Книга Любовь с остановками - Дарья Вознесенская

Ему даже не надо прижиматься или прикасаться ко мне… в нашей позе, которая  чуть искаженно отражается в блестящих поверхностях, больше интимного, чем во всем видео Порнхаба.

Мне даже не надо смотреть на свои соски, чтобы понять, что они превратились в две жаждущие прикосновений горошины.

Между ног влажнеет, а я как в бреду прикусываю губу, чтобы не застонать… и сжимаю кулаки, чтобы не закинуть руки назад и не притянуть его к себе, впечатываясь в горячее, мускулистое тело, образ которого преследовал меня этой ночью.

Внутри прокатывается дрожь желания - да что там, меня уже колотит, и вовсе не от кондиционированного воздуха и мокрой одежды.  А потом я вижу в отражении, как он поднимает руку… И смотрю как зачарованная на то, как эта рука, все еще не прикасаясь ко мне, очерчивает силуэт, достигает шеи и… безвольно падает.

Я закрываю глаза и понимаю, что совершила ошибку. Так еще острее…А Зимин наклоняется и выдыхает, опаляя мочку уха.

Я все-таки не могу сдержать судорожный полувсхлип.

В голове уже не пустота,  а грязная фантазия,  как он  толкает меня вперед и берет стоя, сзади, распластав мои ладони по дверям и прикусив чувствительное место на шее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я представляю, как от его движений мое дыхание становится рваным, а поверхность дверей перед моим лицом запотевает.

Распахиваю глаза, удивленная, что в реальности ничего этого нет…

И тут лифт останавливается. И створки разъезжаются в сторону.

Зимин, похоже, не собирается выходить. А я?

Несколько секунд мы так и стоим… И потом я фактически выползаю на подрагивающих ногах в пустое  офисное пространство. Бреду мимо безлюдных столов, сворачиваю в свои коридор и кое-как открываю дверь отдела... И только тогда позволяю себе остановиться и закрыть лицо ладонями, в надежде не видеть больше того, что выжжено теперь у меня в мозгу.

Не знаю, сколько так стою… но к тому моменту, когда офис начинает наполняться людьми, я уже сижу переодетая, с умытым лицом и высушенными под сушилкой волосами.

Совершенно-совершенно спокойная.

Второй этаж

Артем

Сцена в лифте точно пополнит мою копилку самых сильных эротических переживаний…

Я едва не сдох, представляя, как жестко трахаю блондиночку, задрав ее мокрое платье и сдвинув в сторону полоску трусиков. Как сжимаю высокую грудь и выкручиваю твердые соски. Кусаю влажную шею и вдавливаю в себя её бедра до синяков на коже.

Чтобы она стонала мне в рот и использовала свой язык не для колких замечаний, а для более приятных занятий.

И плевать на камеры.

А вот это было хреново.

Я никогда не был эксгибиционистом или сторонником пофигистического отношения к приличиям. А сегодня… у меня в глазах потемнело, когда я рассмотрел хрупкие позвонки под мокрой тканью и вдохнул запах - чего-то летнего, цветочного и тонкого. Как она сама.

И руки сами потянулись то ли к ней, то ли к кнопке «стоп».

Хотя не это самое хреновое.

И даже не тот факт, что я до одури хочу собственную сотрудницу.

И не то, что Светлана, похоже, не впала в такое помешательство. Сумела же она уйти? В то время как я сумел лишь спуститься обратно на парковку, сесть в машину и всерьез полчаса размышлять, не стоит ли помочь себе рукой.

Бл..ь, ниже я еще не падал.

Нет, самым хреновым было то, что выяснилось - вчерашняя встреча с готовой на все Анджелой никак не помогла слезть с крючка болезненного желания.

Как будто многочасовой трах и физическое удовлетворение оказались отдельно, а Света и моя тяга к ней - отдельно.

Я не испытывал проблем с тем, чтобы влюбиться и остыть, жениться и развестись, спать с женщинами умелыми или не очень. Все вспыхивало в нужное время, в нужном месте и в нужных позах - плюс-минус одинаково. А вот так… Определенно, странно.

Два дня пытаюсь не думать об этом - опять пытаюсь  и опять с фиговым результатом.

Убеждаю себя, что мои вопросы про «новеньких» нашему менеджеру по персоналу, в ведение которой отдел кадров, не имеют ничего общего с блондиночкой - это я просто держу руку на пульсе.

С опаской - а может с надеждой? - захожу в лифт.

И понемногу сатанею... хотя, несмотря на летнее время и общую вялость вновь подыхающей от жары Москвы, работы невпроворот. И косяки тоже обнаруживаются.

Так что я сам тащусь в издательство, чтобы устроить разнос за не вовремя выполненный крупный заказ, о котором я услышал краем уха. Может мне просто хочется спустить пар - в нашей компании, где все находится под неусыпным контролем трех трудоголиков и перфекционистов, почти все и всегда работает как часы.

Я не ору, нет.

Просто жестко проговариваю директору издательство свое мнение по поводу этой ситуации. А затем захожу в производственный отдел и намекаю, что если бардак в их заказах и на столах такой же, как у них в голове, то они серьезно рискуют этой самой головой.

В сумрачных коридорах производственных цехов мы и встречаемся.

Я и блондиночка.

На ней наглухо закрытая блузка, широкая юбка и пиджак до кучи, но мне и так известно, как она выглядит без всех этих тряпок.

Я делаю шаг в сторону, чтобы она прошла, Светлана делает то же, и как в придурковатых комедиях мы «танцуем» некоторое время, а потом еще и сталкиваемся. Так  что Очень Важные бумаги, которые она держит, разлетаются по полу.

Девушка ныряет за ними. А я, поскольку не последняя скотина,  опускаюсь на колено, чтобы помочь их собрать. И зверею уже по настоящему, когда она отдергивает руку, случайно задев меня пальцами.

- Я не зар-разный! - рычу.

- Не уверена, - бормочет, а потом добавляет тихо, - я ведь не знаю всех симптомов бешенства.

- Вы намекаете, что…

- Как я могу! Вы же великий и ужасный… точнее, прекрасный. Всеобщий любимец и вообще огонь-мужчина.

Мне и смешно от её бормотания и поведения, и зло, и глупо… Я не понимаю термоядерной смеси, которая вдруг вскипает в крови. А еще мне категорически не нравится, с какой интонацией она произносит последние слова.