Книга Турция до османских султанов. Империя великих сельджуков, тюркское государство и правление монголов. 1071–1330 - Клод Каэн

Масштаб его победы над Византийской империей, оказавшейся не способной противостоять ему, был таким, что Алп-Арслан смог оккупировать большую часть Малой Азии без особого труда. В связи с этим еще удивительней наблюдать чрезвычайную мягкость его политики. Он освободил Романа Диогена в обмен на выкуп, обещание альянса и возвращение пограничных крепостей, захваченных Византией за предыдущие полвека. Алп-Арслан не был заинтересован в захвате страны, не имевшей ничего общего с мусульманами, если, конечно, эта мысль вообще приходила ему в голову. Рим был вечной сущностью, как ислам. Более того, оказавшись там, туркмены едва ли смогли бы усилить свою власть и независимость, а трудности, с которыми им пришлось бы столкнуться, подвергли бы риску его главный проект – поход против Египта и необходимость защищать другие свои границы. Истинное значение Манцикерта состоит в том, что с того времени туркмены могли без труда войти в Рим, но намерения Сельджукидов были иными. Мы не можем сказать, что сделал бы Алп-Арслан, если бы у него было время сформулировать свою политику, когда византийцы отказались принять назад Романа Диогена и его место занял Михаил VII Дука. Нет никаких оснований считать, что это внесло бы существенные изменения в линию поведения Алп-Арслана. На самом деле в тот момент он был вынужден предпринять поход против Караханидов в Центральной Азии. Именно тогда этот человек, который захватил в плен императора Византии, глава величайшей исламской империи, которому Манцикерт принес бессмертную славу, погиб при туманных обстоятельствах, будучи убит во время ссоры с пленником неизвестного происхождения – подходящая история для моралистов.

Преемником стал его малолетний сын Малик-шах (Мелик-шах) под опекунством визиря Низам аль-Мулька, обладавшего значительной властью. В отличие от своего отца и Тогрула Мелик-шах не был степным тюрком по крови. Даже имя, под которым мы его знаем, соединяющее в себе арабский титул «малик» (царь) и его персидский эквивалент «шах» вместо тюркских имен его предков, означает унификацию ислама на его древних территориях. В силу своей юности и воспитания он полностью отличался от двух своих предшественников, которые оба были военачальниками. И хотя временами вел за собой войска Низам аль-Мульк, он прежде всего, конечно, был администратором и дипломатом. При правлении Мелик-шаха империя Сельджукидов существенно увеличилась, отчасти за счет дипломатии, отчасти за счет действий его военачальников и, наконец, – и это, возможно, главное – за счет всеобщего желания установить порядок и наладить мирную жизнь под защитой того, кто обладал самой сильной властью.

