Книга ПЕТЛИ. Рассказы - Ирина Шишковская

с мясом.

Когда дети поели, Лариса решила их искупать. Ванная была в каких-то странных разводах, «мыл, называется!» – в сердцах подумала Лариса. Решила оттереть, полезла, а нет ничего, все моющие использовал, что делать? Одевать детей как есть, и тащиться в магазин, покупать опять за свои, а кто отдаст? Кирилл точно не даст, к тому если деньги попадали, то пока не спустит все, то никто их не увидит больше. Янина могла отдать, но где она. Тут Лариса Григорьевна решила позвонить. Даже если ушла, увидит, что звонок от нее и снимет трубку, все такие что там у них с Кириллом не случилось, Лариса тут точно ни при чем.

Вначале были длинные гудки, а потом Лариса стала слышать еще какой-то звук, одновременно с этими гудками. Когда гудки закончились, смолк и он. Она набрала снова. И почти сразу догадалась – это виброзвонок. Пошла на звук. Телефон Янины лежал под диванной подушкой.

К возвращению Кирилла Лариса с грехом пополам искупала детей в грязной ванне, переодела в чистое и решила, что сегодня же попросит расчет. Хватит. Денег в доме нет, продуктов нет, мать телефон оставила и ушла неизвестно куда, отец тоже. Отдали бы ей Димочку на время, его бы взяла. А младшие, дети Янины от Кирилла, такие же туповатые, непослушные мальчик и девочка, погодки, пойдут с понедельника в сад, пусть там их кормят, а по вечерам Кирилл и сам справится, все равно нигде не работает, спит по полдня, потом вечером слоняется по квартире или курит какую-то дрянь, веник, что ли, а потом жрет как не в себя. Янина занималась совершенно непостижимой для Ларисы Григорьевны ерундой, но за эту ерунду вроде бы платили, раз они снимали квартиру, держали няню, одевались во что-то и что-то ели. Но назвать работой сидение в компьютере весь день Лариса не могла.

Старший ее ребенок, Ларисин любимчик, был от женатого человека, солидного начальника. Лариса не осуждала, чего в жизни только не бывает, может, обещал чего молодой девчонке, а та, дурочка, и поверила. Отца Дима не видел никогда. Но еще до его рождения этот солидный мужчина купил Янине квартиру. Куда делась квартира, Лариса не знала, но догадывалась. Младшие уже Кирилловы. Его порода. Низкие лбы, короткие ручки-ножки, какие-то кряжистые. Девочка хоть и младше, но уже разговаривала неплохо, мальчик же, вместо того чтобы сказать, просто противно визжал. Ларису брали к старшему, болезненному Диме, который в сад не ходил, а младшие там с яслей, но как-то незаметно и их повесили на нее, не добавив ни копейки к зарплате.

Но уволиться сегодня не получилось, Кирилл пришел домой сильно выпивший и тут же завалился спать. Лариса одела детей и увела к себе. Оставлять их с Кириллом одних она побоялась.

Утром она позвонила сыну. Надо было с кем-то посоветоваться. Тот обещал заехать на обратной дороге с дачи, где праздновал Новый год с женой и ее родителями. А пока Лариса наварила огромную кастрюлю супа с двух окорочков и нажарила гору блинов. Дети ели как всегда жадно, младшие вообще, как зверьки. Ей и в саду говорили нянечки, что аппетит у детей – дай бог чтобы у всех такой был, пока в остальных пихаешь одну ложку, эти уже и тарелки вылизали.

Сын был недоволен:

– Ты, мать, понимаешь, что делаешь? Это же киднеппинг! – горячился он незнакомыми словами.

– Да как бы я их оставила, Кирилл бухой пришел…

Сын хотел что-то еще сказать, но осекся. Сам пожил с пьющим отцом, видел, как мать его собой защищала. Простить все равно не смог, чего не развелась, но и не забывал, что все его синяки матери достались.

– Ладно, – примирительно сказал он, – но позвони ему, а лучше СМС напиши, чтобы были доказательства, а утром надо куда-то в опеку или куда, а то мать-кукушка бросила детей, а ты что, нанялась, какие бы деньги ни платили.

Лариса не говорила сыну, что уже давно не получает денег, но зачем лишний раз тревожить, у того и так забот полно.

Сын достал из кошелька пару купюр:

– Держи, вот, до завтра на еду.

До завтра! Насмешил! Да Ларисе этого на неделю хватит, и с мясом даже.

Вечером позвонил Кирилл. Не извинился, но и не разозлился, что дети у нее. Попросил оставить у себя на пару дней. Про деньги ни гу-гу. Вернулась ли Янина, Лариса спросить не успела. Но если бы вернулась, то, наверное, бы сказал, да и она бы детей забрала.

Ни в какую опеку Лариса не пошла. Чем опека поможет? А потом проблем не оберешься. Но надо было взять одежды для детей из дома. У нее были ключи от квартиры, но вроде как неприлично так вот, без предупреждения. Позвонила Кириллу в понедельник с утра. Никто не ответил, а потом и вовсе стало занято. Детей с собой не потащила, попросила соседку-старушку присмотреть и побежала. Дома Кирилла не было. Янины тоже. Но чувствовалось, что в квартире что-то изменилось, и запах какой-то странный появился, как в больницах бывает. Посреди прихожей стояли большие черные мусорные мешки, попробовала поднять – тяжелые, развязать чтобы заглянуть – тоже не смогла. Пошла в детскую, собрала нужное в сумку.

Младших Лариса отвела в сад, Димочку не будила, пусть поспит, с такими братом и сестрой у него никогда покоя нет. Прибежала, Дима на кровати, весь в слезах.

– Митюша, солнышко, что случилось? Приснилось что-то?

– Да, папа маму бьет.

Вот же ж урод, так и знала! Ну ничего. Вернется Янина, а уж она, Лариса, ей все объяснит, сама дура была, теперь-то знает, как правильно. Успокоила малыша, пошли вместе какао пить.

Черед два дня, в среду днем, в дверь Ларисе Георгиевне позвонили. На пороге стоял мужчина, а за ним милиционер в форме. Мужчина тыкнул ей книжечку под нос и тут же убрал.

«Ну все, прав был сын, доигралась, за детьми пришли». Но солидный мужчина пришел не за детьми, дети его вообще не интересовали.

– Пропавшая Янина Станиславовна Шестипалова обнаружена убитой. По предварительным данным убийство произошло 2 января сего года около 2-5 утра. Вы бывали после указанного времени в квартире потерпевшей?

– Что значит убитой?! – всполошилась Лариса. – Может, просто умерла.

– Ага, и сама себя на части разобрала, – подал голос парень в форме.

Лариса резко обернулась назад. С широко раскрытыми глазами в коридоре стоял Дима.

Удачное вложение

Часть первая. Что было

Лариса, или как ее звали все,