Книга Наш малыш - моя тайна - Ксения Фави

— Мне кажется, они любят вас с Марьяшкой.

Шарапов по-доброму улыбается, а я снова думаю, как он мало знает о моей жизни. Еще под какие-то светские темы доезжаем до места. Я слышала об этом коттеджном поселке. Он не самый пафосный, но недешевый. А изнутри местечко оказывается довольно уютным. Дома разномастные, но не стоят вплотную друг к другу. Широкие проезды и симпатичные лужайки на общей территории. Заборы тоже разные. Видно, каждый житель здесь устроился так, как комфортно его семье. Мило. Я глазею по сторонам.

— Тут вполне безопасно, — Макс заметил мое внимание, — тихо и по-семейному. Арендодатель долго расспрашивал, для каких целей мне нужен дом. Гулянки здесь не приветствуются. Но мне и самому хочется тишины.

Интересно, светский лев устал от общества? Или будет делать вылазки в город, а отдыхать в своей норе? Господи, мне какое дело.

— Да, тут будет удобно, — чуть не ляпаю с «детьми», — изображать семью.

— И это тоже, — Максим слегка хмурится.

Подруливаем к белому сплошному забору. Шарапов открывает брелоком ворота, въезжает внутрь. Я, конечно, с ним. Да, Макс сделал изумительный выбор. Строение тоже белое, два этажа, с большим количеством стекла. Простое, в современном стиле. Огромная терраса, на втором этаже просторный балкон. Живи и наслаждайся — городом, теплом, природой. Кажется, вдалеке виднеется бассейн.

— Дом сдают только долгосрочно, — говорит Макс, паркуя авто на площадке, — здесь не проходил поток народа.

— Хорошо.

Проходим внутрь, я снова на миг очаровываюсь. У меня здесь симпатичная квартирка, но то, что я вижу перед собой… Большущая студия-гостиная с мебелью из светлого дерева. Диванная зона цвета кофе с молоком и обитая на вид хлопковой тканью. То, что нужно для отдыха после жары. Наверх ведет лестница с перилами и широкими ступеньками.

— Посмотрим спальни? — говорит Макс.

А у меня от этой формулировки пересыхает в горле. Таня, держи себя в руках. Мужчина всего лишь показывает условия сделки.

— Мм… Да.

Максим указывает рукой на лестницу. Иду по ступенькам, он поднимается за мной. К концу ноги становятся совсем негнущимися. Скоро придется сказать…

— Вам с Марьей нужна одна большая комната или разные? — интересуется Шарапов. — Вот самая просторная спальня. А эта оформлена под детскую.

Мужчина деловито рассуждает, открывает двери. Я глубоко вздыхаю, отвожу плечи назад. Он должен знать все «нюансы».

— Марьяшка спит отдельно, но, Макс… Будем не только мы с ней.

Шарапов не смущается.

— Я займу комнату здесь, у лестницы. Но могу расположиться и внизу.

Ух, перевожу дыхание. Подхожу к одной из спален. Здесь тоже прелестно — большая кровать почти без изголовья, уютное белое креслице у окна. Перевожу взгляд на мужчину.

— Сейчас я имела в виду не тебя, Макс. У меня есть еще один ребенок, сын. Так что нас трое.

Теперь очередь Шарапова глубоко дышать. Он хмурится, а тело его наоборот словно цепенеет. Наконец, темные глаза смотрят в мои.

— Что, прости?

Веду плечами, сцепляю пальцы перед собой.

— Недавно я родила сына, тебе не послышалось. Кстати, его тоже зовут Максим.

Мужчина продолжает морщиться. Я была так оглушена его приездом, что не подумала о простой вещи. Играть в семью с младенцем он может не захотеть. Одно дело — подросшая Марьяшка, другое — крики и памперсы. Это если абстрагироваться от отцовства Макса, о котором он не подозревает.

— Ничего себе, — отмирает Шарапов, — и ты одна?

Борюсь с нахлынувшим стыдом. Представляю, что он может обо мне подумать.

— Да, так вышло.

Макс шагает в ту самую большую спальню, я иду за ним. Не говорить же в коридоре. Мужчина подходит к окну, разворачивается.

— Ну как же, Таня?.. Ты одна с мелкими. Им ведь нужен отец! Тебе наверняка непросто. Вам непросто, — он говорит и говорит, не дожидаясь ответа, — не понимаю, как так можно спокойно жить и не думать, как твой ребенок?.. Твоя кровь. Расслабляться, пока твой сын или дочь в трудных условиях! Это ведь не собачку завести! Да даже пса было бы жалко бросить!

Макс знал, что с отцом Марьяшки мы не поддерживаем отношения. А про судьбу Максика сделал собственные выводы. Отступаю назад на пару шагов. Мужчина говорит справедливые вещи, но его тон меня пугает.

— Мои дети живут в хороших условиях, — говорю тихо.

— В съемном жилье?! — Максим не церемонится. — И на работу ты вышла почти после родов? Таня! Детям ведь нужно уделять время. Какое воспитание ты им дашь при таком раскладе?!

Меня в буквальном смысле окатывает волной его возмущения. И хоть он разгорячен, мне становится холодно. А еще стыдно и страшно. Особенно после того, что он говорит дальше.

— Никогда бы не оставил своего ребенка вот так, на произвол судьбы. Не смог бы спокойно жить, пока малыш не был бы в нормальных условиях! Не важно, хочет его мать этого или нет! Я всегда находился бы рядом со своим ребенком!

Подумать не могла, что тема детей настолько заденет Шарапова. Господи, когда он узнает, что Макс его сын, он меня просто раздавит. И поместит малыша в «нормальные условия».

— Мои дети благополучно воспитываются, — стараюсь не смотреть на мужчину, иначе сломаюсь и разревусь, — до свидания, Максим.

Мне остается только вызвать такси и уехать из поселка. Не знаю, имею ли я право обижаться на Шарапова. Сейчас стараюсь поглубже засунуть эмоции. Но вряд ли уже мы будем изображать какую-то семью. Выхожу из комнаты и быстро спускаюсь по лестнице. За спиной тишина.

Лишь когда я достаю смартфон на улице, из дома показывается Максим. Он быстро шагает, нагоняет меня. Я копаюсь в приложении такси.

— Таня… — он вновь звучно выдыхает. — Не буду врать, известие застало меня врасплох. Я думал, ты обожглась и не хочешь строить личную жизнь. Но по большому счету это не мое дело.

Последнюю фразу он произносит невыносимо ледяным тоном. Я не знаю его досконально, но что-то подсказывает — равнодушием здесь не пахнет. Он разозлился, и эта эмоция внезапно передается мне. Имеет ли он право меня упрекать?!

— Я и правда обожглась, — в первый раз смотрю в его глаза, — первый брак — ошибка юности, разбитая сказка. А после… Наверное, со мной уже никто не захочет чего-то серьезного. Только мимолетная страсть, из которой выныривают в привычную налаженную жизнь. И всё, что могут мне сказать, — прости.

Произношу слово из его смс. Про тест на беременность у меня не поворачивается язык сказать, вдруг с ним связаны печальные события. Что бы не происходило в моей жизни, я не очерствела. А в остальном я высказалась предельно ясно. Однако Шарапов и бровью не ведет.

— Ты не права! — только и говорит он.