Позже мы вернемся к теме событий, происходивших в Малой Азии, которые, как станет видно, едва затрагивали Мелик-шаха и государство сельджуков. В остальном, если не считать некоторые границы с Сирией и Аравией, укрепление империи состояло в основном в прямой аннексии государств и княжеств, которые до этого были вассалами сельджуков. В Центральной Азии Мелик-шах успешно поддерживал протекторат над Караханидами, которые сами были разделены, и заключил мир с Газневидами. В Аравии благодаря Артуку Мелик-шах подавил карматскую общину в Бахрейне и со временем добился признания своего сюзеренитета, связанного с сюзеренитетом халифата Аббасидов, над священными городами ислама (которые, тем не менее, в целом склонялись больше к Египту – не по линии Фатимидов, а потому, что нуждались в поставках оттуда продовольствия). Особенно заметного продвижения Мелик-шах добился в Сирии и Месопотамии. Если коротко, то его главными достижениями были следующие. Начнем с того, что визирь халифа Ибн Джахир получил от Мелик-шаха разрешение уменьшить принципат Марванидов в Диярбакыре, хотя они всегда оставались ему верными. Тем временем в Сирии произошла целая серия важных событий. Атсиз, конфликтовавший с Фатимидами, пришел к соглашению с Мелик-шахом и стал хозяином Дамаска и всей Центральной Сирии (в стороне от побережья) в дополнение к Палестине. Под угрозой агрессии со стороны Египта он обратился к султану. Кроме того, арабы из Алеппо тоже высказывали недовольство туркменами и, утратив уверенность в том, что их династия способна их защитить, стремились получить более надежные гарантии от Мелик-шаха. Теперь Мелик-шах отправил в самостоятельный поход в Центральной Азии одного из своих братьев, Тукуша, и собирался сделать то же самое в Сирии с помощью другого своего брата, Тутуша. Под предлогом помощи Атсизу Тукуш вошел в Дамаск и предал своего предшественника смерти (1079 г.). По дороге он напал на Алеппо, но его неуклюжие действия привели к тому, что жители приняли промежуточное решение – подчиниться правителю Мосула из династии Укайлидов, Муслиму ибн Курайш, который был вассалом Мелик-шаха и его шурином. Мелик-шах подумал, что на данный момент будет политически разумно признать fait accompli, и потому позволил создать принципат, в который входили провинции Мосул и Алеппо вместе с соединявшими их путями, как сделали в X веке Хамданиды и позже в XII веке повторили Зенгиды. С северо-запада это государство граничило с княжеством, созданным подчинявшимся Роману Диогену армянином Филаретом. Порты на юге сирийского побережья оставались египетскими, тогда как на ливанском побережье был создан автономный шиитский принципат под контролем кади Триполи Бану Аммара. Наконец, мы видим, что византийская провинция Антиохия попала под власть Сулеймана, сына того самого Кутлумуша из ветви Сельджукидов, идущей от Арслана/Израиля, который встретил свою смерть в борьбе за трон с Алп-Арсланом. Разразилась война между ним и Муслимом, и Муслим был убит. Люди из Алеппо воззвали к Мелик-шаху, а в ожидании его приезда – к своему соседу Тутушу. Сулейман был убит. Мелик-шаху оставалось только приехать и пожать ожидавшие его плоды. Территории Укайлидов были захвачены, как и сама провинция Антиохия, и султан направил своего коня, чтобы «напоить его» в Средиземном море, воздавая хвалу Аллаху, который позволил ему расширить свои владения от Восточного до Западного моря. Тутуш остался на месте, но теперь, конечно, при условии, что он будет находиться под пристальным контролем и теснее взаимодействовать с империей (1086 г.). После Сирии Мелик-шах, вероятно, не оставил мысли о задуманном его отцом походе на Фатимидов, которые, со своей стороны, не переставали интриговать против него. Однако ему суждено было умереть, так и не реализовав этот проект, который больше никогда не возобновлялся, по крайней мере, со стороны Сельджукидов. Тем не менее около 1090 года империя достигла своего апогея, протянувшись почти до конца Аравии и границ с Индией и охватив почти все мусульманские территории в Азии.

Глава 2

Империя Сельджуков и тюрки

Теперь пришло время рассмотреть саму империю того периода. Повторим, что ее полное исследование может быть с теми же, если не с большими основаниями отнесено к истории арабов, или иранцев, как и к истории турок, поэтому в данной работе вопрос об этом не ставится. Тем не менее мы должны детально рассмотреть следующие два вопроса. С одной стороны, что в ней можно считать именно тюркским? С другой стороны, какие особенности, заложенные в ее организации, позволяют понять более позднюю Турцию, возникшую в Малой Азии?

Для начала мы будем знакомиться не с появлением отдельных молодых тюрков, которые очень быстро денационализировались, а рассмотрим миграцию народа как такового – мужчин, женщин и детей, не говоря уже об их животных – со своей социальной структурой и обычаями. Однако, что касается численности населения, нельзя ни преувеличивать, ни делать обобщения для всех регионов. Очевидно, что мысль подсчитать количество мигрантов бесплодна. Их определенно было несколько десятков тысяч, но цифра в несколько сотен тысяч маловероятна. И даже если бы было возможно примерно назвать изначальную цифру, она быстро потеряла бы значение, поскольку новые условия жизни могли в зависимости от обстоятельств как стимулировать, так и уменьшать рождаемость. Важными являются не абсолютные цифры, а соотношение численности иммигрантов и местного населения, которое сложно оценить. Это соотношение также могло быстро меняться, если сравнительно большое число молодых местных женщин было взято в жены вновь прибывшими, либо насильно во время набегов, либо мирно, если местные жители хотели, чтобы их защитили. Учитывая все это и на время оставив в стороне Малую Азию, получаем не такой большой регион тюркской миграции, помимо Азербайджана, где азербайджанский диалект, являющийся одной из ветвей огузских языков, остается по сей день доминирующим по сравнению со своим древнеиранским предшественником. К Азербайджану была добавлена часть Диярбакыра, протянувшаяся за горы Северного Курдистана. В остальной части империи сельджуков климат был слишком жарким, сухим и малопригодным для скота туркменов, и отдельные изолированные поселения существовали лишь в Хузестане, в Фарсе и в некоторых частях гор Курдистана. Те немногие туркмены, которые поселились в Сирии, были изгнаны оттуда во время крестовых походов, и потому с исторической точки зрения не играют роли. Конечно, помимо этих групп были еще гарнизоны в городах. Здесь, однако, мы имеем дело не с тюркским населением, а с расширением такого старого института, как профессиональная армия, которая с течением времени по своему происхождению начинала отличаться от туркменов, поскольку в армию брали рабов, захваченных в Центральной Азии и в русских степях.