро, как коняка. Я расскажу им, как ты ведёшь на уроке». Помню его аккуратность в письме.

Я, коняка, в 4 классе.

Надежда Петровна – преподаватель географии и истории. Всегда с картой, благодарна ей, я неплохо знаю расположение стран мира, интересуюсь политикой.

Почему дети жестокие? Квартиру учителя обмазали глиной, думаю, без совета взрослых там не обошлось. И она сильно переживала, по-моему, из-за этого она даже уехала из станицы.

Валентина Никитична—учительница моего брата, молодая, красивая, тип Валентины Терешковой, приехала в брюках, тогда Мартанка ещё не знала такого. На долю ей выпало большое испытание: несколько собственных детей умерли. Потом над мальчиком и девочкой она дрожала, как и моя мама над нами.

Были и другие учителя, работали недолго, уезжали: быт трудный. Антонина Николаевна и Виктор Сергеевич – классные руководители. Ольга Михайловна и Ольга Ефремовна—русский язык. Тамара Карловна – завуч, её никто не любил. Молодые физруки, в которых не только я была влюблена.

Я прочитала повесть Бориса Васильева «А зори здесь тихие» – она меня потрясла, показала Ольге Ефремовне, ей тоже понравилась. Она разрешила потратить несколько своих уроков для чтения вслух – такой тишины на уроке класс не знал.

ОДНОКЛАССНИКИ

1969 год – 7 класс.

Нюся К. и Аня П. Это одно и то же лицо. Именно с ней мы играли в Серафиму Ивановну, когда возвращались понизу из школы. Было жарко, мы снимали наши форменные платья и состояли в беседе на школьно-семейную тему: ругали учеников, рассказывали про мужа Володю (так звали супруга нашей учительницы), почему-то нас не смущало то, что он был один на двоих.

Однажды я бросила в колодец лоскуток тюля, которым Нюся дорожила (надо было меня так довести). И помню, что мы не могли дружить втроем (третья Татьяна Колесниченко). Некоторое время семья К. жила в сарае с барашками, перестраивали свою хату. Как я завидовала такой романтике! Ещё помню, что уже в новой хате, на печке, мы играли в парня и девушку (очень интимная игра), у нас вырастала беременность, рождались дети, а дальше куклы. Парнями никто не хотел быть, пришлось даже привлекать нашего совсем маленького Серёжу, но он кайфа не понимал и всячески сопротивлялся. Вот, называется, не помню.

Подружки детства, одноклассницы Танюся и Анюся.

А как мы выезжали с поклажей на природу в заброшенный сад, именно выезжали, чтобы играть! Здесь уже присоединялась и Таня Колесниченко. Грузили все на тачку, кроме того, несли ещё и в руках, строили там хатки, и понеслось: парни и девушки.

В школе Нюся была гениальной переписчицей. Приходят с Колей Ворониным пораньше и каллиграфическими почерками переписывают. Она раньше меня научилась ездить на велосипеде, у неё был проигрыватель с гнущимися голубыми пластинками.

Потом в восьмом классе начала дружить с Колей Брюховецким. После школы уехала в Краснодар учиться на секретаря-машинистку. Другого образования у неё не было. Город её не интересовал, потому что в Мартанке уже образовалась своя компания: Валя Кусаева, Тимоха и Витя П., который стал её мужем. Он повесился. Брат Миша её утонул, рано умер дядя Сережа – отец, а потом еще и шестимесячный сыночек Миша скончался от воспаления легких. Так они и жили с тетей Леной в станице. Был у неё шанс стать матерью для дочери Николая М., за которого она выходила замуж, но семья не сложилась.

Я захожу к ней, когда езжу на кладбище, иногда перезваниваемся. Судьба её не пощадила, осталась одна в своей хате. Трудится, у неё всегда порядок и в доме, и в огороде, и на работе, следит за собой. Аня, прости за мои наблюдения.

Почему ты не любишь имя Нюся, ведь это произвольное от Анюси, можно и меня назвать Танюся, Нюся.

Взрослые дамы Татьяна и Анна, маленькая внучка Маша.

Я выше приводила примеры, где упоминала Таню Колесниченко.

Таня старше нас на один год. Смелая, задиристая, сообразительная. В Мартанку по большим праздникам привозили мороженое. Продавали с грузовика, чтобы станичники не смяли продавца. Кое-как выстроилась очередь. Татьяна становится в неё. Давали по два пломбира в руки, но у нашей героини денег на большее количество. Таня покупала норму и становилась опять в очередь. А когда приближалась к продавцу, пломбиры были съедены. И так пока деньги не кончились. Нет, всё-таки, какие здоровые дети у нас в Мартанке!

Мы с Нюсей замыслили коварное дело – вместе побить Татьяну (она поколачивала нас поодиночке). Возвращаясь из школы, в портфель положили тяжелые камни, ударили этим пару раз Татьяну по голове, но на всякое «справедливое» дело – есть «несправедливое». Нас увидел гроза нашего края Колька Ч. Он забрал наш портфель, выбросил камни, а мы во все ноги помчались ко мне домой. Понимая, что мама Тани нам этого не спустит, спрятались в туалете. Это было зимой, только выпал снежок, и наши следы привели тётю Дусю вместе с моей мамой к месту нашей дисклокации. Мама Тани требовала наказать нас тут же. Но моя мама её остановила: «Тёска, они завтра помирятся, а мы с тобой не будем разговаривать».

Мама не вмешивалась в ссоры детей. Говорила: «Сами поругались – сами и миритесь». Нас с Нюсей она поругала за камни в портфеле, и мы, печальные, уселись на лавочке перед двором. На горе показались Татьяна со своим братом Толей и стали кидать в нашу сторону велосипедное колесо. За колесом надо было спуститься, и вскоре они подошли к нам, и уже вчетвером мы играли.

Моя кума Таня К. с крестницей Алёной.

Толя – большой сочинитель. Моя сестра раззадорит его, просит рассказать, как он воевал с Чапаевым в гражданскую войну. Он рад вниманию, и понеслось. Мы уже для него белогвардейцы,