Книга Розовый алмаз - Кэрол Маринелли

— Я думал, твоя мать работала во дворце…

— Ну, может, ее туда посылали на какую-то работу. — Эффи пожала плечами. — Озеро там огромное, как море. Мама говорила, что по вечерам это было просто изумительное зрелище…

Закари лишь улыбнулся очередной ее фантазии, очередной сказке. Он знал, что это озеро было создано по желанию королевы Тиа, сразу же после рождения ее младшей дочери принцессы Элизы. В то время мать Эффи уже давно не работала во дворце.

Должно быть, опять всему виной неуемное воображение Эффи. Где-то услышав об этом озере, она невольно включила его в рассказ о своей матери. Впрочем, ему все равно нравилось слушать ее истории.

— Ты помолвлена с кем-нибудь?

— Нет.

— Но тебе уже двадцать пять. — Он видел, как вспыхнуло ее лицо. Большинство женщин из бедных семей к этому возрасту уже были замужем и имели детей.

— Я несколько лет ухаживала за своей больной матерью… А сейчас у меня нет времени на это. Нелегко работать во дворце целый день, а потом приходить домой, чтобы опять заниматься тем же самым.

— Значит, в браке ты отводишь себе только роль прислуги?

Эффи пожала плечами:

— Мне больше нечего предложить…

— Я не согласен. — Зачем она так говорит о себе? Ей бы чуть больше уверенности и лоска, и какой изумительной женщиной могла бы она стать!

Он снова посмотрел на ее пышную грудь, стянутую узким платьем Кристабель, на опущенные глаза, когда она говорила с ним.

«Счастлив будет тот, кому она отдаст свое сердце», — подумал Закари.

— Возможно, когда-нибудь я и найду кого-то… — Эффи снова пожала плечами. — Некоторые из дворцовых слуг проявляли ко мне внимание, но скорее только потому, что у меня есть собственный дом. Сама я их вряд ли интересовала.

— Ты не должна так говорить о себе. Ты имеешь полное право на то, чтобы к тебе относились с уважением. — Его раздражало, что она все время пожимала плечами. — Когда король что-то советует, люди обычно бывают только благодарны за это, — ядовито заметил Закари.

Эффи почувствовала себя виноватой.

— Я не то чтобы с вами не согласна… Просто у меня никогда не было никаких приятелей. И вообще для меня замужество — это совсем не то, о чем я сейчас мечтаю.

— А о чем ты мечтаешь?

Эффи смущенно нахмурилась.

— Наверное, хочу быть просто счастливой…

— А ты не счастлива?

— Я… — Она совсем растерялась, потому что на самом деле — здесь, сейчас, рядом с ним — она действительно была счастлива, можно сказать, впервые с того дня, когда умерла ее мать… — Сейчас я счастлива.

— И ни о чем больше не мечтаешь?

— Конечно, мечтаю… — Ее щеки горели, как два красных яблока. — Но мечты — это мечты, они не могут быть реальностью.

— Наверное, мечтаешь о принцах, которые избавят тебя от твоей работы?

— Вы шутите. — На ее лице мелькнула улыбка.

— Так о чем же тогда? — Голос Закари звучал требовательно. Черные глаза прожигали ее насквозь.

— Я мечтала о королях…

— Королях? — Едва заметная улыбка искривила его губы.

— Об одном короле, — прошептала Эффи, не в силах отвести от него глаз.

— И в этих твоих мечтах король одевал тебя в роскошные наряды и осыпал драгоценностями?

— Нет… — Ее щеки горели под его испытующим взглядом. — Такие мечты недопустимы для женщины моего положения.

— Тогда чего бы ты хотела от короля? — Он увидел, как слезы блеснули в ее глазах.

Эффи встала:

— Я должна заниматься делами.

Эффи лежала в постели, сгорая от внутреннего жара.

Любовные отношения с мужчиной никогда не стояли для нее на первом месте — собственно говоря, она вообще о них не думала. Эффи не берегла свою девственность как какой-то бесценный дар. Нет, она хранила ее просто как данность.

Не считая себя красавицей, Эффи думала, что именно поэтому мужчины не проявляли к ней особого интереса. Будь у нее хоть десятая часть той уверенности, что у Кристабель, или хотя бы крупица ее опыта…

От этих мыслей у нее запылали щеки. Секс и романтические отношения были для Эффи какой-то далекой мечтой. Но с того дня, когда она появилась здесь, когда увидела прекрасное обнаженное тело Закари, в ней словно что-то пробудилось. И вряд ли теперь ей удастся изгнать этот образ из своей памяти.

Глава 3

Эффи неожиданно проснулась. За пологом шатра завывал ветер.

Конечно, живя на Калисте, она не раз видела песчаные бури. В благоговейном изумлении девушка наблюдала, как ветер перемещает целые барханы. Слышала она и немало таинственных историй о ветре пустыни. Например, что стоны ветра — это потерянные души, молящие о сочувствии. Они так похожи на человеческие, что порой вводили в заблуждение и заставляли отправляться в пустыню самых разумных и здравомыслящих людей, которые там, в этих суровых просторах, и находили свою погибель…

Эффи не верила в подобные сказки, но сейчас ветер с такой силой раскачивал шатер, выкрикивая свои скорбные жалобы, что, казалось, еще немного — и ее уверенность будет поколеблена. Она быстро приняла душ и потянулась за бельем, выстиранным вчера.

— Проклятье! — выругалась Эффи, обнаружив, что ее лифчик и трусики еще не высохли. Теперь ей не оставалось ничего, кроме как воспользоваться тем, что было в чемодане Кристабель.

Белье было новое, завернутое в тонкую хрустящую бумагу.

«Король, должно быть, выплачивал ей очень неплохое содержание, — подумала Эффи, — ни одна горничная не могла бы позволить себе купить шелковое белье. Господи, как это неприлично! — Она в отчаянии отшвырнула тонкие, почти прозрачные трусики и кружевной лифчик. — Но разве можно прислуживать королю за завтраком вообще без белья?»

Девушка тяжело вздохнула и вновь взяла нежное кружево. Белье разве что только цветом подходило для девственницы.

Резинки трусиков глубоко врезались ей в тело. Что же касается лифчика…

Единственное, что у них с Кристабель было схоже, так это полная грудь. Но когда Эффи застегнула лифчик, он так сдавил ей грудь, что она едва могла дышать. И все же любопытно взглянуть на себя в зеркало. Эффи от удивления заморгала, увидев, как изменилось ее тело в дорогом женском белье, — ее грудь была приподнята, сквозь тонкую ткань просвечивали розовые ареолы сосков. Более того, у нее действительно появилась талия! Почистив зубы, она посмотрела на свои раскрасневшиеся щеки и, собрав волосы в хвост, плеснула в лицо несколько пригоршней холодной воды, что, впрочем, мало помогло — джинн уже был выпущен из бутылки.

Даже нелепое платье горничной не могло ничего изменить.